Олеся

   - Тем хуже, - я встала с дивана. - Если ты понимаешь, что авансов я тебе не делаю, и все равно идешь наперекор моим желаниям, то и говорить больше не о чем, - я развернулась и пошла к своей комнате.

   - Олеся, - с отчаянием позвал он. Я остановилась, и, не поворачиваясь, попросила:

   - Эл, не мучай ни себя, ни меня, пожалуйста, - и ушла в свою комнату. Почти сбежала. Я боялась, что если обернусь, то начну его утешать, и все опять повернется не так, как я хотела. А он молчал.

   Просыпаться не хотелось, и хотя я чувствовала, что сон уходит, пыталась его вернуть. С пробуждением нагрянули мысли о вчерашних посиделках с Эльмиром. Настроение портилось. И потому в одеяло укутывалась потеснее, и вертелась так и сяк. Рядом раздался голос:

   - Ты долго собираешься крутиться? - я распахнула глаза. Петька лежал рядом на боку, подперев голову рукой, и разглядывал меня. - Доброе утро.

   - Привет, - я сонно поморгала глазами. - Давно встал?

   - Недавно, - я посмотрела на влажные волосы. Видимо, достаточно давно, чтобы в душ сходить.

   - А времени сколько? Народ спит?

   - Большая часть гостей уже разъехались, тебя решили не будить, - от такой новости я резко села.

   - Вот, блин! - вот такая я хозяйка-растяпа, проспала собственных гостей.

   Петька хмыкнул:

   - Не переживай, уезжали они в слабо вменяемом состоянии, так что завтра и не вспомнят, что ты их не проводила.

   Тут в дверь весьма формально постучали, и в комнату вломилась Ксюшка с воплем:

   - Ты, наконец, проснулась?

   - Даже если бы я не сделала этого сама, то сейчас ты бы разбудила.

   - Разбудила бы. Вера уезжать собралась, но упорно ждет, пока ты проснешься. Она же вежливая.

   - Вот блин! - я шустро вылезла из-под одеяла, перелезла через Петьку. Хоть кого-то провожу. Натянув джинсы и майку, выскочила из комнаты, по дороге приглаживая волосы. Ксю вынесло за мной, Петька смотрел нам вслед.

   Ника сидела на кухне, пила чай, ждала меня. Увидев, улыбнулась.

   - Ксю тебя разбудила?

   - Она сама уже встала! Они бы с Петькой ещё неизвестно, сколько сюда не выбрались, а ты бы ждала! - вставила свое веское слово Ксюшка.

   - Ника, а ты чего уезжаешь? Дождалась бы нас! - я начала готовить себе чай.

   - Мне нужно, Олесь. По учебе много всего делать и учить. Так что, я, пожалуй, пойду уже, - она улыбнулась.

   - А на чем ты ехать собралась? - замерла я. - На маршрутке ни-ни. Ксю, на машинах кто-нибудь остался? Из тех, кто уже домой собирается?

   - Да, - тихо вздохнув, ответила Ксюша. - Вот и он. Даже оделся уже.

   Я обернулась. На кухню вошел Эльмир. Мое лицо застыло. Ксюха, поняв, что я на него сердита, сообщила ему, что тут девушку подвезти надо. Он смотрел на меня и согласно кивал Ксю. Интересно, он вообще понял, о чем она говорила? Кода Ксюша замолчала, он подошел ко мне совсем близко. Девчонки притихли и наблюдали за нами.

   Эльмир искал на моем лице что-то, пристально вглядывался.

   - Олесь, - он говорил тихо. - Я не хотел...

   - Спасибо. Я беспокоилась, как Вероника доберется. Теперь буду знать, что все с ней хорошо, - я специально перебила его. Ещё не хватало при других обсуждать вчерашнее. Эльмир сверкнул злыми глазами. Он все понял.

   - Не за что, - в голосе звучали обида, смотрел он сердито. - Для тебя что угодно, - он развернулся и вышел, напоследок бросив Веронике. - Жду в гостиной, давай быстрее, я тороплюсь.

   В дверях он столкнулся с Петькой, они какое-то мгновение пободались взглядами и разошлись. Появление Рыжика спасло меня от расспросов. Судя по выражению лица Ксю, у неё было много вопросов. Мы с Вероникой попрощались, и она ушла.

   Постепенно народ разъезжался. Пришло время уезжать нам с Петькой. Он был на удивление молчалив. Зато наблюдал за мной постоянно. Меня начали терзать сомнения - может он откуда-то узнал о том, что у нас с Элом была встреча тет-а-тет и её окончание? Неужели Эл рассказал? Вряд ли. По-хорошему, я должна была бы рассказать ему об том сама. И расскажу. Только не сейчас. Вот смелости наберусь, и расскажу. В любом случае, рядом постоянно кто-то находился все время, и поговорить откровенно не выходило.

