Точка невозврата

— Как на отражение другого! — пробормотала Камилла, и вдруг поняла, что нашла заветное слово.

Искра надежды, уже совсем было потухшая во мраке отчаяния, вспыхнула в ее душе с новой силой. Все ее подозрения были ошибкой, и она собиралась немедленно убедиться в этом.

Девушка вскочила и горячо обняла свекровь.

— Вы спасли мне жизнь! — воскликнула она.

— Я? Но почему? — изумилась та.

Камилла рассмеялась звонко и счастливо и доверительным шепотом сообщила:

— Неважно. Самое главное, оставайтесь такой всегда.

— Ну, если ты просишь, дорогая, ладно, так уж и быть! — рассмеялась Элен. — Надеюсь, ты объяснишь, что имела в виду.

— Обязательно, но только позже, — пообещала Камилла, выпрямляясь.

— После посещения церкви? Мы с мужем всегда ходим на заутреню. Будем рады, если вы составите нам компанию.

Камилла помедлила у двери.

— Не сегодня, Элен. Но, если все пойдет так, как я надеюсь, мы присоединимся к вам вечером. Обещаю вам, — она сверкнула улыбкой и вышла.

Взволнованная, она поднялась по лестнице и прошла в спальню. Джеррод был там. Неестественно выпрямившись, он стоял возле окна. Он наверняка слышал, как она вошла, но не обернулся. Камилла тихо прикрыла дверь и привалилась к ней.

— Джеррод, ты любишь меня? — спросила она низким, хриплым голосом.

Он вздрогнул и резко повернулся к ней — темный силуэт на светлом фоне окна.

— Что за вопрос?

— Я хотела удостовериться в этом, поскольку о том, что я тебя люблю, ты знаешь, не так ли? — тихо продолжила она с бешено колотящимся сердцем.

Джеррод взъерошил волосы.

— Камилла, это бессмысленно. Любовь к тебе не имеет к этому никакого отношения.

Она на мгновение почувствовала громадное облегчение. Он любит ее. Как же радостно было в этом убедиться! Теперь ей легче было продолжать.

— И я тебе не противна после всего, что со мной было прежде?

— Абсолютно нет, — сказал он хрипло. — Уж в это можешь поверить.

Сердце у нее екнуло.

— Я верю.

Он развел руками.

— Так о чем речь?

Камилла стиснула руки и потупила взгляд.

— Вероятно, ты не можешь примириться с тем, что у нас, возможно, не будет детей? — спросила она глухо.

— Я тебе уже говорил, что это не так! — быстро ответил Джеррод.

Она улыбнулась. Понимает ли он, что только что отмел в сторону все аргументы, которые могли бы убедить ее разойтись с ним?

— Я помню. Мне казалось, что я не хочу иметь детей, но потом я передумала.

Он судорожно вздохнул.

— Камилла, не надо трогать эту тему. Я же не каменный.

Оттолкнувшись от двери, она прошла вперед и, остановившись в нескольких дюймах от него, провела рукой по его щеке. Он сжался, затаил дыхание и закрыл глаза.

— Я знаю, что ты не из камня, Джеррод. А еще я знаю, что ты не Джеффри, — тихо сказала она.

Глаза его стали круглыми от изумления.

— Камилла! — вырвался из его груди стон.

Она судорожно вздохнула.

— Милый, когда я смотрю на тебя, я вижу тебя и только тебя. Ты — Джеррод Грейсон и никто больше, и в тебе нет ничего общего с твоим братом.

Она должна была во что бы то ни стало убедить его.

— Спасибо шраму, — сказал он с болезненной усмешкой и отодвинулся, так что ее рука упала ему на грудь.

Камилла яростно затрясла головой.

— Со шрамом или без — это не имеет ни малейшего значения. Неужели ты ничего не понял? Я узнаю тебя сердцем, а не глазами. Каждая частичка моего тела тянется к тебе — и никогда к Джеффри. Вы два совершенно разных человека, и ты можешь не бояться, что, глядя на тебя, я вспоминаю твоего брата. Поверь мне, слышишь? Поверь! — умоляюще прошептала она.

Лицо его исказилось мукой.

— Я хочу поверить, но как мне это сделать? Всякий раз, когда я прикасался к тебе, он останавливал нас. Прошлой ночью я понял, что, оставшись в нашей спальне, буду заниматься с тобой любовью, потому что, бог тому свидетель, отчаянно тебя хочу! Но я понял также, что это невозможно. Ты сказала, что не знаешь, сможешь ли забыть о прошлом… И в постели я бы напоминал тебе о том, как надругался над тобой Джеффри. Я слишком люблю тебя, чтобы снова и снова обрекать на такие мучения!

