Торжище брака

Ардатова с удивлением посмотрела на него.

— Вы насмехаетесь, неблагодарный, а между тем она оказала вам очень лестный прием!

С этими словами она громко рассмеялась.

— Я не смеюсь; я высказал только свое глубокое убеждение, что, впрочем, вовсе не значит, что я предпочитаю красоту подобного рода. Менее воздушная женщина и более земная красота гораздо желательнее для нас, простых смертных, — возразил князь с любезной улыбкой.

Ответу Ардатовой помешало появление в комнате пожилой дамы с очень добрым и симпатичным лицом.

— Я вас искала, Арсений Борисович, чтобы спросить, исполнили ли вы мое поручение относительно того бедного человека, о котором я вам говорила, — поинтересовалась вновь пришедшая, садясь против князя и завязывая с ним деловой разговор.

Ардатова, сказав еще несколько незначительных фраз, вышла из кабинета и присоединилась к остальным гостям, оставив князя с его пожилой собеседницей, о которой мы скажем здесь несколько слов. Вера Петровна, баронесса Рабен, была женой директора департамента одного из министерств. Очень богатая и бездетная, она делила свое время между развлечениями светской жизни и делами милосердия. Будучи членом многочисленных благотворительных обществ и одаренная от природы очень добрым сердцем, Вера Петровна всегда старалась прийти на помощь несчастным, что ей часто и удавалось благодаря большим связям. В обществе ее очень любили за прекрасный характер и неистощимую веселость.

Решив интересовавший ее вопрос и спрятав свои золотые очки, баронесса, не замечая нетерпения князя, обратилась к нему:

— Вы видели Тамару? Как находите ее?

— Она очень красива, и, право, жалко, что отец отсылает ее в Швецию. Что за странная идея: изгонять свою собственную дочь из родительского дома!

— Ардатов связан обещанием, данным им своей первой жене. Но я очень боюсь, как бы эта разлука не стала роковой для ребенка, — вздохнула баронесса.

— Почему вы так думаете?

— Потому что я немного знакома с семейством Эриксонов, в котором будет жить девочка. Это люди экзальтированные, с отсталыми идеями и с убеждениями, немыслимыми в наши дни.

— Но, в таком случае, это безумие исполнять подобное обещание! Я не понимаю, как может Николай Владимирович приносить в жертву фантазии умершей женщины свою дочь! Не будет нескромностью с моей стороны, баронесса, если я спрошу вас, почему он разошелся со своей первой женой?

— Это не секрет, и я, может быть, лучше, чем кто-нибудь другой, знаю причины этого, — ответила Вера Петровна, слегка понижая голос. — Ардатов служил еще в морской службе, когда познакомился со Свангильдой. Вследствие какой-то аварии его корабль вынужден был пробыть несколько дней в Гетеборге для необходимого ремонта. Там он увидел ее и безумно влюбился. Свангильда была прекрасна собой — со временем Тамара будет ее вылитым портретом, — так же добра, как и красива, умна и прекрасно образована. Я никогда не знавала более совершенной и в то же время более несчастной женщины.

