Князь Сигасы

Между фразами «Гринкус, действуй» и «дух, знай свое место» минуло не более минуты. За это время мой сменщик двенадцать раз обозначил смерть соперника, затем ловким приемом вырвал из его рук клинок, а завершил бой легкой царапиной левой кисти опешившего дуэлянта.

– Вы проиграли, сударь. Будете оспаривать?

– Нет, – поспешно ответил задира.

Наблюдавшие за поединком не проронили ни слова.

– Тогда не смею вас задерживать.

Вернув себе контроль над телом, я направился к нашим лошадям. Хотелось скорее отправиться в дорогу, однако новый знакомый не спешил расставаться.

– Великолепно! – похвалил он. – До сегодняшнего дня я знал лишь одного мастера такого же уровня.

– Графа де Гринкуса?

– Да. Вы его ученик?

– В некотором роде.

Я действительно учился у графа, стараясь запоминать его движения, а затем повторял, когда выдавалась свободная минута. Пока успехами похвастаться не мог. Не зря сержант учебного полка уверял, что меч – не мое оружие.

– И когда же вы успели? Граф не мог взять в ученики человека из низшего сословия. Да и пропал он. Два года ни слуху ни духу.

Насчет «ни духу» секундант слегка погорячился. Но он, похоже, собрался уличить меня во лжи.

– Сударь, уж не хотите ли вы сказать, что я вру?

Сказал и сразу получил похвалу от Гринкуса. Собеседник же поспешил объясниться:

– Ни в коем случае. Просто подумалось, вдруг великий мечник вернулся? Это стало бы хорошей новостью.

– При необходимости он бы сам заявил о себе. Мы же с вами не хотим выглядеть пустозвонами?

По-моему, я опять ляпнул нечто. Вельможа лишь на миг показал недовольство, после чего улыбнулся и продолжил:

– Вы талантливый ученик. Редко кто и в сорок лет может похвастаться гораздо меньшими успехами. А вам, наверное, двадцати нет?

– Двадцать четыре осенью будет.

Шорх задумался на пару секунд.

– Сарин, вам ничего не говорит имя Донгурс?

– Кто-то из знати Глирзана?

Это имя как-то в споре с графом упоминал Щапрун. И вор вроде привязал его к моему происхождению, правда, только для того, чтобы добиться помощи де Гринкуса.

– Князь Сигасы. Недавно минул год, как погиб последний из прямых наследников правителя. Три месяца назад скончался и сам князь. Потом кто-то принялся разыскивать мужчин с именем Сарин и отправлять их к демонам тьмы. Причем независимо от принадлежности к сословию. На сегодняшний день совершено восемь убийств. Два дворянина, два купца, три ремесленника и один крестьянин.

– А зачем?

Мне еще сильнее захотелось покинуть Сигасу, но вместо этого я терял время в пустых разговорах. Что нужно этому господину от меня? Когда он отцепится?

– Знаете, что такое сарин? – вопросом на вопрос ответил Шорх.

– Какой-то редкий цветок Глирзана.

– Да. Он растет высоко в горах, но главное – растение располагается на гербе князя.

– И что с того?

– Ничего особенного, просто при Донгурсе именем Сарин в Глирзане называли лишь незаконнорожденных сыновей правителя Сигасы. И никого более.

– Но я ведь родился в Заргине. В семье простого кузнеца и крестьянки.

– Откуда вам это известно?

– От мамы.

Мы подошли к стойлу. Рощад стоял в стороне и не вмешивался в беседу дворян. Шорх предложил прогуляться еще немного.

– О цветке тоже она рассказала?

– Да.

– Простая крестьянка Заргина?

– Ну и что?

– Откуда она могла знать то, о чем далеко не каждому жителю Глирзана известно?

Мы завернули за конюшню. Отсюда открывался великолепный вид на озеро и луг, простиравшийся до самого горизонта. Где-то в той стороне находится Журавия, куда мне очень нужно, но из-за назойливого вельможи никак не получалось отправиться.

– Да откуда угодно – от знахарки, от бродячих шаманов – мало ли как земля слухами полнится… Я, например, в Заргине встретил одного бойца, который тоже слышал о цветке.

– Его имя случайно не Лехан Брунон?

