Дерзаю

— Прости, Мири, — кротко отозвался он, и она рассмеялась и рванулась вперед, чтобы его обнять.

— И ты меня прости. Боги, как я по тебе скучаю! Так скучаю, что ты даже так сильно мне приснился.

— Это не сон, Мири, — выдохнул Вал Кон ей в ухо, крепко обхватив ее руками. — Это — Джелаза Казон.

— Самое безопасное место в галактике, — повторила она, уткнувшись ему в плечо. — Конечно. — Она вздохнула и выпрямилась, отстраняясь от него. — Кстати, мы победили.

Он несколько секунд недоуменно смотрел на нее, а потом в его зеленых глазах зажглось понимание.

— А! — сказал он. — Икстранцев. Это хорошо.

— Можно сказать и так. — Она покачала головой. — Дело в том, что когда мы заканчивали то дело на аэродроме, на орбите неожиданно появилось подкрепление. Короче, нас поддержали Судзуки и все наемники, которые в момент набора оказались свободными, плюс стайный камнекорабль, которым управлял Точильщик. — Она ухмыльнулась, вспомнив еще кое-что. — Точильщик и Хранитель сейчас здесь… там. Ну, где-то. Им серьезно не нравится, как нас лечат. Они выставили медтехника из моей палаты и… Постой-ка.

Она закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

— Мири?

— Погоди, погоди! Я…

Она вдруг вспомнила неприятные подробности последнего часа — и ощутила прилив ужаса. Открыв глаза, она заглянула в его лицо — чего не могла сделать на самом деле. Было еще что-то, еще более страшное, чем просто его тяжелое ранение…

— Медики говорят, что ты больше не сможешь пилотировать, — проговорила она и услышала, как задрожал ее голос. — Они говорят… повреждения нервной системы… Может, ты поначалу даже не сможешь ходить. И что-то случилось с… тем, как я тебя вижу. Они…

— Нет! — Он поймал ее руки. — Мири, подумай: Точильщик и Хранитель здесь, и они выставили медтехников за дверь. А потом?

— Потом? — Что было потом? О! Она вспомнила: — Они спели колено Шана до выздоровления и сказали, что могут привести нас в полный порядок. Точильщик с Шаном пошли петь тебе. Хранитель… А Хранитель, наверное, прямо сейчас поет мне! — Она судорожно вздохнула. — У меня голова болит!

Он радостно ухмыльнулся.

— Нет, не болит.

— Знаешь все лучше всех, да?

— Больше, чем знал раньше, — очень серьезно ответил ей Вал Кон. — Я… То, что случилось… что позволило тебе вести тот самолет после того, как мое тело мне отказало… — Он поднял руку и прикоснулся к ее щеке. Глаза у него потемнели. — Мири, я не знаю, чем мы стали.

— Большим, чем сумма наших частей? — предположила она и увидела, как он недоуменно нахмурился.

— То есть?

— Целое больше, чем сумма его частей, — процитировала ему Мири. — Может быть, то, что случилось — как бы это ни случилось, — состоит в том, что мы построили узор «мы», который… сильнее, чем ты или я по отдельности.

Зеленые глаза зажглись снова.

— Вместе, — пробормотал он, — мы настоящие черти.

Мири ухмыльнулась.

— Неплохо! Может быть. По крайней мере эту теорию можно пока принять.

Вал Кон наклонил голову.

— Тебя не беспокоит эта… новая близость?

— К чему только человек не привыкает! — ответила она, качая головой. — Я бы не поменяла то, что у нас есть — чем бы оно ни было, — на прыжковый корабль класса «А».

— Такой обмен делать не нужно, — заметил Вал Кон. — Клан Корвал владеет несколькими кораблями класса «А». Только скажи мне, который из них ты желаешь оставить за собой, и дело с концом.

Мири воззрилась на него, а потом чуть криво улыбнулась:

— Я все забываю, какой ты богатый.

— А вот тут ты ошибаешься. Йос-Фелиумы совсем не так богаты, как семейство йос-Галан. Видишь ли, они — торговцы, а йос-Фелиумы в основном заняты администрированием.

— И безобразиями, — добавила Мири.

— Время от времени, — согласился он. — Надо же чем-то развеивать скуку. Однако сам Клан Корвал… влиятелен. Нам принадлежат доки, корабли, дома, деловые предприятия… Дэа-Гаусс скажет тебе все, когда мы вернемся домой. Моя информация устарела на несколько лет, но я не думаю, чтобы Нова нас разорила.

