Страница 6 из 7
***
Танька сидела на белом диванчике "обтекаемой" формы и бубнила про себя:
"Осанка, осанка, треклятая осанка..."
Ее лицо, старательно замазанное красилами... багрилами... бордовилами... короче говоря, ярко-красной кремообразной массой для "улучшения тона и фактуры кожи", застыло, словно маска, с неестественной улыбкой на сомкнутых губ. Показывать зубы у "ящеров" красной касты считалось не приличным жестом. Хотя, имей девушка такой частокол во рту, тоже не стремилась бы его демонстрировать. Таню абсолютно не интересовало, о чем там шипят ее новые "подруги", жеманно растопырив костлявые пальцы и потягивая приторно-сладкий коктейль из высоких стаканов с трубочками. Главным было - помнить про осанку! Потому что еще один сеанс на корректоре она просто не переживет.
Еще чуть-чуть, еще немного... Досидеть до ухода "ящериц", поужинать с неожиданно обретенной семейкой и, семеня ногами, закованными в плен узкой юбки, исчезнуть за дверью своей комнаты. Чтобы там, с головой накрывшись одеялом, вернуться к исконным вопросам: кто виноват и что делать?! Впрочем, ответ на первый вопрос девушка знала - Мрыш виноват, чтоб у него все щупы отвалились! Скотина любвеобильная! Рассчитывал, что каста не определиться и светлокожей шенаи предложат работу в секс-эскорте. Обломался, гуд. Угу... Вот только что делать новоявленной аристократке, которая таковой быть не особо-то и желает? Куда бежать? К кому? А, главное, как?!
Если бы кто-то поведал маленькой Танечке мечтающей о родителях, что, обзаведясь папашей, она будет испытывать горячее желание его похоронить, девушка, конечно же, не поверила бы. И очень зря! Престарелый, а потому не красный, а нежно-розовый, представитель элиты Шша за каких-то две недели достал ее так, что она готова была лично выкопать ему могилку... пластмассовым совочком. Да что там! Даже палочкой от эскимо! А ведь кроме этого маразматичного индивидуума имелись еще заботливые тетушки в количестве двух штук. Пяток сверхядовитых кузин. И Мрыш... женишок недоделанный. Одно радовало - предстоящему браку он радовался примерно так же, как и невеста.
Улыбка на Танькином лице стала еще шире, превращая глаза в крохотные щелки. Назначенные папашей подруги брезгливо скривились. Самая ядовитая, Коошшека, сразу же переименованная девушкой в Кошелку, скорчила скорбную мину и ободряюще похлопала новую родственницу по руке.
- Не переживай, Карруша! - сказала она Тане, назвав ее новым именем, данном кастой. - Скоро твое тело будет таким же красивым, как душа!
Девушка стиснула зубы, чтобы не зарычать. От предстоящей процедуры ее буквально, без преувеличений, бросало в дрожь. Если пробуждение памяти духа она еще как-то пережила, хоть и сопротивлялась мысленно попыткам потусторонних голосов влезть в ее голову. Но от этого процесса, помимо мигрени, хоть польза была! Нет, никакой прошлой жизни Татьяна не вспомнила, зато язык выучила за пару дней, как таблицу умножения на два в начальной школе.
Но смена тела? Это уже слишком! Мало того, что сначала придется умереть, а потом снова возродится... так еще и стать такой же вот чешуйчатой дылдой. Нет... поначалу девушка почти смирилась с мыслью быть похожей на остальных... Поначалу. Подумала, что мир все-таки чужой, и в обычном для него теле, вероятно, было бы комфортнее здесь жить, но... потом эта Кошелка дырявая обмолвилась, печально хлопая лысыми веками, что искусственно созданные тела особенно подвержены аллергиям. От них (внимание!) облезает чешуя, и жутко чешутся проплешины. Танька представила себя... такую стройненькую, длинненькую, красненькую... с розовенькими пятнами по всему телу и поняла, что лучше сдохнет, но в родном, может, не самом красивом для шшайлов, но вполне симпатичном для землянки виде! Вот только еще Мрыша бы прихватить на тот свет для равновесия в природе...