Когда Свангильда познакомилась с Ардатовым, она уже была невестой одного очень богатого молодого шведа. Конечно, она со своей стороны полюбила Николая Владимировича, так как взяла свое слово обратно. Мне неизвестны подробности, но я знаю, что этот союз, заключенный при таких романтических условиях, не был счастлив, потому что молодая женщина не была создана для действительной жизни. Воспитанная в уединении, она стремилась к неосуществимому идеалу, к добродетелям, которых нет в людском обществе! Раз Бог допускает существование зла, нужно мириться с ним, если хочешь жить в свете; нетерпимость же не приносит добра ни себе, ни другим! Бедной Свангильде, оторванной от ее фантастического, идеального мира, в котором она до сих пор жила, показалось, что она очутилась в каком-то аду. Ее ум, ее идеи и ее знания настолько не подходили к нашему обществу, что скоро между ним и ею легла целая пропасть! Зло возмущало ее, она презирала пороки и открыто осуждала их. В домашнем миру ее нетерпимость породила подобную же дисгармонию. Ардатов, несмотря на свои прекрасные качества, имеет слабости; жена же не умела прощать их, а ее чрезмерная гордость делала всякое сближение невозможным. Она не была тронута раскаянием мужа и разошлась с ним, увозя с собой Тамару. Говорят, что она смотрела на свою неудавшуюся жизнь, как на возмездие за измену своему первому жениху, и, терзаясь угрызениями совести, умерла пять лет тому назад жертвою своего нерационального воспитания. Свангильда знала о связи мужа с Люси и предвидела, что она окончится браком. Поэтому-то, опасаясь влияния бывшей актрисы, она и потребовала от Ардатова клятвы в том, что Тамара до двадцатилетнего возраста будет жить у ее кузины. Конечно, она считала, что поступает очень предусмотрительно, но я не жду ничего хорошего от пребывания девочки у Эриксонов. Там Тамара будет оторвана от действительной жизни и вернется в родительский дом с умом, обремененным познаниями, с сердцем, полным чувствительности, и будет изолирована от людей, как и ее мать. У нее отнимут все, не дав ничего взамен для борьбы с жизнью и людьми. Долг же и добродетель — слишком ничтожное оружие для этой борьбы.

Князь молча выслушал длинную речь баронессы.

— В результате вы опасаетесь, что Тамара сделается чересчур добродетельной, — заметил он насмешливо.

— Именно, — возразила с живостью баронесса. — У нее будет слишком много внутреннего достоинства и сдержанности, чтобы стараться нравиться мужчинам, и слишком много гордости, чтобы преклоняться перед обстоятельствами. Красота ее не останется незамеченной, но Тамара будет слишком требовательна, чтобы найти мужа, которому бы симпатизировала, так как ее слишком развитой ум не позволит ошибаться относительно пустоты и порочности окружающих ее людей. Одним словом, ей будет недоставать наивности верить в то, чего нет, и снисходительности извинять то, что она будет презирать. Бедное дитя! Мне от души жаль ее, так как в тысячу раз лучше быть слепой, чем слишком прозорливой, особенно в супружеской жизни!

Вошедшие гости помешали князю Угарину ответить, и разговор немедленно же принял другой оборот.

Восемь дней, которые Тамара провела в родительском доме, были посвящены, главным образом, приготовленьям к отъезду. Тем не менее мачеха успела свозить ее к некоторым знакомым, где молодая девушка еще раз встретилась с князем Угариным, явно околдовавшим ее.

Накануне ее отъезда у них собралось много гостей, между которыми был и князь Угарин. После чая все сели за карточные столы. Предоставленная самой себе, Тамара села в отдалении на диван и из своего темного уголка наблюдала за князем Арсением Борисовичем, в котором все привлекало ее: презрительная и насмешливая улыбка, усталый и равнодушный взгляд больших черных глаз — все, до небрежного жеста, которым он разбирал карты.

Мысль, что она не увидит больше князя, заставила сжаться ее сердце. О! Если бы ей, по крайней мере, можно было увезти с собой один из его портретов, которые она видела здесь в альбомах! Но она не смела просить об этом мачеху, опасаясь, что покраснеет и тем выдаст свою тайну.

Когда гости разъехались, молодая девушка ушла в свою комнату. Не желая еще ложиться спать, она отослала горничную и, сев за письменный стол, стала укладывать некоторые вещи, разбросанные на нем.

Там лежала раскрашенная фотография ее матери — копия с большого портрета масляными красками, висевшего в кабинете отца. Тамара взяла ее и стала рассматривать дорогие черты лица. Баронесса была права. Мать и дочь необыкновенно походили друг на друга, только одна была еще ребенком, тогда как другая в полном расцвете красоты. Мало-помалу мысль Тамары от матери перешла к князю Угарину. Очаровательный образ молодого человека встал перед глазами девушки, и желание иметь его портрет с новою силою пробудилось в ее душе. Отчего бы ей не взять его, не спрашиваясь ни у кого? Кто заметит пропажу? Конечно, ничего не может быть дурного в том, что ей хочется иметь модель этой чудной головы с чисто художественной точки зрения!