Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 22 из 206

Со стороны водопада всё спокойно никого, а вот у младшей сестры какое-то шевеление. Не понял, мне кажется или точно молодой бедняга поднялся на ноги, вон ходит, хромает, и к лучшему пускай живёт.

Молодые парни бегали вокруг толстячка. Совали ему в руки, какие-то палки или вещи в надвигающейся серой тьме различать детали не удавалось. Куда они его собирают, на ночь глядя. Подождём.

Ждать долго не пришлось, хромающий герой подошёл к слуге что-то сунул ему в руки, долго говорил, а потом, я не поверил своим глазам, обнял старика. Вот так сюрприз, кто знает – может и не конченная сволочь. Через пару минут лакей накинув на себя мешок помахал всем руками и двинул… через брод в мою сторону!!!

– Не понял, ему что жить, на ночь гладя надоело, ведь тут моя территория – от таких мыслей, что я на полном серьёзе рассматриваю этот клочок земли от речки до речки своей собственностью, пришёл в полное недоумение. Что-то странное со мной творится, и оно мне очень не нравится.

Между тем толстячок бодрой походкой пылил по дороге, явно спеша – он, что обратно один собрался, бросив невоспитанную молодёжь? – Но кинув взгляд на стоянку, где и остался молодняк, увидел интересную картину. Пять фигур стояли рядом и смотрели в след старику, не отрывая взгляда, и ни на что не отвлекаясь.

Меня охватило бешенство они, что верного слугу отправили на верную смерть в качестве живца, пропустят ли его и можно ли ехать следом?! Но кони рассёдланы, вещи вон раскиданы. Может они разругались? Но такое трогательное прощание?! Непонятно! Подождём!

Впрочем, ждать осталось не долго, старик уже добрался до поворота к водопаду, и должен был пройти буквально подомной, рассмотрим его, с чем таким важным отправили его в это опасное вечернее путешествие, его лорды. Вот так номер, старик сошёл дороги и направился к так интересующему меня монументу. Всё страньше и страньше!!! Я так заинтересовался, что разволновался, пришлось доставать заначку в виде жаренной курицы и хлеба. Понаблюдаем.

Слуга медленно подходил к памятнику, как китайский болванчик непрерывно кланяясь через каждые три шага и что-то говоря. Из-за непрерывного гула водопада, что там говорил он, я не слышал, да и если бы услышал врядли, что понял. Тем временем, старик добрался до постамента, отвесил глубокий почтительный поклон, и раскрыв мешок который до этого держал в руках, стал выкладывать из него и класть на каменную плиту какие-то предметы.

– Интересненько, наверное, дары! – радостно сказал я, и предвкушающее потёр руки. Между тем старик закончил изображать из себя Дед Мороза и видно принял другую личину – Президента, так как что-то принялся долго говорить, объяснять, просить, и вымаливать. По окончании речи, отвесил очередной ритуальный поклон, подхватил мешок, и пятясь задом двинулся в обратный путь. Пройдя, таким образом, метров двадцать опять глубоко до земли поклонился, развернулся и двинулся в сторону младшей сестры. Шёл быстро, торопясь почти бежал. По мере приближении к броду, мгла накрывала плотнее, и я потерял его из вида.

– Чудненько, не вижу я не видно меня, а теперь к постаменту пора познакомиться, да и глянуть, что там нам принёс старичок.

От курицы не осталось ничего, не единой косточки, про хлеб вообще молчу. Ну, я и проглот. Спустился на дорогу, так ближе. Медленно, крадучись двинул к постаменту. По мере приближения к нему, начал ощущать дискомфорт, ну не по себе мне здесь. Остановился, огляделся, вроде никого, темно и почти ничего не видать дальше пяти метров. Ну же смелее – подбадривал себя. На животе стало тело, словно тёплую грелку под рубашку засунули. Что-то новенькое! Опять кулон хулиганит, но от него обычно холод по всему телу, а тут обогревателем работает, и чем ближе подхожу к памятнику тем сильнее разогревается.

