Запасной путь

Из окошка тепловоза высунулся машинист – седой мужчина лет шестидесяти, – посмотрел вперед, сбоку от состава, явно не довольствуясь изображениями с обзорных камер, недовольно чиркнул взглядом по Косте, который как раз принялся расстегивать кофр, и спрятался обратно, оставив, впрочем, бронеставень открытым.

– Обратите внимание! – громко сказал полковник Кудыкин, – что рядом с железнодорожной насыпью нет почти никакой растительности. Это первый признак аномальной активности, хотя на первый взгляд больше ничего пока не видно!

Люди постепенно разбредались по всей смотровой площадке, многие стояли вдоль перил и с любопытством пялились вниз.

Марина оставила Наташку сидеть на скамье и решительно направилась в сторону Романа Андреевича, но по дороге была буквально перехвачена Кудыкиным.

– Марина, – сказал он вежливо, но твердо, – научный руководитель экспедиции, Ломакин Феоктист Борисович, как раз сейчас освободится. И будет готов дать вам интервью. Зовите своего оператора и проходите вон туда.

Марина ехидно посмотрела на полковника, но спорить не стала. Махнула рукой Косте и послушно двинулась за Кудыкиным в сторону небольшого металлического столика, намертво прикрученного к платформе. За столиком восседал давешний докладчик. Кругом бродили люди в костюмах, старясь держаться поближе к губернатору, который стоял рядом с Ломакиным и с фальшивым интересом слушал его рассказ о новой космогонической теории, объяснявшей, в том числе, и происхождение Зоны.

– Феоктист Борисович, – сказал Кудыкин, взмахом руки привлекая внимание ученого. – Представители краевой администрации слишком долго злоупотребляют вашим драгоценным вниманием. Давайте уделим немного времени и прессе. Как насчет объяснить основную концепцию возможности извлекать энергию из аномальных образований?

Ломакин живо обернулся к новым слушателям, а губернатор, бросив благодарный взгляд на Кудыкина, немедленно ретировался. Следом потянулись и «костюмы».

– А, это вы! – приветливо расплылся в улыбке Ломакин, обращаясь к Марине и делая приглашающий жест рукой. – Помнится, на брифинге вы сперва пытались задавать вопросы, а потом куда-то исчезли!

– Здравствуйте, Феоктист Борисович, – приветливо отозвалась Марина, присаживаясь напротив и делая Косте знак готовиться к записи. – Ну вот такая у нас беспокойная работа – везде надо успеть. Но уж теперь-то не отвертитесь и все расскажете любопытной журналистке?

Она легко рассмеялась, словно приглашая составить компанию, и Ломакин немедленно растаял: мелко затряс седой бородкой и довольно захихикал.

– Шумно, – пожаловался Костя, пристроив камеру на плече и оценив показатели уровня сигнала с микрофона. – Может петличку повесим?

– Я на свой заберу, – сказала Марина, извлекая из кармана продолговатый брусок диктофона и раскладывая на столе провод микрофона, – ты, главное, картинку сделай.

– Пошла вон! – рявкнул где-то за спиной Роман Андреевич.

Костя обернулся. Большинство людей вокруг тоже повернули головы и смотрели, как чиновник с искаженным в ярости лицом орет на свою помощницу. Наташка в испуге шарахнулась в сторону. Рядом с Романом Андреевичем немедленно появились оба телохранителя, всем своим видом давая понять, что готовы отразить любое нападение на «клиента».

– И вы пошли вон!! – неожиданно заорал чиновник, и Костя с удивлением понял, что Роман Андреевич буквально сотрясается от страха. – Толку от вас! Толку! Что вы сможете… Да ничего!

Вадик и Миха немедленно отступили в толпу. Чиновник оглядел всех страшным взглядом и вдруг бросился обратно внутрь вагона.

– А как же речь, Роман Андреич? – весело крикнула вслед ему Марина, но тот уже скрылся в люке, напоследок отчаянно взмахнув рукавами дорогого костюма.

– Какая-то патология, – с усмешкой сказала Марина. – Это не то, что не мужик – это даже не самец. Манекен для костюма. Ну что, Феоктист Борисович, продолжим?

