Страница 33 из 33
Судьба «Мистерии» складывалась непросто. В одном из интервью художник рассказывал: «Мистерию» я начал писать, как ни странно, в Германии. Но там картина вызвала бурный протест. Не все ее поняли – ведь там были изображены Гитлер, Сталин, Брандербургские ворота… На рулоне я привез ее в Москву и писал в двух комнатах. А последняя «Мистерия» была выставлена на двух выставках. Только воля художника может объединить столь разных людей. Это и есть мистерия. На одном холсте – силы и идеи, определившие историю XX века… А за ту первую «Мистерию», вы знаете, меня, приравняв по статусу к Солженицину, хотели выслать в Америку. Один голос перевесил в мою пользу. Меня послали «всего лишь» на три месяца в глухую тайгу, на БАМ…»
Глазунова действительно миновала участь диссидента. Да и сам он к ней явно не стремился. С таким же успехом, как и свои «антисоветские» исторические полотна, он писал строителей БАМа и монтажников Нурекской ГЭС, таджикских колхозниц и героев вьетнамской войны. Все они являются чистейшими образцами того самого соцреализма, против которого так яростно выступал художник.
Одновременно с этими работами Глазунов проявил себя и как мастер театрально-декоративного искусства. Вместе с женой Ниной Александровной, тонким знатоком русского костюма, он создал по-настоящему интересное оформление к постановкам опер «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» (Большой театр), «Князь Игорь» и «Пиковая дама» (Берлинская опера), балета «Маскарад» (Одесский оперный театр). В 1981 г. художника даже назначили директором Музея декоративно-прикладного и народного искусства. И здесь его первым и верным помощником была Нина Александровна. Нельзя не отметить, что эта красивая и талантливая женщина, потомок знаменитого рода Бенуа, сыграла немалую роль в становлении и развитии Глазунова как художника. Отличавшаяся тонким вкусом и эрудицией, имевшая безупречную репутацию в художественных кругах и обширные связи, она делала для любимого мужа буквально все: сдавала кровь, чтобы купить ему краски, добивалась заказов, решала вопросы с жильем, была другом и советчиком и… даже прощала его многочисленные измены. Молодой, красивый, знаменитый, одетый всегда с иголочки художник многим вскружил голову, быстро увлекался и был безумно ревнив. Однажды, еще в начале своей семейной жизни, он познакомился с восемнадцатилетней актрисой Ларисой Кадочниковой, дочерью знаменитой Нины Алисовой. Три года длился их роман. О нем знали все. Даже его жена Нина. Позже Лариса вспоминала: «Он выматывал меня. Эмоционально. Я ужасно уставала… Я почти не спала. Наши отношения были на грани истерии. Глазунов поклонялся Достоевскому и хотел, чтобы его окружали и страсти по Достоевскому. На пределе человеческих возможностей. Только тогда он мог работать, это вдохновляло его. Он бесконечно требовал от меня признаний в любви. К нему, гению… Наша связь была болезненной и красивой».
Глазунов неоднократно рисовал свою жену. Ее портреты, пожалуй, самое лучшее из всего написанного художником. В них много душевного тепла и затаенной грусти. В 1986 г. Нина Александровна покончила жизнь самоубийством, выбросившись из окна. Ее смерть стала страшным ударом для художника.
Но горе не сломило Глазунова. Он по-прежнему полон энергии и творческих замыслов. В 1988 г. художник основал Всероссийскую Академию живописи, в которой в духе реалистического искусства обучает 450 студентов. Бок о бок с ним преподают здесь и его дети – сын Иван и дочь Вера.
Весь свой мощный заряд русского проповедничества, за который В. Солоухин назвал Глазунова «вихрем служения во имя России», художник отдает национальной идее. Этому подчинены его публицистическая и общественная деятельность, работа по охране и восстановлению памятников культуры. И конечно же, творчество, которое скорее можно расценивать как цветную иллюстрацию к публицистическим выступлениям Ильи Сергеевича. Новые его работы – «Рынок демократии» и «Осквернение храма в пасхальную ночь» также излишне пафосны, плакатны и густо «населены» причудливыми персонажами и излюбленными ликами. Сюжеты его произведений повторяются, художественные приемы тоже.
