Кружным путем

Паук!

Черный, волосатый, матерый. Обосновался у него на спине, как у себя дома, там, где задралась рубашка, и бежал себе, куда ему вздумается.

Пол дернулся сильнее, не сводя с паука сумасшедших глаз. Но смотреть-то ему следовало совсем в другую сторону.

Когда он повернулся проверить, как там человек с татуировкой, тот смотрел прямо на него.

Отлепился от машины и пошел получше разглядеть, что за невидаль происходит: взрослый верзила пытается пролезть через крохотное окно.

Хотя пролезть – слишком сильно сказано. Пол основательно застрял. И в то же время кожей ощущал каждую колючую щетинку на всех восьми лапках паука.

– Что это, черт побери, ты вытворяешь? – Русский остановился футах в десяти. Он поигрывал жгутами мышц на бугристых бицепсах, и от этого буквы татуировки на его руке весело подпрыгивали. Он был похож на стероидного качка с плаката.

– На мне паук, – проговорил Пол. Это первое, что пришло ему в голову. Если не считать того, что перед ним стоит такой огромный детина.

– Паук?

– Да.

– Надо же…

– Я страшно испугался и прыгнул в окно.

– От паука? – Детина залился смехом, только что по земле не катался. Так хохочут на фонограммах к юмористическим телепередачам. Вот-вот слезы брызнут из глаз и потекут по щекам. – Испугался паука? Ха-ха-ха!

Он хотя бы поверил.

– Вы можете меня отсюда вытащить? – спросил Пол.

Русский вразвалку подошел и взял его за руки.

Пол ощутил, какая огромная сила была в его мышцах – нечто нечеловеческое, сходное с машиной. А когда гигант потянул, подумал, что либо сейчас вылетит из окна, как пробка из бутылки, либо его руки окажутся выдернутыми из суставов. Пятьдесят на пятьдесят.

Однако внезапно очутился на земле с целыми руками.

Но так ли уж ему повезло? Его спаситель обошел его слева и подобрал с земли здоровенный кусок цемента, отвалившийся от основания парковочного счетчика и оставшийся лежать рядом. Взвесил на ладони и очень странно посмотрел на Пола.

Тот отступил на шаг.

Русский замахнулся угловатым булыжником и начал приближаться.

– Постойте!..

Но гигант не собирался ждать.

Изо всех сил швырнул цемент на землю – в шести дюймах от правой ноги Пола.

– Вот и все… – Он поднял кусок цемента и с удовольствием оглядел отвратительные брызги бурой крови. Несколько оторванных паучьих лапок все еще продолжали дрыгаться.

Но прежде, чем Пол сумел пошевелиться, из окна туалета выглянул Моше.

Никто не произнес ни слова.

Моше был явно смущен. Судя по всему, Пол вылез из окна туалета – иначе как он оказался за стенами склада? Но зачем: неужели догадался? Он никак не мог решить, какого Моше ему теперь играть? Заботливого друга, который взялся помочь Полу спасти попавших в беду женщину и ребенка? Или человека, которого попросили этого самого Пола ухлопать?

– Он испугался паука, – объяснил спаситель Пола, забавляясь происходящим.

Но Моше не разделял его веселья.

– Какого паука? – спросил он.

– На спине, – пробормотал Пол. – Я стоял у окна, и мне на спину упал паук. У меня что-то вроде фобии. Вот я и запаниковал.

– Фобии? – Этого слова Моше, наверное, не знал, зато прекрасно умел отличить ложь от правды. Так опытные игроки в покер впиваются взглядом в лица противников, чтобы распознать, блефуют те или нет. И физически ощущают брехню.

Моше что-то процедил по-русски.

Только вот что?

Пол решил не дожидаться, пока до него дойдут все нюансы сказанного.

Обладатель татуировки «СССР» мог его схватить и расплющить одним пальцем. Или выбить из рук кусок цемента, который сам швырнул на землю, а Пол подобрал. Никто не ожидал, что человек, боящийся пауков, способен напасть первым, и это вызвало у противников настоящий шок. Русский даже не попытался двинуться с места. Цемент угодил ему в голову, и он с тошнотворным стуком грохнулся на землю.

Пол побежал.

– Пол! – крикнул ему вслед Моше.