Люди вокруг старательно делали вид, что ничего не произошло. Вслед за неадекватным большим начальником спуститься никто не решался. Только Миха, выждав паузу, кивнул Вадику, и оба телохранителя отправились следом за своим подопечным.

8

Марина улыбалась. Ломакин принимал ее улыбку на свой счет и с удовольствием излагал предысторию появления идеи использования энергии Зоны в народно-хозяйственных целях. Но Костя, прекрасно знавший все оттенки мимики напарницы, был уверен, что репортерша просто злорадствует над позором Романа Андреевича.

Вспомнив про Наташку, Костя осторожно повернул голову. Девушка сидела на скамье, забившись в самый дальний угол обзорной платформы, и отрешенно смотрела на проплывающие мимо пейзажи. Косте хотелось подойти и утешить ее, но прекратить съемку возможности не было, и он с усилием перевел взгляд на откидной экран камеры.

– Первые эксперименты наши сотрудники проводили еще года четыре назад, – увлеченно тараторил Феоктист Борисович, и было понятно, что хоть и рассказывает он эту историю не впервые, но увлекается так, словно сочиняет все на ходу. – Титановая решетка, свернутая в сферу, неодимовые магниты, катушки – ну типовая, в общем, схема, любой школьник соберет. И ведь уже тогда было признано, что добыча энергии даже этим примитивным способом уже экономически целесообразна!

Снова обернувшись, чтобы посмотреть в сторону Наташки, Костя заметил молодого парня в черной рабочей спецовке на крыше тепловоза. Он поправлял черную трубу камеры наблюдения и слушал указания машиниста, то и дело выглядывающего из окна. По всей видимости, это был помощник машиниста. И судя по тому, что парень был совсем молод, маршрут у бронепоезда и правда был хорошо обкатанным.

Ломакин продолжал что-то увлеченно рассказывать Марине, та профессионально делала вид, что просто не в силах оторваться от собеседника, а Костя, немного заскучав, поневоле стал прислушиваться и к другим разговорам, долетавшим сквозь шум движущихся вагонов.

Громче всех говорил губернатор, который добродушным тоном щедрого хозяина уговаривал Кудыкина дать «свите» немного пострелять. Полковнику идея не нравилась, но губернатор понимал, что все контрдоводы Кудыкина были формальностью, легко обходимой при наличии доброй воли всех заинтересованных сторон. И продолжал «давить».

Наконец, полковник «сдался» и сказал:

– Ефрейтор Хиженков! Подготовь первый пулемет. Проведем практические стрельбы.

– Вот это дело! – просиял губернатор.

– Смотрите, смотрите! – закричал один из «костюмов», тыча пальцем куда-то вдаль.

Люди начали перемещаться к одному из бортов, вытягивая шеи и пытаясь что-то рассмотреть. Даже Ломакин перестал говорить и с любопытством поднялся взглянуть на причину переполоха. Марина качнула Косте головой. Тот послушно повернул камеру, поиграл джойстиком масштабирования картинки.

В нескольких сотнях метров от поезда, параллельно его движению, легко бежали некрупные пятнистые олени. Костя приблизил картинку и с удивлением обнаружил, что пятна на боках у грациозных животных больше похожи на кляксы, странным образом ассоциируясь с камуфляжной расцветкой, а нижняя часть ног покрыта длинной, совершенно непривычно смотрящейся шерстью, которая развевалась на ветру и создавала впечатление, что олени плывут по воздуху на сером пульсирующем облаке.

– А вот и мишень! – обрадовался губернатор. – А ну, пустите подержаться за ручки пулемета.

– Попрошу всех отойти от края вагона! – зычным голосом сказал Кудыкин, а потом вполголоса добавил, обращаясь к губернатору: – Вадим Сергеевич, может не надо? Из пулемета – это не охота. Да и не принято так здесь.

– Э, да ты совсем тут одичал, полковник, – покровительственно сказал губернатор, похлопывая Кудыкина по плечу. – Не боись, все согласовано и утрясено. Начальство твое предупреждено, что мы тут пострелять собрались, – не будут тревогу объявлять и насылать на нас толпы военсталов.

Губернатор рассмеялся, рядом радостно заухмылялись «костюмы», но Кудыкин шутку не принял и даже не улыбнулся в ответ, а продолжал озабоченно смотреть на легкое облачко пыли, стелющейся вслед небольшому оленьему стаду.