Но на выставках Глазунова по-прежнему многолюдно. И это лишний раз доказывает существование духовного вакуума в современном обществе, отсутствие мастеров живописи, способных достойно заполнить ту нишу в искусстве, которая до сих пор искусно прикрывается красочными глазуновскими плакатами. Недаром художник говорит: «У меня вообще нет никаких конкурентов, и не может быть, просто я ни с кем не конкурирую, не бегу как на соревнованиях». Действительно, конкурентов нет. А жаль.
ГОГЕН ПОЛЬ ЭЖЕН АНРИ
(род. 17.06.1848 г. – ум. 08.05.1903 г.)
Выдающийся французский живописец, скульптор, график, представитель постимпрессионизма, близкий к символизму, создатель понт-авенской эстетической школы и метода «клуазонизма».
Автор книг «Ноа Ноа» (1901 г.), «До и после» (1903 г.)
«Художник в десятилетнем, двадцатилетнем, столетнем возрасте – это всегда художник – сперва крошечный, потом побольше, потом совсем большой», – писал самый неподражаемый живописец Поль Гоген. Он воплотил свои мечты о гармонии мира, поэтическом единстве человека и природы в картинах на темы быта и легенд Полинезии. Его творческие искания прокладывали путь символизму и стилю модерн. Отказ от устоявшихся норм художественной культуры, намеренное упрощение и огрубление рисунка отличают работы Гогена.
Июньским днем 1848 г. у редактора парижской газеты «Насьональ» Кловиса Гогена и его юной жены Алины, дочери пламенной революционерки Флоры Тристан, родился сын Поль.
В связи с неблагоприятной политической обстановкой в августе 1849 г. семейство отправляется в добровольное изгнание. По пути в Южную Америку, где жили родственники Алины Гоген, от разрыва аневризмы умер отец Поля. В Перу вдову с двумя детьми сердечно принял ее дядя. В шумной пестрой среде Лимы мальчик впитывает свои первые впечатления.
Испугавшись назревающей в Перу революции, семья возвращается в Орлеан, где Поль в 1855 г. поступает в пансион. По поводу его успехов в учебе один из преподавателей сказал: «Из этого ребенка выйдет либо кретин, либо гений». Нелюдимый, хмурый, он часто о чем-то мечтал, глядя на географический атлас. После окончания учебы Поль поступил учеником штурмана на торговое судно, затем моряком отбывал воинскую повинность. Его опекун (после смерти матери), Гюстав Ароза, устроил юношу биржевым маклером в одну из контор. На деловом поприще Поль действовал успешно, а в свободное время занимался живописью. Но ни одна удачная сделка не вызывала у него такого трепета, какой доставляли картины Энгра и Веласкеса.
В 1872 г. Поль познакомился с молоденькой гувернанткой из Дании Метой-Софией Гад и, покоренный независимостью и свободными манерами девушки, женился на ней (1873 г.). За десять лет совместной жизни семья пополнилась пятью детьми. Расходы на их содержание постоянно увеличивались, но Поль все меньше внимания уделял маклерской деятельности, мечтая стать художником. Он посещал академию Колоросси, и его еще любительский пейзаж «Лес в Вилофоре» был принят в Салон 1876 г. «Г-н Поль Гоген… подает большие надежды», – писал один из критиков.
Для начинающего художника наиболее интересным было творчество Э. Мане. Под его влиянием он пишет картину за картиной, проводя ночи за мольбертом (в основном натюрморты). По утрам Поль с безукоризненной точностью появлялся на службе, а вечером посещал галерею Дюран-Рюэля, где проводили выставки импрессионисты. К. Писсарро стал наставником Гогена и познакомил его с новаторской живописью своих друзей. Поль без колебаний принимает «светлую палитру» Сезанна, но близко не сходится ни с кем из группы импрессионистов. Пока еще преуспевающий в делах, Гоген покупает их картины. Именно тогда из уст создателя «Олимпии», Э. Мане, он услышал похвалу своей работе: «Очень хорошо».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.