Страница 2 из 16
- Где Дэйвид, - спросила она, мозг отказывался сообщать информацию о том, что и почему она здесь делает.
- Похороны завтра, - услышала она безжалостный ответ. Тут голова, некстати, заработала, она все вспомнила и поняла, оттолкнув Ваньку и выдернув капельницу, Аля затряслась в рыданиях.
Она почувствовала резкую боль в руке, потом - Ванькины руки, обнимающие ее, прижимающие к его теплому телу, так хочется тепла! Так не хватает тепла! Не этого, другого! Других рук, другого запаха! Аля снова завыла, теряя силы, укол действовал слишком быстро.
- Тише, тише, детей испугаешь, - шептал Ванька, гладя по голове. - Так же нельзя, уже год прошел, ты все рыдаешь! Почему эти чертовы таблетки не действуют?!
Дальше Аля уже не слышала ничего, сознание затуманилось, она погрузилась в тяжелый сон без сновидений, без надежды.
Утром она опять увидела Ваньку в своей комнате. Он сидел в кресле, не сводя с нее глаз. Аля обреченно вздохнула.
- Что ты здесь делаешь?
- Тебе было плохо вчера.
- Думаешь, это повод остаться ночевать в моей спальне?
- Я только пришел, - быстро соврал он.
Аля помотала головой, встала и пошла в душ. Когда она вернулась, он все еще сидел на том же месте.
- Лали отвезла Верка, Дани у Аннушки, - сообщил Иван.
- Хорошо, я на работу съезжу, потом Лали сама заберу, предупреди.
- Кофе сварю?
- Спасибо, - в последнее время она подсела на кофеин, заменив им основную часть еды.
Она приехала в клинику, проверила кое-какие документы, устроила очередной разнос персоналу. Она знала, что врачи и медсестры частенько стали обсуждать резко изменившийся характер хозяйки, но держать себя в руках сил не было. Несколько человек, работавших еще с самого открытия, с которыми когда-то были самые близкие отношения, уже уволились, не смирившись с переменой ее отношения, но, как ни странно, на работе это не отразилось. Аля нашла новых специалистов, а то, что теперь ее боялись, как огня, положительно сказалось на выручке.
Утешало то, что хотя бы дети не раздражали. Присоединившись к другим мамашам на специальных местах, с которых все было отлично видно, Аля с удовольствием наблюдала, как весело болтается в воде бассейна Лали.
"Может, слишком напряженный график для пятилетнего ребенка", в очередной раз задумалась она, сегодня еще ожидал урок музыки. И это после двух часов в "Группе интеллектуального и эмоционального развития", так теперь называлась безумно дорогая группа детского сада, куда богатенькие бездельницы привозили детей только на занятия, и часа в бассейне. Хотя, ребенок в восторге, Лали с самого раннего возраста была в восторге от любой учебы, чем приводила в шок маму. Ей нравилось все: музыка, танцы, плавание, математика, но больше всего она любила, когда ей читали. Особенно Ванька. Аля, долгое время читавшая дочери "Золушку", "Красную шапочку" и так далее, не могла понять, чем так покорил малышку дядя. Когда она спрашивала, Лали говорила, что читали сказку, ее рассказы, о чем сказка была, звучали весьма неопределенно. С Ванькой она старалась не контактировать лишний раз. Стало понятно, когда, спустя несколько дней после похорон, девочка спросила: "Ты теперь, как Гертруда, будешь в папиных башмаках на Ванечке жениться?".
Аля попыталась поговорить с Иваном по поводу выбора литературы для ребенка, доказывая, что четырехлетняя девочка мало что понимает в "Гамлете" или "Короле Лире", но тот имел свое мнение по этому вопросу, да и малышке нравилось, и она сдалась. К тому же, на тот момент существовали более важные проблемы.
Аля хмыкнула, вспоминая чтение Ванькой "Ромео и Джульетты" в ролях. Кстати, он обещал исполнение на бис перед всей семьей. Господи, кто бы мог подумать, супер мачо Князев, агрессивный драчун и наглый выпендрежник будет исполнять роль Джульетты в пьесе собственной постановки для ее дочери. Аля покачала головой, улыбаясь своим мыслям, днем он вызывал гораздо более теплые чувства, особенно, когда они не наедине, еще лучше, когда они на расстоянии друг от друга. Чем больше расстояние - тем теплее чувства.
Аля встретила дочку в раздевалке, помогла переодеться и тщательно высушила золотистые волосы.
- Меня Ванечка в кафе на обед пригласил, - с совершенно деловым видом сообщила девочка, обуваясь.
- Ну, вот! А меня не пригласил, - сделала огорченный вид Аля.
- Ой, Аленька, ну что ты, ты же знаешь, я тебя всегда приглашаю, ты можешь пойти со мной, - слово "мама" малышка произносила только в моменты особой близости.
- Хорошо, с тобой я согласна идти куда угодно, - прижалась она к дочери.
"Будем изображать счастливое семейство на зависть окружающим".
Обычно, Аля старалась нигде с Ванькой не появляться, ревнивые взгляды незнакомых женщин ее раздражали и выводили из равновесия.
Она, молча, наблюдала, как дочь доедает десерт, когда ее отвлек голос Ивана.
- Даже в Грузии траур носят год.
Аля уставилась на него в изумлении:
- Я не ношу траур.
Она, в самом деле, преднамеренно не надевала черного, опасаясь расспросов и взглядов, полных сочувствия.
- Я не об одежде. Мы решили, что тебе необходимо развлекаться, завтра идем в клуб.
- Куда?!
"Кто-то из нас слегка не в себе".
- Мы идем в клуб. Будешь сопротивляться, оттащим насильно.
- Что мне там делать?
- Веселиться, что же еще? Будешь веселиться некачественно, придется повторить, и так, пока не сработает.
- У меня ребенок трехмесячный, нормальные мамы по клубам не шастают.
- Нормальные, может, и не шастают, а тебе можно.
Аля вздохнула, если уж семейству что-то втемяшится в голову, сопротивляться бесполезно.
Глава 3
Следующим вечером, уставшая и злая, она сидела перед стойкой бара. Больше всего хотелось очутиться дома в своей постели. Грохот музыки раздражал и без того воспаленный мозг.
"Что я здесь делаю, они же знают, что я не люблю танцевать, странный выбор места".
Рядом примостился парень лет девятнадцати, не больше.
- Привет, угостить тебя выпивкой? - перекрикивая музыку, обратился он.
"Ванька, что ли подослал?", равнодушно подумала Аля. Только сейчас она поняла, что бокал в ее руке пуст, хотя и не помнила, когда умудрилась выпить свой мартини.
Она отрицательно покачала головой.