Снежная принцесса

— Нэнси, хочу представить тебе детективов, Дональда Конихана и Фила Коллинза, — сказал Уилсон, указывая на вошедших. — Уверен, ты узнала Конихана, — озорно подмигнул он. — Хотя, думаю, вы не успели познакомиться вчера, когда он бросился тебе на помощь. Они с Коллинзом ведут дела по изнасилованию и поработают с тобой над инсценировкой.

Фил протянул руку и улыбнулся.

— Рад познакомиться, мисс Джойнс. Видел ваши сюжеты в “Криминальной хронике”. У вас здорово получается.

За последние три года Нэнси привыкла избегать любых контактов с мужчинами, за исключением родственников, но, взглянув на Фила Коллинза, она решила, что он совершенно безопасен для нее, чего никак нельзя сказать о его партнере. Улыбнувшись в ответ, она пожала руку Коллинзу.

— Спасибо. Но пожалуйста, называйте меня просто Нэнси.

Он кивнул в знак согласия, и ей ничего не оставалось делать, как протянуть руку второму детективу, стоявшему рядом. В конце концов, подбодрила она себя, этот жест всего лишь простая формальность. Но неожиданно от прикосновения его горячей ладони девушку словно обожгло, и этот жар разнесся по всему телу. Ошарашенная, она вытаращила глаза на Конихана и резко вырвала руку. Внутренний голос из самых глубин сознания пытался успокоить ее, уверяя, что их рукопожатие ничем не отличается от предыдущего. Тогда откуда же у нее возникло безотчетное, мгновенное ощущение его близости? На секунду Нэнси вдруг показалось, что он прижался к ней с такой силой, что ей стало нечем дышать.

Он вошел, и уже одно его присутствие внесло в атмосферу кабинета какую-то напряженность. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые пользуются безусловным успехом у большинства женщин. Инстинктивно она знала, что от таких мужчин необходимо держаться подальше.

На нем были поношенные ковбойские ботинки и черный костюм. Очень высокий — выше ее почти на голову — и очень мощный, но эта мощь зрительно не утяжеляла фигуру, он выглядел достаточно стройным, а великолепно сидевший на нем черный костюм лишь подчеркивал эту стройность. Тогда, в темноте, черты его лица показались ей слишком резкими, но сейчас, при свете дня, она поняла, что такое впечатление создавалось из-за квадратного, словно высеченного из гранита, подбородка и пугающе нахмуренных бровей. Если бы не его густые, кофейного цвета волосы, спадавшие на лоб, и неожиданно мягкий изгиб неулыбчивых губ, Конихан и вовсе бы походил на монумент. Его угрюмый, немигающий взгляд казался настолько острым, будто проникал в самую глубину ее души.

Нэнси затаила дыхание и сделала шаг назад, с ужасом обнаружив насмешливое удивление в его серых глазах. Ей отчаянно захотелось куда-нибудь скрыться, юркнув в первую попавшуюся щель. Однако она нашла в себе силы выдержать его взгляд, и лишь некстати вспыхнувший яркий румянец выдал ее волнение.

— Детектив Дональд Конихан.

Нэнси приняла его представление как королева, знакомящаяся с новым приближенным. И будь он проклят, если сможет сбросить ее с этого пьедестала!

— Называйте меня Дон, — спокойно произнес он. — Я не любитель высоких титулов. А вы?

Усилием воли Нэнси сбросила маску надменности с лица, но внутри у нее все перевернулось от обиды и досады — ее задела едва заметная усмешка, промелькнувшая в его стального цвета глазах. Девушка прекрасно знала, что ее прозвали Снежной принцессой, и очень огорчалась. И оттого, что никто не осмеливался сказать ей это в глаза, не становилось легче. Порой у нее даже возникали мысли встретиться с кем-нибудь из сослуживцев, чтобы прекратить кривотолки о своей неприступности. Но теперь она с удовольствием отметила, насколько ей на руку считаться ледышкой в глазах таких, как Дон…

— Думаю, всему есть свое место и время, — холодно возразила она, взглянув ему прямо в глаза. — Некоторым они необходимы, чтобы чувствовать свое превосходство.

Ее слова явно содержали какой-то скрытый смысл. Сбитый с толку происходящим, шеф вопросительно посмотрел на свою крестницу, но, так ничего и не поняв, вернулся к существу дела.