— Мы будем возвращаться на Лиад? — спросила Мири, пристально глядя на него.

— В конце концов нам придется это сделать. Департамент Внутренних Дел… Счеты должны быть сведены, и не только ради Клана Корвал. Я, как наследник Капитана, обязан уберечь пассажиров от гибели. Департамент пьет кровь из всей Лиад и всех лиадийцев. С этим будет покончено.

Мири нахмурилась.

— Наследник Капитана? Какого капитана?

— Что? — Он моргнул, а потом виновато покачал головой. — Я забыл о том, что ты еще не читала Дневники. На «Исполнении долга» есть полный вариант. Когда попадешь туда, попроси Шана дать их тебе. Тебе необходимо узнать нашу историю и те решения, которые принимались до нас. Это понадобится, когда мы станем Делмом.

Так.

— А мы можем скоро стать Делмом?

Он вздохнул и взял ее за руку.

— Да, скоро. Нова временно хранит Кольцо, и она доказала свои способности по многим показателям. Но она не может свести счеты с Департаментом Внутренних Дел. Это, Шатрез, будет нашим делом.

Он вдруг поднял голову и сдвинул брови, словно услышав, как кто-то его окликнул.

— А! Мне нужно возвращаться.

Он встал и наклонился, протягивая ей руку. Она вложила пальцы ему в руку и легко поднялась на ноги, а потом замерла, глядя ему в глаза.

— Вал Кон…

У нее перехватило горло, и ей едва удалось сдержать слезы. Он шагнул вперед, обхватил ее за плечи и крепко обнял. Ее руки обвились вокруг его шеи.

— Все будет хорошо, Мири, — прошептал он ей на ухо. — Боги, время уходит. Подари мне поцелуй, чтобы я мог унести его с собой.

Она жадно подставила ему губы. Несколько ударов сердца спустя они одинаково неохотно разжали объятия, и Вал Кон повернулся к тропинке.

— До скорого, Мири, — сказал он.

— До скорого, Вал Кон, — прошептала она и стала смотреть, как он уходит от нее по траве — быстро, бесшумно, грациозно.

Она на секунду отвернулась, а когда снова посмотрела в ту сторону, он уже исчез.

Оставшись одна, она стояла на лужайке, слушая птиц и ветер, нежно овевающий влажную весеннюю листву.

Расколотую нервную систему засеяли двумя дюжинами кристаллических нот и перешли к более серьезной проблеме: нужно было заново сплести распустившуюся на нити ткань. Шан оказался внутри серого, болезненного ландшафта. Песня Точильщика двигалась где-то впереди него, ведя поиск, словно помогающий охотнику зверь, и везде, где она проходила, цвета закреплялись и начинали светиться.

Немного дальше песня зацепилась за угрюмый, пыльный выступ, разбудив тусклое недовольство жженой сиены и умбры. Шан потянулся вперед и поймал ноту, задержав ее на месте, пока он будет осматривать аномалию.

У нее был вкус чего-то искусственно созданного, однако она реагировала, когда он приложил к ней свою волю, зашипев с лихорадочной враждебностью, которая сигнализировала его чувствам Целителя о чем-то неправильном.

Он расширил свою область восприятия и увидел, что эта странная структура неуклюже прикреплена к душе его брата. Приглядевшись внимательнее, он увидел, что это крепление двойное: некоторые из первоначальных грубых креплений сломали и заменили чем-то более тонким и узнаваемым — материалом, из которого была сформирована вся остальная структура.

Шан осторожно приложил свою волю к чуждому построению, ощутил, как оно ворчит и дергается, словно плохо прирученный пес, пытаясь порвать новые, более тонкие крепления. Влажные красные цифры вспыхивали, предсказывая опасность и дурные последствия. Шан чуть подался вперед и заставил их успокоиться.

Потом он снова сосредоточился на новых креплениях, узнавая в узлах и двойных переплетениях Вал Кона. Так. Его брат ценит эту штуку, чем бы она ни была, однако не считает нужным ей доверять. Хорошо.

Он окутал это строение своей волей, погасил его враждебность поцелуем, провел рукой по его очертаниям, стирая углы лжи, закрывая отверстия, оставленные для доступа посторонних, устраняя яд, собравшийся в его центре. А потом он вернулся на то место, где нота Точильщика терпеливо замерла на месте, и посмотрел на результаты своих трудов.