Пол понимал, что ему вряд ли удастся вырваться со двора.

Да, он избавился от одного стероидного качка, но через минуту появятся другие. Много других.

Он слышал крики, скрип створок погрузочных ворот.

Фора у него совсем небольшая, так что дело представлялось безнадежным.

Но иногда случается так, что людям везет.

Это вам скажет любой хороший актуарий. Иногда все складывается так, что шансы остаются шансами и цифры уже не имеют никакого значения. Можете не сомневаться: если прожить достаточно долго, настанет день, когда судьба ухватит вас за зад.

Или поцелует в губы.

Дорожка Пола к воротам со стоянки вела мимо припаркованного «бьюика». Даже на полном бегу – пусть не по меркам спринтера Карла Льюиса, а по меркам собственных достижений во время обычных воскресных пробежек – он ухитрился бросить взгляд внутрь.

Ключи болтались в замке зажигания.

Пол остановился, как вкопанный, открыл дверцу и скользнул внутрь. Завел мотор и вдавил педаль в пол.

Он вылетал из ворот, когда за ним кинулись трое. Но их машин не было на стоянке.

Чтобы не загораживать грузовые ворота, они парковались у «Океана» или у «Ростова».

Глава 28

В раннем утреннем свете темный дом Майлза выглядел еще более темным и даже пугающим.

Словно черная башня из сказок.

Пол провел ночь в машине на пустынной стоянке под мостом Верразано.[42] Домой он ехать не захотел – побоялся, что там его уже ждут. Он проснулся от того, что в окошко легонько постучал уличный бродяга, – остановился и тупо смотрел на лицо в салоне, которое ему, наверное, показалось собственным отражением.

Пол заглянул в зеркальце заднего вида. Да, и впрямь, просто кандидат в бродяги: физиономия одутловатая, глаза покраснели и слезятся. На голове рана.

Он продолжал задавать себе вопрос: почему?

Ему казалось, что он очутился в причудливом мире комиксов про Супермена, которые читал в детстве. Где все было поставлено с ног на голову и вывернуто наизнанку. Где друзья на поверку оказывались врагами. И не существовало никаких зацепок, чтобы понять, кто есть кто.

Какая-то часть рассудка продолжала сомневаться: а не ошибался ли он? Во всем. Может быть, неправильно понял по телефону Марию? Сложил два и два и получил пять?

Может быть, Майлз в самом деле нанял Пабло? А его звонок в среду вечером просто вылетел у Марии из головы?

А Моше? Кто знает, вдруг то, что он шептал на ухо стероидному качку, всего лишь невинная шутка? О пауке и актуариях с идиотскими фобиями…

Тогда почему за ним погнались? А как не погнаться, если он огрел по голове и напрочь вырубил одного из их товарищей?

Не исключено, что и так.

Только Пол никак не мог забыть, как смотрел из дверей своего кабинета этот Моше: улыбка так и отдавала леденящей неискренностью. И в коридоре, когда Пол шел в туалет, – он словно следил за добычей.

И еще одно: Майлз пошел переставить машину, но обратно не вернулся.

Район начинал просыпаться.

Из домов стали появляться люди – молодые, старые и даже древние. В отличие от Майлза, они не решались прогневить Бога, пусть даже рискуя отпугнуть клиента-другого. Курчавые пейсы, словно викторианские кудри, достигали плеч. На всех были черные ермолки. Люди шли на молитву, и Пол неожиданно вспомнил, что началась суббота.

Восемнадцать часов и четыре дня.

Дом Майлза оставался тихим.

Пол подождал еще двадцать минут – до восьми часов, когда по всем понятиям наступает пора просыпаться и приниматься за дела.

Потом вылез из машины и направился к темным каменным ступеням.

Ему почудилось движение в окне гостиной – легкое и невесомое, как тень от порхающей бабочки.

Пол постучал; не прошло и десяти секунд, как ему открыла Рейчел. Она была в своем лучшем субботнем парике, крепко сидевшем на голове под черной широкополой шляпой. Женщина была явно готова присоединиться к общине на молитве. Она удивленно посмотрела на гостя, затем покосилась на запястье, где не было никаких часов.

42

Мост, соединяющий два района Нью-Йорка – Бруклин и Ричмонд. До 1981 г. – самый длинный в мире пролет.