***
Выхватив пару слов из разговора "подружек", Танька мысленно взвыла. Прогулка? Какая еще прогулка? А как же комната и одеяло?! Но, как бы девушке не хотелось отвертеться от очередного испытания, ей пришлось вежливо поблагодарить собеседниц за предложение, плавно подняться, помня о вдолбленных в голову правилах поведения и идеальной осанке истинной аристократки, и покорно посеменить в парк, прилегающий к резиденции местного главы красной касты. Парк... м-да... Это скопище механических деревьев и кустов куда больше напоминало Тане свалку металлолома, старательно разбитую на аккуратные кучи. Но высказывать вслух свое нелестное мнение о чем-то этикет запрещал. Оставалось только одно... улыбаться. Фальшиво, но... по всем правилам! А еще держать спину в идеально-ровном положении, что на ходу делать было гораздо сложнее. Приходилось ведь ко всему прочему следить за тем, чтобы под пятку не попал какой-нибудь выбившийся из общей массы дорожки камешек. Этим толстошкурым "ящерицам" все равно - хоть на гвоздь наступи, а Таньке в местных чешках, модных в этом сезоне, больно!
Чинно шествующие впереди шшайлы вдруг остановились и, дружно сморщив свои чешуйчатые носы, свернули в боковую аллею. Таня с интересом посмотрела вперед, надеясь понять причину такого пренебрежения спутниц, но не увидела там ничего достойного подобной реакции. Навстречу по парку шла самая обыкновенная высокородная шшайла с красно-розовым окрасом кожи. В традиционном наряде, с моргающим красно-черными лампочками идентификатором на руке и милым черненьким малышом в плывущей по воздуху "коляске".
***
Круушшэш вернулся домой поздно. В последние дни у него все валилось из рук. Настроение оставляло желать лучшего, и даже любимая работа не спасала. Вдохновение иссякло, внимание рассеялось. Некогда перспективный член зеленой касты начал совершать одну ошибку за другой, что в скором будущем могло загубить не только карьеру ученого, но и его блестящую репутацию. Вот и сегодня Круушу пришлось задержаться до самой ночи, чтобы полностью переделать последний отчет. В темном коридоре собственных апартаментов шшайл обо что-то споткнулся. Он устало потер ладонью лицо и, окинув взглядом груду транспортировочных коробов, тоскливо вздохнул.
Мама! Опять без предупреждения в гости нагрянула. С вещами, значит, на неделю или, чего доброго, на целый месяц! Вот только ее ему сейчас и не хватало для полного счастья. Будет читать нотации и откармливать якобы исхудавшего от одинокой жизни сыночка. Утешало одно - гостья уже, наверняка, легла спать, раз не встретила его на пороге, следовательно, все приветственные разговоры автоматически перенеслись на завтра. Добравшись до своей спальни, Крууш стянул тунику и бросил ее на кресло. Положив на прикроватную тумбочку идентификатор, мужчина побрел в душ. Плавно зашуршала дверь матовой кабинки, отрезая хозяина от пространства погруженной в полумрак комнаты. Покрывало на высокой постели шевельнулось - и браслет, сверкнув зеленым огоньком касты, исчез за его завесой.
***
Танька лежала на животе и крутила в руках идентификатор Крууша, со странным удовольствием наблюдая за перемигиванием разноцветных огоньков на металлической поверхности шшайлского "паспорта". Поглядывая то на свой, то на браслет бывшего покровителя, девушка раздумывала над тем: вылезать ли ей сейчас из своего убежища или до утра лучше не стоит?
Зашуршала дверь, сообщив о возвращении хозяина. В комнате зажегся свет, по полу прошлепали босые ступни... Таня, осторожно подтянувшись на руках, придвинулась к краю подкроватного пространства и, приподняв покрывало, увеличивая себе обзор. Любопытство требовало удовлетворения, причем срочно. В спальне Крууша девушка бывала всего раз или два, и уж точно не после того, как хозяин выходил из душа. Взгляд затаившейся гостьи начал медленно обследовать интересующий объект.