Румбы фантастики

— Я не случайно, когда был в кратере, спросил у вас с Павлом: слышите ли вы что-нибудь. Со мной разговаривал… Борис. Вернее… его голос. Он говорил громко, и я думал, вы его услышите. После разговора с вами я записал нашу с ним «беседу». Вернувшись на станцию, я тайком прослушал запись. Кроме моих слов, ничего не оказалось…

— Почему ты не рассказал ничего Павлу?

— Потому и не рассказал. — Игорь нахмурился. — Вы ведь голоса не слышали, мне его записать не удалось, значит, это — галлюцинация.

— И все же ты должен был рассказать.

— Зачем? — искренне удивился Игорь. — Чтобы попасть с Олегом в одну клинику? Мне туда еще рано. Просто я сутки не спал, наслушался сказок о привидениях и загробных голосах — и самому казаться стало. А там, к тому же, еще и могила Бориса рядом. И ветер в кратере выл, как собака по покойнику… У тебя есть что-нибудь от бессонницы? Боюсь, так просто мне сегодня не уснуть.

— Возьми в стенном шкафу. Слева. В коричневом флаконе. Две таблетки — за пять минут до сна, — почти механически ответил Владимир, думая о чем-то своем. И вдруг без всякой связи спросил:

— А о чем вы с ним говорили?

— С кем?

— С Борисом.

Игорь вздрогнул, чуть не выронив флакон, испуганно посмотрел на Владимира.

— О разном, — помедлив немного, ответил он. — И о тебе тоже… Я, собственно, из-за этого и пришел…

— Обо мне? — насторожился Владимир.

— Борис, вернее, его голос, спросил: кто еще, кроме меня, прилетел на станцию. Я ответил, что Павел и ты.

— Ну, а он?

Игорь переминался с ноги на ногу, как нашкодивший мальчишка.

— Он сказал, чтобы ты пришел к кратеру, извини, в кратер, сам.

— Ты спросил его, почему именно я?

— Да.

— И что он ответил?

— Он сказал, что вы с ним вместе выросли и что ему с тобой нужно о чем-то очень важном поговорить.

Игорь удивленно посмотрел на изменившегося в лице Владимира.

— Володя, — Игорь попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось. — Что с тобой? Неужели ты этому всему всерьез веришь?

— Нет, что ты, — Владимир словно очнулся. — Я уверен, что это тебе все показалось. Нашел таблетки?

Игорь кивнул и наконец-то улыбнулся, увидев вновь перед собой обычного Владимира.

— Спокойной ночи, — сказал Игорь, выходя из комнаты. — Разбуди меня, пожалуйста, завтра пораньше.

— Хорошо. Спокойной ночи.

— Да, — Игорь задержался в дверях, — а это правда, что вы с Борисом вместе выросли?

— Нет, неправда, — соврал, даже не сморгнув глазом, кибернетик. — Мы с ним вообще не были знакомы. Спи спокойно, — сказал он, выключая свет.

Яркое маленькое солнце медленно взбиралось на кручу фиолетового неба. Черные тени становились все короче. Ветра почти не было. По Владимир знал, что через неделю-другую погода резко изменится. Желто-красная пыль затянет небо почти на полгода, а ветер подует со скоростью 50–100 метров в секунду. Приближалось великое противостояние — время глобальных бурь.

Владимир встал с холодного камня, тяжело вздохнул, еще раз бросил взгляд на скалу-обелиск и могильный камень, пошел к вездеходу. Задумчиво обошел его, осмотрел ходовую часть. Проверил, надежно ли к скобе вездехода привязан шнур, и только после этого вызвал по радио станцию.

Игорь ответил сразу же:

— Володя, ты у скалы?

— Да. Я написал тебе записку.

— Но ведь Павел запретил…

— Я помню…

— А почему ты меня не разбудил?

— Жалко стало — ты так сладко спал.

Игорь обиженно замолчал.

— Ну, ладно, не обижайся. Я часа через два-три вернусь. Если с базы меня кто-нибудь запросит — переключи на мою радиостанцию.

— Договорились, — без особой охоты согласился Игорь. — Скажи честно, Володя, ты поехал из-за голоса?

— Да.

— Ну и?..

— Пока — ничего.

— Я же говорил: показалось мне, — облегченно вздохнул Игорь.

— Наверное.