Вот показалась плита, ого ширина метра четыре, не дурно, собачка почти по середине и морда не страшная, на монстрика совершенно не похож. Так пока видно, надо глянуть на подарки, собачке, надеюсь всё равно, а мне приятно будет. Свёрток большой, мясом жареным со специями пахнет точнее хорошим шашлыком, потрогаем ещё тёплый. Разворачиваем. А-м какая вкуснятина я даже не заметил как рука сама без команды схватила кусок и отправила в рот.

– Ты что творишь, а вдруг отравлено.

Подумал, пожевал, да не, не похоже. Забрался на каменное основание, прошёлся вокруг собачки, какая-то она грустная такая.

– Никто тебя не любит, никто не приласкает и к сердцу не прижмёт – пришла не откуда мысль, вместе со строчками из песни, и так мне захотелось её пожалеть, что взял из пакета два куска мяса один запихнул себе в рот, а второй правой рукой протянул собачке прямо под нос, левой нежно гладя по каменной голове приговаривая с набитым ртом – бедненькая моя, на, поешь.

Оглянулся вокруг темно ничего не видно – блин и уши у собачки мешают её гладить торчат тут, каменные, и шёрсточка стала мягкой податливой, ты смотри какая умница и мясо берёт аккуратно, и язык у неё мокрый шершавенький, и ушки прижимает прелесть какая…ты в своём уме!!!

Я поднёс правую руку к глазам – куска мяса не было. Посмотрел на собаку и чуть не подавился. Передо мной сидел, виляя вовсе стороны хвостом, пёс, голова чуть ниже моей. Шершавый язык лизну меня в нос, я отстранился резко, сев на задницу. Псина подставив голову, тёрлась ею о руку.

-Ни фигасе!

Кулон на животе сильно жёгся, терпеть становилось всё труднее, я еле сдерживался, чтобы не застонать.

– А не простая собачка! Раз кулон так реагирует… Конечно не простая, каменная, а теперь живая чего тут необычного.

А собачка начала сперва вынюхивать, а потом облизывать мою правую руку. Откусит, испугался я, стоп у нас же подарки от доброго старика, а там мясо. При упоминании о мясе желудок буквально взвыл голодным бизоном. Каким голодным, я же только недавно курицу вместе с костями умолол с хлебом, как та мясорубка. Нагнулся подцепил правой рукой свёрток, подтянул, а мяса много. Подкрепимся!

Один кусок себе, два собачке, один себе три собачке – конечно, я жую, а эта бессовестная скотина глотает не прожёвывая.

– Эй, блохастый, прожёвывать надо, желудок побереги.

Не спеша прикончили мясо. И кто ты у нас такой красивый, пес улёгся рядом положив голову мне на ногу, я легонько перебирал пальцами шерсть и думал.

– Что это? Моя галлюцинация, или реальный образ, заключённый в камень. Как перешёл из каменного забвения в живое состояние. Кто он вообще! И молчит гад, ни черта не говорит, я спрашивал. Спокойно с ним, легко на душе, ничего не беспокоит, совсем. Эй пёсик ты как, тебе спать не пора, а то меня уже вырубает. Надо укладываться.

Плита светилась, мягким зеленовытым светом, слегка освещая все вокруг. Уходить не хотелось. Кулон на животе моём успокоился жжение пропало.

– Ладно, пёс ты классный, но мне пора.

Поднялся, потрепал барбоса по голове спрыгнул с постамента, а это что за железки. Старик оставил. Ну-ка, не понял, пустые ножны!!! Пять длинных и три коротких. Бред. Ещё мешочек маленький, и тяжёленький. Забираем всё в мешок. Всё, домой!!

* * *

День девятый

Как к себе добрался не помню, на автомате наверное. Утром очнулся от голода и холода. Спал в столовой зоне, до спальни добраться, сил не хватило. Полумрак пещеры настроения не поднимал. Вставать не хотелось, что-то я вчера уработался, всё тело ломит, как там будет по испански работал – "трабахо", вот-вот и я "утрабахолся" по полной. Хорошо, что вечером перед уходом поставил уху готовиться, да и рыцарское угощение до конца не доел.

Воспоминание о колбасе и буженине подняли меня с постели получше подъёмного крана. Но сперва посетил объект М и Ж, потом разжёг костёр, подвесил котелок с ухой разогреваться, расстелил ковёр с остатками трапезы на месте своей лежанки, разделся и с ходу прямо с карниза вниз головой в воду сиганул.