Страница 30 из 32
Лицо князя разгорелось, говорил он с увлечением. Заботка уже давно уверовал: Ярослав тверд в своих словах. Непременно посадит его за книги. Ишь какими убийственными словами «Псалтырь» толкует. Его, Заботку, кажись и уважают, но коль он в грамоте не горазд, то подобен скоту. Князь зря о том не скажет. У Ярослава всякое лыко в строку.
А как он сельских тиунов шерстит! Вызывает их раз в неделю и дотошно допытывает о делах. И до чего же въедливый! Как-то один тиун пожалобился:
— Ныне, князь, хлебушка мене тебе доставлю. Трое мужиков на мерянские земли сошли. Там-де дань нести не надо.
— А сколь всего у тебя данников?
— Шешнадцать было.
— Как шестнадцать? Я зимой в Шугорь на полюдье выезжал. Вот книжица. В ней два десятка записано. Выходит, и вовсе тринадцать оратаев осталось?
Тиун побагровел, замялся.
— Так ить… Бегут людишки. К каждому стражника не приставишь.
Ярослав кивнул Могуте, коего недавно поставил вотчинным боярином-огнищанином.[97]
— Поезжай, боярин, до Шугоря и оратаев пересчитай. А мы подождем. Разговор с тиунами будет не скорый.
Могута, вернувшись, доложил:
— В Шугоре, княже, два десятка мужиков. Никто не бежал.
Тиун кинулся Ярославу в ноги:
— Пощади, князь! Бес попутал.
Тиун был из княжьих холопов, и его ожидала суровая расплата.
Ярослав ненадолго задумался. Наказанье должно стать хорошим уроком для остальных тиунов. Холоп — раб, собственность господина, живущий на его средства, бесправное и безличное существо. Великий князь Владимир Святославич с провинившимися холопами не церемонился: то прикажет в железа заковать, то кнутом исстегать до полусмерти, а то и вовсе жизни лишить, повелев кинуть холопа в жертву Перуну. Беспощаден был с рабами батюшка!
За этим же тиуном вина немалая. Он намеревался укоротить дань, дабы уворовать немалую часть в свои закрома. Наказанье должно быть строгим. Но каким? На Руси до сих пор нет строго предписанных законов. Каждый господин действует, как бог на душу положит. Полный разброс. И такое проистекает не только с холопами. Княжьи и боярские суды, даже над вольными людьми, не подчинены никаким правилам. Судят, кто во что горазд. Вот если бы существовал строжайший Свод Законов.
Впервые у Ярослава мелькнула неожиданная мысль, коя много позднее разродится «Русской Правдой».
Князь сидел в дубовом резном кресле с высокой спинкой, обитой золотным бархатом, а тиуны расположились на лавках. Лица их оробелые. Что-то решит князь?
— Воровства не потерплю. Я вам немалые деньги плачу за пригляд. Никто из тиунов в голоде не сидит. А посему быть лихоимцу полгода в порубе на воде и хлебе. Тебе же боярин, Могута, с большим радением дозирать посельников.
Хватало забот у Ярослава.
Глава 32
ВЕЛЕСОВО ДВОРИЩЕ И ТИХОМИР
Бывший князек Урак исходил злобой.
На Велесовом дворище он вновь собрал всех волхвов.
— Мы потеряли всё! Город, покорных нам ремесленников и смердов, табун лошадей, дань. Моих ратовников изгоняют из селищ. Мы остались без хлеба, мяса, меда и мехов. Если так дело пойдет и дальше, то на нас обрушится голод. Что же получил Ярослав? Отменную крепость, княжеский терем и крепкие избы не только для своих дружинников, но и для торговых людей. Ростовцы благоволят Ярослава. Он не пугает их новой верой и не трогает наших богов, а главное — ничего у ростовцев не отбирает. Эдакий князь — добрячок. Все значимые городские дела он решает на сонмище. Но это до поры-времени. Лукавый христианин вскоре вывернется наизнанку. Завершив хозяйственные дела, Ярослав начнет с того, с чем он и прибыл на наши древние земли. Он изрубит и сожжет наших богов, примется крестить всех жителей ростовской земли и обложит их непомерной данью. Таковы все князья Киевской Руси, кои понаставили в своих городах церкви на иноземный лад, подняв на их вершины золотые кресты, и кои загоняют в сии церкви ново крещеных язычников, дабы те усердно молились на иконы-деревяшки с человечьими ликами. Аль то не кощунство?!
— Кощунство, Урак, кощунство! — загалдели волхвы.