– Ага. – Я чуть не сел на пятую точку.

– Хороший воин. Он некоторое время при мне командовал отрядом наемников и от меня услышал о цветке. Правда, ему я о Донгурсе не рассказывал, князь в то время еще был жив.

– Вы хотите сказать, что моя мама…

– Вполне возможно, она жила в Глирзане. Потом выехала в Заргин, родила там…

– Я сын своего отца!

– Этого никто не отрицает. Осталось только выяснить, кто ваш отец?

– Кузнец из волостного города Утесный.

– И часто вы встречали в своей волости голубоглазых мужчин с черной как смоль шевелюрой?

– Нет.

– А у нашего князя в молодости были точно такие же волосы и глаза цвета неба в ясную погоду.

– Совпадение. Чего в жизни не случается? – Шорху удалось ввергнуть меня в сомнения.

– Сарин, предлагаю проехаться до Сигалграда и там спокойно во всем разобраться.

– Не могу, я очень спешу. И ваши проблемы меня совершенно не касаются. Зачем зря тратить время?

– Обещаю, это ненадолго.

– Господин Шорх, каждый раз, когда мне обещают, что задержек не будет, я по чужой прихоти застреваю в пути на несколько дней! А дела не терпят отлагательств! – Скрыть раздражения не удалось.

– Прошу прощения за свою настойчивость, но нам очень важно найти сына Донгурса, пока его не нашли другие. Поймите, убийцы не будут вызывать вас на дуэль. Стрела, нож в спину, яд…

– Перестаньте меня запугивать, сударь. Послезавтра я пересеку границу, только меня и видели.

– Границы их не остановят.

– Ну и пусть. Мне все равно нужно ехать.

– Жаль, очень жаль.

Посчитав разговор оконченным, я повернул назад и уже собрался пойти к лошадям. Голос Шорха заставил остановиться:

– Есть еще одна примета, молодой человек.

– Что за примета?

– Практически у всех отпрысков князя на затылке находится треугольная родинка.

– У меня нет, – обрадовался я.

– Точно?

– Можете посмотреть.

«Сарин!!!» – Я успел услышать предупреждающий крик графа де Гринкуса, прежде чем резко навалилась темнота.

Глава 2

Попутчики

Столица королевства Заргин, дворец его величества Дагара Четвертого

Потерять в один день двоих дракмагов, могучего чародея и амулет власти над демоном, некогда добытый с огромным трудом… От такого удара судьбы впору впасть в отчаяние.

Однако на этом беды Кагира де Борела не закончились. Чуть позже принц обнаружил, что исчезли травы, из которых он готовил снадобье для леди Иллюз, второго сгинувшего дракмага. Новое обстоятельство еще сильнее запутывало дело. Согласно плану, волшебница сразу после выполнения важного задания должна была умереть, а трупу зелье ни к чему. Если же она жива, значит кто-то недопустимо близко подобрался к наследнику… И этот «кто-то» невероятным образом сумел ослабить чары огнежара, привязывавшие волшебницу к хозяину, выведать рецепт снадобья, сохранявшего ей жизнь, и вывести девушку из королевского дворца. Вполне возможно, что он же убил Юриша и выкрал амулет, о котором знал лишь сам Кагир. Правда, об артефакте еще мог догадываться один очень опасный человек. Его высочество вспомнил о графе де Плинсаге, дочь которого носила эту бесценную вещицу вплоть до дня собственной смерти. Однако граф во дворец не проникал. Меры, принятые главным колдуном принца, не позволили бы, да и не сумел бы человек, не имевший магических способностей, справиться с Юришем. Судя по всему, похитителем и убийцей являлся очень могучий чародей. Но кто он?

Леди Иллюз попала к наследнику неинициированным магом, что позволило при помощи заклятия огнежар сделать из нее преданную рабыню. При инициации чары особым способом привязали волшебницу к хозяину, и для поддержания жизни ей требовалось регулярно принимать специальный напиток, иначе девушка могла замерзнуть даже в разгар лета.

«Неужели дядюшка разузнал о моих планах и сумел нанести столь изощренный удар?! Вряд ли, иначе бы он не попал в расставленную погибшим Юришем ловушку. Явно действовал кто-то другой».