Страница 29 из 68
— Мы шарили, как стервятники, на всех складах металлолома и свалках брошенных машин, — Роланд делился впечатлениями за обедом в наших комнатах в пещерном городе ахгирров. — Ничто не напоминало даже отдаленно тех машин, которые обычно видишь в земном лабиринте или в соседних. Правда, Хокар сказал, что видел такие же машины, как твой тяжеловоз, хотя его водили не человекообразные существа. И так оно и оказалось…
— Нашли брошенный тяжеловоз, правда, только кабину… но очень похожий на твой, — вставил Карл.
— Владелец склада сказал, что люди, которые бросили эту машину, выглядели совсем не так, как мы, имея в виду, что они были не человекообразные, — уточнил Роланд.
— Передние роллеры были в очень хорошем состоянии, — продолжал Карл, — поэтому мы купили их. Кстати, очень выгодно, потому что Хокар рассказал нам, как правильно себя вести по этикету.
— Да уж, у ногонов странные ритуалы, когда дело доходит до торговли, — Роланд улыбнулся. — Говоришь продавцу, что ты готов купить все, что у него есть, причем за ту цену, которую он сам назначит, а продавец, в свою очередь, должен убеждать вас в достоинствах какого-нибудь барахла.
— Полагаю, для бродячих торговцев тут просто лафа, — прокомментировал я, протягивая руку за второй порцией потрясающего овощного рагу, состряпанного Дарлой из запасов Шона и Лайема.
— Очень уж много времени на это уходит, — вздохнул Карл.
Я повернулся к Рагне, который посасывал через соломинку жидкую кашицу из красивого кувшинчика.
— Умение торговаться возведено у вас в ранг высокого искусства.
Рагна перестал прихлебывать, заморгал своими огромными розовыми глазами, потом дотронулся до голубого обруча, который на самом деле был прибором, родственным универсальному переводчику. Однако время от времени моя не совсем правильная речь, жаргонизмы и сокращения ставили устройство в тупик. Кроме того, любая шутка или метафора вызывали мгновенный сбой программы.
— Я думаю, что искусство торговаться действительно заслуживает такого уважительного отношения. А вообще-то забудь про это, парень.
Я едва не подавился.
— Рагна, твои языковые способности потрясают меня.
— Мне кажется, — вставил Джон, — через пару дней ты совсем забросишь этот обруч.
— О да, это вполне вероятная возможность, так я думаю. Даже сейчас вы имеете возможность увидеть… — Рагна осторожно снял гибкую ленту обруча с головы обеими руками и положил ее на стол. Еле понятным заплетающимся языком, непрестанно побулькивая, он сказал:
— Непомогательная языковая возможность мозга вполне неплохо, а? Помогая биологическому аналогу быть способным функционировать обучение не есть то самое, что говорить не таком?
— А? Чего-чего? — Джон испуганно моргал.
— Вопросительная ремарка, да? — тонкие белые брови Рагны нахмурились от напряжения.
Нам все-таки удалось убедить Рагну надеть обруч снова. И остальная часть обеда прошла в непринужденной болтовне. Выходя из-за стола с бокалом пива, я поймал серьезный взгляд Сьюзи.
— Что такое, Сьюзен?
— Хотелось бы знать, куда мы отправимся дальше?
— Хороший вопрос, — я повернулся к Шону и Лайему. — Что известно о картах, парни?
— Чертовски мало, — ответил Лайем, — Разумеется, Рагна, Хокар и остальные очень старались помочь, — Лесоруб почтительно поклонился Рагне, — Просто дело в том, что мы и впрямь, черт побери, потерялись.
Я обратился к Дарле.
— Может ли Винва нам помочь?
Винва, печально посмотрев на нас, вернулась к своей трапезе, как всегда состоявшей из травы и плодов.
— Боюсь, что нет, — Дарла покачала головой, — ее познания в том, что касается Космострады, не универсальны. И она тем более не сможет вывести нас на правильную дорогу просто с помощью своих эмпатических возможностей.
— Ну что же, я на это никогда и не рассчитывал, — ответил я. — Роланд, удалось определить, в каком месте Галактики мы находимся?