Урак посмотрел на старца Марея, главного волхва земли Ростовской, коего побаивался даже сам «князек».
Этот древний вещун, коему не ведали сколь лет, был еще довольно крепок телом и властолюбив. Его длинная широкая борода, спускавшаяся ниже колен, давно уже перешла грань седины и полностью пожелтела, напоминая соломенную прядь после обмолота.
Поражало и другое: вековой старец всё еще хорошо видел и довольно легко ходил по земле, лишь слегка опираясь на ореховый посох.
Как самый старый и почетный волхв, он сидел на «велесовом сиделише», напротив самого бога, кой возвышался на холме, — могучий и высоченный, с суровым, мрачноватым лицом, хотя по поляне гуляло теплое весеннее солнце.
— А ты что нам молвишь, Марей? — вопросил Урак.
— Когда змея выставляет ядовитое жало, ее убивают.
Старец ничего больше не добавил, но смысл его слов всем стал понятен: князь Ярослав — враг и его надо умертвить.
— Твои слова всегда вещие, почтенный Марей. Стоит поразмыслить, как это осуществить. Убрав неверного, мы возвратим себе город, все его богатства и власть над язычниками, кои вот-вот превратятся в служителей Христа.
Совет был долгим, но после каждого предложения Марей отрицательно мотал головой, и тогда Урак вновь захотел послушать старца, на что тот сказал:
— Сегодня ночью я видел, как это произойдет… Встань, Тихомир.
С дубового чурбака поднялся стройный, высокий юноша с красивыми чертами лица. Это был самый молодой волхв среди ростовских язычников. Но не это удивило Урака и всех присутствующих на капище Велеса. Тихомир — внук Марея. Неужели главный волхв надумал поручить убийство князя своему любимцу? Но он может и сам погибнуть.
— С Ярославом не должно быть никаких неудач, — опять заговорил Марей. — А всё, что вы предлагаете, не убеждает меня в том, что князь отойдет к своему Христу. Он должен умереть наверняка. Дружина не останется в Ростове, она увезет тело князя к отцу в Киев. Ты, Урак, со своими ратовниками, вступишь в крепость и начнешь готовить ее к осаде. Ты соберешь в городе всех язычников ростовской земли и научишь их как отбиваться от неверных. Не думаю, что киевский князь пошлет на Ростов большую дружину, ибо, как идет молва от волхвов других земель, он готовит войско против кочевников. Ростов должен остаться за истинными служителями древней веры. Но для этого нужно совершить подвиг, кой выполнит мой верный Тихомир… Ты готов, мое любимое дите, убить князя и сам уйти на небо?
— Да! — без колебаний произнес юноша.
— Я был уверен в тебе, Тихомир. Я знал, что ты, как и все волхвы не страшатся смерти, ибо жизнь на земле — всего лишь миг, а вечная жизнь уготована на небе. Все мы знаем, что Ярослав доверчив. К нему может подойти любой ростовец. Ты, улучив момент, также подойдешь к князю и убьешь его кинжалом. По городу он ходит без кольчуги.
Марей поднялся с «сиделища», воздел руки к идолу и страстно изронил:
— Да сбудется воля твоя, бог Велес!
Глава 33
ВОЛШЕБНЫЙ ДАР ТИХОМИРА
Всю ночь Тихомир провел на капище, горячо молясь Велесу. Он благодарил Марея и бога, освещенного «вечным» огнем костра и смоляными факелами, за их выбор. Он был горд и счастлив. Завтра он явится в Ростов, убьет князя и принесет себя в жертву Велесу.
Он был достойным внуком верховного волхва, его излюбленным учеником, познав за свои семнадцать лет такие истины, кои не открываются и седовласым старцам.
После полуночи он взошел на холм, обнял рукой прохладного Велеса, вырубленного из могучего древа, и вновь помолившись, стал смотреть на небо, — туда, где вскоре будет его душа.
А по небу плыла златая, величавая луна, — в россыпи ярких, лучистых, неисчислимых звезд. Мертвая тишь застыла над капищем, а Тихомир всё смотрел на высокое неохватное небо и шепотом произносил названия некоторых звезд, кои в бренной жизни давно стали его надежными друзьями. Тихомир мог уйти лесными тропами от Велесова дворища за сотни верст, и по его путеводным звездам безошибочно вернуться назад.
97
В Древней Руси смердами-огнищанами называли крестьян, от термина «огнище», когда в подсечном хозяйстве приходилось выжигать и корчевать для полей леса. Каждый князь для досмотра за огнищанами назначал «боярина-огнищанина».