Владимир отключил радиостанцию, проверил: крепко ли она держится на поясе, пристегнул к поясу второй конец шнура и подошел к кромке кратера.

Идеально круглая выемка, метров сто в диаметре и около пяти — глубиной, тускло блестела в лучах утреннего солнца.

«Странно, — подумал кибернетик, — ни царапинки, ни камешка — словно всю поверхность только что отшлифовали. Почему никто раньше не обратил внимания на такой необычный кратер?»

Постояв минуты две у кромки, он спрыгнул вниз. Ноги легко спружинили, смягчив удар.

«На Земле с такой высоты можно и пятки отбить», — отметил про себя Владимир и осмотрелся. Дно кратера было ровным и гладким, как крышка стола. Кибернетик присел на корточки и попробовал отбить кусочек «столешницы» ультразвуковым геологическим молотком. На гладкой поверхности не осталось даже царапинки.

— Ну и ну! А если его бластером? — пробормотал он вслух.

— Думаю, все равно ничего не получится.

Владимир резко обернулся. Ему показалось, что голос прозвучал у него за спиной.

Вокруг не было ни души.

Владимиру стало не по себе, хотя он и готовил себя подсознательно к чему-либо подобному.

— Только не пугайся, пожалуйста, — голос теперь звучал где-то в черепной коробке. — Здравствуй. Это я, Борис. Жаль, не могу пожать твою руку!

Владимиру показалось, что сияющий кратер и темно-фиолетовое небо покачнулись. Он попятился и прислонился спиной к холодной стене.

— Ну вот. И ты испугался, — в голосе Бориса послышалась печаль.

— По ведь тебя… три дня назад похоронил Олег, — выдавил наконец из себя Владимир, преодолевая противную дрожь.

— Заговорил! Вот и молодец, — по голосу было слышно, что невидимый Борис обрадовался. — Ты, главное, успокойся. С ума ты пока не сошел. Мое тело, действительно, похоронено. Во всяком случае, я надеюсь, что это так. А сам я жив. Понимаешь, место, где ты сейчас находишься, как бы точка соприкосновения двух миров. Когда в меня попал метеорит, я стоял у кромки кратера. Я потерял сознание и скатился вниз. Очнулся в огромном зале. Меня, оказывается, скопировали, синтезировали по «готовой формуле». Кстати, ты ведь сейчас тоже стоишь в этом зале, а тебе кажется, что ты находишься в кратере. Только здесь, в зале-кратере, я теперь и могу общаться с людьми.

Голос Бориса засмеялся:

— Ты знаешь, старик, право, смешно было видеть, как ты вваливаешься ко мне через потолок и начинаешь ковырять в зале паркет.

Владимир кисло усмехнулся про себя: его похоронили, а ему смешно! А вслух спросил:

— Как бы ты на моем месте поступил?

Голос перестал смеяться и вполне серьезно ответил:

— Наверное… так же.

Владимир немного успокоился и осмелел:

— Ты сказал, что тебя кто-то синтезировал заново. Кто?

— Он называет себя Разумом.

— Что он из себя представляет?

— Это очень сложная мыслящая система.

— А люди в этом… твоем мире есть?

— Нет.

— А какая-нибудь жизнь вообще?

— Тоже нет. Планета идеально стерильная. Здесь нет даже микроорганизмов.

— Кто же тогда создал Разум?

— Бывшие жители планеты.

— Они погибли?

— Нет. Они покинули планету несколько тысяч лет назад, когда она попала в область сверхжесткого межзвездного излучения. Люди ушли, все живое погибло, а машины, заводы и фабрики, системы жизнеобеспечения либо продолжают функционировать, либо выключены, но находятся в приличном состоянии. Как только Разум оживил меня, он сразу же запустил одну из фабрик синтеза продуктов питания. Блюда шикарнее, чем в «Астории». — Борис засмеялся. — Боюсь растолстеть!

Владимир разозлился:

— Тебе смешно, а из-за тебя вчера отправили на базу Олега.

— Что с ним?

— Ты еще спрашиваешь? Сошел с ума.

Голос надолго замолчал, и Владимир даже успел пожалеть о сказанном. Наконец Борис заговорил снова, но, как показалось кибернетику, на сей раз глухо и хрипло:

— Поверь, я этого не хотел. Я не знал, что для него стал невидимкой. Я окликнул Олега и бросился обнимать… Ничего не получилось — я прошел сквозь него…