— Это было довольно легко. Ахгирры в астрономии достигли примерно такого же уровня, как и люди. Однако изучать их карты… — Роланд развел руками.
Я понял его намек. Каждая раса что-нибудь обязательно делает плохо. Ахгирры ни черта не понимали в изобразительном искусстве. Можно было бы предполагать, что некоторые символы до такой степени универсальны, что одинаково будут поняты любой расой. Вот и нет! Нарисуйте стрелку, показывая, куда надо идти, и чужак вам скажет: как красиво! Ахгирры — не исключение и тоже ничего не понимают в стрелках. Их символом направления, вектора и тому подобного служит кружочек в начале линии. Для ахгирров все это имело абсолютно понятный смысл, но нам туго пришлось, пока мы разбирали их дорожные карты, как компьютерные, так и нарисованные на бумаге.
— Насколько удалось определить, — продолжал Роланд, — мы здорово отклонились от маршрута Винвы и сейчас находимся где-то на внутреннем краю ответвления Ориона. А нам надо ехать в противоположном направлении.
— И насколько далеко, я имею в виду, пока не окажемся перед необходимостью проскакивать в неизвестный портал?
— Примерно тысячу световых лет, что при нормальной скорости получается около десяти тысяч километров по Космостраде.
Я досадливо поцокал языком.
— Чертовски длинная дорога, которую придется промерить только для того, чтобы в конце уткнуться в неизвестный портал. С тем же успехом можно проскакивать сквозь любой, и разумеется, рискуя при этом, поскольку удача не очень любит нас…
Роланд нахмурился.
— Не нравится мне проскакивать бесцельно и наугад в никуда. Мы можем потеряться — но уже безнадежно.
— А сейчас каково наше положение?
— Верно, — Он задумчиво посмотрел на свою пустую тарелку, потом ударил по столу кулаком, — Черт! Если бы только можно было что-нибудь вытащить из этого черного кубика.
Я посмотрел на Рагну.
— Ваши ученые чего-нибудь добились?
Рагна скорбно посмотрел на меня.
— Боюсь, что удачи нам досталось количество, характеризуемое словом «дерьмо».
Снова все дружно закашлялись, подавляя хохот.
— Однако, как бы там ни было, — продолжал Рагна, — мы не совсем уверены, что это — карта.
Присутствующие за столом, кроме Роланда, по-разному изобразили удивление.
— Что заставляет вас в этом сомневаться? — спросил Джон первым.
Рагна сделал царапающее движение пятью пальцами правой руки. У его народа этот жест обозначал растерянность и сожаление.
— Ах, мои добрые друзья — этого я не имею возможности сказать. Я не ученый и не могу быть заставляющим вас понимать с одной стороны, если сам не иметь представления о том, что мне говорят ученые — с другой стороны.
Джон на миг прищурился, переваривая сказанное, потом кивнул:
— Ясно.
Статус Рагны в колонии был примерно равнозначен мэру, но он не занимал официальный пост, насколько мы поняли. К нему просто обращались в самые ответственные моменты или по вопросам чрезвычайной важности. Он не был избранным, не правил по принципу своего происхождения, власть его не имела статуса божественного происхождения. С его стороны это скорее была просто обязанность — кому-то ведь надо руководить…
— Но я могу говорить такое, — продолжал Рагна, — наши технические индивидуальности говорят мне, что там внутри нечто странное. И они говорят, что ничто не может войти в этот черный кубик. Наоборот, что-то должно из него выходить.
Я спросил:
— Так что, по их мнению, находится внутри кубика?
Снова он сделал царапающее движение.
— Ах, Джейк, мой друг, это и есть то, что трудно. Они говорят, что… внутри есть огромность пустоты, — он заморгал. — Но это такое ничего, которое они не могут понять.
— Понятно.
Общий вздох за столом.
— Ну ладно, — прервал я затянувшееся молчание. — Похоже, что каждый лабиринт обрастает легендами насчет того, что находится по другую сторону многочисленных неизвестных порталов. С помощью Рагны, возможно, нам удастся принять основанное на этом решение.
— В таком случае, — сказал Роланд, — я стою за то, чтобы выбрать один наугад.