На глазах у нее выступили слезы.

— Джеррод, послушай. Я не получила ни малейшего удовольствия от того, что было у нас с Джеффри. Я чувствовала себя униженной и растоптанной. Но все это не имело ничего общего с тем, что было у нас с тобой. Ты подарил мне наслаждение. Я так хотела отдаться тебе… Я сама была потрясена реакцией своего тела. Я не понимала, в чем дело, но теперь мне все стало ясно. Не Джеффри мешал нам, а мое отвращение к себе, страх заново пережить то, что случилось когда-то. Но теперь я все поняла и уверена, что это больше не повторится.

— Но ты не можешь быть в этом уверена! — бросил Джеррод.

Камилла облизала губы. Она и вправду не была уверена на все сто процентов. Она страшилась, что может ошибиться, и это окончательно утвердит его в своем решении… И все же…

— Есть лишь один способ выяснить это. Разве мы не имеем права на последнюю попытку? Я не хочу отказываться от тебя, Джеррод, теперь, когда наконец-то нашла тебя. Пожалуйста, милый!

— Боже, Камилла, ты же знаешь, как я тебя хочу! — простонал он, привлекая ее в свои объятия. — Я просто боюсь, что ты будешь заново переживать эту боль. Достаточно страданий было в твоей жизни!

— И в твоей! — сказала она. — Единственное, за что можно поблагодарить Джеффри, это за то, что он свел нас вместе. — Она подняла на него умоляющие глаза.

Он погладил ее по щеке.

— Как я могу бороться одновременно с собой и тобой, — выдохнул он. — Я нуждаюсь в тебе, как никогда. Ты придала смысл моей жизни, и я не хочу терять тебя. Решение развестись было самым тяжелым из тех, что мне когда-либо приходилось принимать. Я не смогу пройти через это снова.

Камилла улыбнулась, стараясь ничем не выдать собственных сомнений.

— Это не понадобится. Доверься мне. Люби меня! — взмолилась она.

Несколько бесконечно долгих секунд он колебался, затем со стоном подхватил ее на руки и перенес на кровать, а сам сел рядом. Волосы ее серебристой паутиной разметались по подушке. Медленно и бесконечно нежно он раздел ее. Она лежала перед ним, совершенно обнаженная, и ее кожа горела под его взором. Она не чувствовала страха. Восхищенный взгляд Джеррода говорил о том, как она прекрасна в его глазах.

Он сбросил с себя одежду и опустился рядом, лаская ее порозовевшую щеку. Рука его чуть дрожала, и Камилла повернула голову, чтобы поцеловать ее. Она подняла на него и глаза, полные любви и желания.

— Если тебя что-то пугает, скажи мне, — сказал он глухо, целуя ее в шею там, где билась в такт сердцу голубая жилка.

— Люби меня! — хрипло пробормотала она в ответ, и с приглушенным стоном он прижался своим ртом к ее губам.

Все было так, как раньше, и в то же время по-другому. С бесконечным терпением, неумолимо подводя ее к самому пику наслаждения, его губы и руки ласкали каждый дюйм ее гибкого, податливого тела. Плененная его чувственностью, она уже не могла думать, только изнемогала от желания. Когда кончики его пальцев очертили кружки вокруг розовых венчиков ее грудей, она застонала, выгнулась, а когда он поймал соски губами, ей показалось, что еще секунда — и она умрет от наслаждения.

Его ласковые руки гладили ее бедра, вкрадчиво пробираясь к самому лону. Когда они достигли цели, и волны блаженства затопили ее тело, Камилла вскрикнула, только сейчас осознав, как мучительно она желает его.

Задохнувшись на мгновение, она с изумлением взглянула на него, и он тоже поднял голову, чтобы стать свидетелем опустошения, которое произвел.

— Я даже не знала, что такое возможно! — прошептала она.

Джеррод улыбнулся. Глаза его были затуманены страстью.

— Это еще только начало, — сказал он хрипло.

И действительно, когда он снова начал исступленно ласкать ее тело, оно словно плавилось под его прикосновениями. Они вознеслись в высоты несказанного блаженства, разжигая друг в друге нежность, страсть и восторг. И так длилось до тех пор, пока он не овладел ею, и они не слились воедино, утонув в ослепительном водовороте финальной конвульсии.