— Я знаю, вы сделали все, что могли, — обратился он к детективам. — Поэтому и принял решение заснять на пленку инсценировку преступления, которая может хоть как-то повлиять на ход расследования. Ведь скоро фиеста, и время не ждет. Поэтому нам надо использовать любые возможности, только бы поймать этого подонка.

— Да, вы правы, необходимо подключить все силы, — согласился Фил. — И телевидение как вариант может оказаться нам весьма полезным.

Уилсон, довольный, кивнул.

— Вот и отлично. Нэнси заверила меня, что все будет готово к дневным новостям в четверг. У нее мало времени, и поэтому ей необходима ваша помощь.

На лице Дона появилась кривая ухмылка. Так вот для чего их вызвали! Шеф захотел сделать из них сиделок для своей надменной крестницы. Он должен был догадаться. Еще не хватает этой ледяной красотке столкнуться с насилием, — Когда вы собираетесь заняться сценарием?

Его тон нельзя было назвать доброжелательным, а глаза не скрывали раздражение. Где-то внутри у нее рос и грозился вырваться наружу протест, и, несмотря на все самообладание, ей хотелось крикнуть, что она не желает работать с ним.

— Сегодня вечером, если вы не заняты. Мы можем вчерне подготовить все, а потом дома я отшлифую все наши зарисовки. И завтра же ночью проведем съемки.

— После демонстрации сюжета по телевидению Нэнси будет информировать вас обо всех реакциях телезрителей, добавил шеф. — Я хочу знать обо всех звонках, вне зависимости от их значимости на ваш взгляд.

— А если никто не позвонит? — спросил Дональд, выражая общее сомнение. — Тогда что? Шеф тяжело вздохнул.

— Тогда вместо радости и веселья предстоящей фиесты мы получим один сплошной кошмар, о котором и подумать страшно. Считаю, нам надо сделать все, чтобы не допустить этого.

Двумя часами позже Дональд сидел за столом, составляя отчет о последнем изнасиловании, слепо уставившись на незаконченную фразу, которая ему не давалась вот уже десять минут, и не замечая кромешного ада вокруг себя. Телефон звонил бесперебойно, кто-то постоянно курсировал к кофеварке, стоявшей в углу, и обратно. Здесь же, в комнате, проводили очную ставку между членами двух противоборствующих банд, задержанных при перестрелке.

Фил тоскливо наблюдал за ним, сидя за своим столом, и наконец усмехнулся.

— Знаешь, никогда не видел тебя так долго пишущим несколько строк отчета. Ты заболел или что? Тебе же всегда было ненавистно бумаготворчество.

Дон даже не взглянул в его сторону.

— Я и сейчас его ненавижу. Просто что-то никак не выходит.

— О-о! — Фил уселся поудобней, вытянув ноги на угол стола, и принялся развлекаться. С серьезным видом разглядывая свои ногти, он произнес:

Сдается мне, твое новое задание не дает тебе покоя.

Дон медленно поднял голову, угрожающе прищурив глаза.

— С чего ты взял?

Фил, много лет проработавший со своим напарником, лишь улыбнулся на его грозный тон. Глаза Коллинза озорно смеялись, но лицо оставалось таким же серьезным.

— Да потому, что у тебя челюсть отвисла, когда ты увидел ее. Это беда для парня. Она накинула на тебя петлю, и ты, по всей видимости, уже понял, что попался.

На скулах Конихана заиграли желваки.

— Ты забыл, мне плевать на баб. Да и по всему видать, этой Принцессе тоже не до романов. Так что разговор окончен. Заткнись, Коллинз.

Но Фил не унимался.

— Знаешь, если у тебя действительно появилось желание подыскать себе даму сердца, так ты на верном пути. Леди — высший класс! И разборчивая. Уж если она отказала таким парням, как Микки Коттон и Дик Олбурн, она далеко не глупа. А что, попытайся.

— Проклятье, Фил…

Зазвонил телефон. Подняв трубку, Дон мрачно посмотрел на своего приятеля и прорычал:

— Детектив Конихан.

— Папа?

Услышав голос своей четырнадцатилетней дочери, Дональд забыл обо всем. Его охватила тревога. Гертруда звонила ему каждую неделю из Калифорнии, где жила с матерью, но не в такое время.