   Наконец, мы оказались в машине.

   - Петь, - начала я, едва мы в неё сели, но он меня перебил.

   - Олеся, нам надо поговорить, - он повернул ключ. - Но давай мы это сделаем, когда будем возле твоего дома. Чтобы я от дороги не отвлекся не вовремя.

   Такое вступление меня напрягло, но я кивнула, и всю дорогу пялилась в боковое окно. Смотреть на Рыжика было почти страшно. Ведь мы уже поговорили вчера, что он ещё придумал? Мы доехали... быстро. Никогда Петька не отличался склонностью к быстрой езде. Я думала, он в принципе не превышает скорость, оказалось, раньше мне с его настроением везло. А сейчас он сжимал руль, стискивал зубы и смотрел на дорогу. Даже не пытался, как обычно, взять меня за руку, погладить по щеке. В машине повисла атмосфера отчуждения. Я затосковала.

   Когда мы остановились перед моим подъездом, я была готова убежать домой, чтобы ни о чем не говорить. Петька был напряжен, и я понимала, о чем бы ни зашла речь, мне это не понравится.

   - Олеся, мы не закончили наш вчерашний разговор, - мои глаза напряженно распахнулись. Сами. Петька посмотрел на меня, и отвернулся к окну. Я молчала. Разговор о вчерашнем казался мне меньшим из зол. Разговор о поцелуе с Эльмиром тревожил непредсказуемостью. - Олесь, я не хотел говорить об этом вчера. Просто не выдержал. Но раз уж начал, то закончу, - он взял меня за руку, переплел свои пальцы с моими, и снова отвел взгляд. Мне это не понравилось. Не помню, чтобы когда-нибудь он уходил от тяжелых разговоров. Он всегда отвечал, и смотрел при этом в глаза. А сейчас взглядом уклонялся, только я не понимала - от чего? - Леся, я, наверно, не прав в том, о чем хочу тебя попросить. Но не попросить я не могу, это выше моих сил, - он замолчал, а мое сердце стало пропускать удары.

   Опять стало зябко. И захотелось сбежать, чтобы не слышать того, что он мне скажет. Я крепче вцепилась в руку Рыжика, чтобы он не понял, насколько меня пугает вступление, которое он сделал, и что руки у меня начинают подрагивать. Он как-то по-своему понял мое движение, и поцеловал меня в макушку.

   - Милая, я прошу, чтобы ты перестала общаться с Эльмиром, - эти слова вызвали недоумение.

   - Петя, я с тобой, чем он тебе мешает?

   - Олесь, - теперь уже он взял обе мои руки, и крепко сжал их своими ладонями. - Я прошу, чтобы его никогда не было рядом, - он смотрел мне в глаза. Глаза его как будто потемнели. У меня фантазия больная. И не к месту включается. А слова, между тем, острыми иглами впивались под кожу. - Ни в качестве друга, ни в каком другом. Потому, что я не могу видеть его рядом с тобой. Я никогда ни кого не ревновал. И ревновать тебя - это глупо, потому что верю тебе. Но меня корежит, когда я вижу, что он просто смотрит на тебя. А видеть, как ты улыбаешься ему - все равно, что ножом по живому.

   - Петя, - я вглядывалась в его лицо, и ничего не могла рассмотреть на нем. - Ты жесток. Он тоже любит, ему тоже больно...

   - Олеся, а ты не думала, что видя тебя рядом со мной, он мучается сильнее, чем находись он где-нибудь подальше от тебя? И держит его рядом с тобой одна надежда, что он получит то, к чему стремится, - он выдержал паузу. В голосе звучало раздражение. - Тебя. И почему ты не думаешь о том, каково при этом мне? Мне тоже непросто видеть его постоянно рядом с тобой. Ты, так или иначе, делаешь больно кому-то, пытаясь угодить всем. Невозможно осчастливить всех. Ты должна выбрать.

   - Ты мне не доверяешь. И все решил за меня, - тихо, но упрямо сказала я, отворачиваясь от него. Вот сама была зла на Эльмира, особенно после выходки с поцелуем, но отрезать все вот так лихо я не могла. Даже, несмотря на то, что правда в словах Пети была. Я просто не умела никогда принимать такие решения. Но недоверие Рыжика задело. Я вот молчала, когда на него почти вешались мои подружки! И слова не сказала! А он вон как все повернул! Я чувствовала, что начинаю злиться. Так нечестно!!