Тропою Данте

ВРАТА ГОРОДА ДИТ

Продолжая спускаться вдоль Стигийского болота, мы подходим к вратам обнесенного стеной города Дит. Дит знаменует поворотный пункт нашего путешествия. Мы практически встретились лицом к лицу с сознательной жестокостью нашего мира.

Данте приводит нас к Диту, чтобы показать, что именно существование сознательной жестокости является источником тревоги и всеобщего упадка духа, тяжелым бременем, которое угнетает нас и, более того, ставит под сомнение шансы человечества на выживание. Различие, которое он проводит между сознательной и бессознательной жестокостью, соответствует тому, какое проводим мы в современном законодательстве. Степень наказания, прописанная в наших законах, отчасти зависит оттого, преднамеренно или нет мы причинили вред.

В отличие от большинства людей, которые стараются не причинять страдания другим намеренно, души в Дите не испытывают угрызений совести. Несмотря на то, что, как человеческие существа, они бессознательно отождествляют себя с жизнью, обитатели Дита находят удовольствие в слиянии с разрушительными и смертоносными аспектами жизненного цикла. Подобное поведение позволяет им ненадолго насладиться ощущением власти. Подобно божкам, они становятся раздаточными автоматами разрушения и смерти, и их безумные усилия почувствовать власть над жизнью становятся первопричиной массовых страданий. Да, зло существует: это полное отождествление людей с разрушением и смертью.

Подойдя к Диту, Странник и Вергилий видят тысячи бесов, разъяренных и вопящих, которые, оседлав врата, требуют ответить, как Странник, живой человек, осмеливается входить в их круг. Странник хочет уйти, но Вергилий приближается к бесам. Страшась остаться один, Странник зовет своего проводника, чтобы почувствовать себя увереннее. Сперва Вергилий говорит убедительно и ободряюще, но, когда мгновение спустя бесы встают на его пути, Странник вдруг замечает, что его проводник отступил и колеблется. Зная, какая жестокость обитает в Дите, мы понимаем, почему даже великий проводник Вергилий испугался.

Когда Ассаджоли в 1940 году был арестован фашистской полицией, он почувствовал страх, сопровождавшийся «сильным напряжением в солнечном сплетении» и ощущением сгустившегося над ним мрачного рока. Но затем погрузился глубоко в свою душу и сказал себе: «Это мой миг собственного достоинства». Он вспомнил обещание, которое дал себе в двадцать лет: «всегда быть самим собой», то есть всегда прислушиваться к внутреннему голосу истины, — и решил не отвечать на вопросы полиции. В результате на него надели наручники и посадили в одиночную камеру.

Наручники исключили всякую неопределенность в отношении того, что с ним должно произойти, и он снова пережил ощущение глубокого страха и мрака. Но затем словно «проснулся», и «спокойное, но твердое чувство собственного достоинства поднялось и наполнило сознание».

ДУХОВНАЯ СИАА

Столкновение с жестокостью обычно требует огромного мужества. Глядя, как Вергилий на мгновение потерял бодрость духа, Странник тоже заколебался. Однако явление ангела напомнило обоим путешественникам о существовании добрых, любящих сил, поддержало их и дало мужество, необходимое для продолжения путешествия в омерзительном смраде Дита — города жестокости. Ангел олицетворяет у Данте выход на более высокий уровень сознания, позволяющий нашим путешественникам возобновить связь с источником духовной силы — тем же внутренним источником, который поддерживал Ассаджоли в заключении.

То, чему нас учат Данте и Ассаджоли, доступно всем. Вы должны развивать духовную силу, чтобы противостоять жестокости и злу в человеческой природе. Без этой силы мы слишком напуганы злом, чтобы что-то с ним сделать. Оно противно жизни и подавляет.

Удивительно, что вопреки страху Странника и Вергилия, первые души, которые они встречают, пройдя врата города Дит, явно вообще не жестоки. Это души «еретиков», заключенных в открытые, окруженные огнем гробницы.

Психологически жестокие

Еретиками традиционно называют людей, выступающих против господствующих религиозных убеждений, и до сих пор существуют теократии (правительства, возглавляемые духовенством), которые преследуют и карают подобных людей.

Учение Данте, однако, смотрит на них иначе. Поэт специально уточняет, почему помещает эти души в город Дит — область жестокости и насилия. Они творят жестокость своими умами. Они стремятся ощутить власть, дискредитируя и манипулируя чувством реальности других. К нам приходило много пациентов, пострадавших от агрессии человека, который пытался контролировать их разум с помощью систематического отрицания или опровержения их восприятия определенной ситуации. Такая модель психологического контроля появляется в семьях, где есть какая-то тайна — пьющий отец, психическая болезнь сестры или брата, противозаконная деятельность родственников или сексуальные домогательства в отношении детей, — которую другие члены семьи стремятся скрыть. В подобных ситуациях нас вынуждают отрицать то, что мы видим и знаем; нас вынуждают отрицать достоверность наших собственных ощущений. Другие примеры психологического насилия: родители-садисты, которые говорят детям, что все, что те думают и делают — глупо; проповедник-фанатик, который добивается послушания, пугая своих последователей грозными видениями карающего Бога; или ученый-скептик, демонстрирующий презрение к религиозным взглядам других.

Данте рисует трагикомический образ, чтобы показать, насколько психологическое насилие на самом деле оторвано от реальности. Душа встает во весь рост в своей гробнице, вещая о природе жизни и собственной значительности, полностью игнорируя тот факт, что она заключена в горящую гробницу в Аду. Агрессивность ее слепой гордыни впечатляет. Она говорит настолько авторитарно, что Странник даже начинает сомневаться в своей собственной реальности. Вергилий смотрит на его внутреннюю борьбу и спрашивает: «Чем ты смущен?»[26]

Странник отвечает, что пока он слушал этого еретика, его разум пришел в замешательство. Вергилий советует: «Храни, как слышал, правду роковую твоей судьбы»,[27] чтобы понимать, как им манипулируют, и затем, подняв палец, обещает Страннику, что придет день, когда тот обретет связь со своей высшей мудростью. Когда это случится, Странник почувствует свою внутреннюю значимость и обретет цель жизни. И избавится от ощущения, что он раздавлен насилием чужого ментального высокомерия.

Процесс исцеления от последствий подобного насилия обычно заключается в восстановлении собственной правды, собственной реальности, в том, чтобы снова научиться верить, что наши лучшие проводники — собственная интуиция, здравый смысл и внутренняя мудрость. Поскольку мы все приходим в мир, обладая такими возможностями, во время исцеляющего путешествия мы открываем их заново и приступаем к проверке надежности их водительства в повседневной жизни. Когда мы выйдем из ада и начнем подниматься на гору чистилища, мы воспользуемся некоторыми методами Ассаджоли, помогающими восстановить эту внутреннюю значимость.

В круге еретиков дан хороший пример вневременной мудрости Данте. На первый взгляд концепция ереси кажется архаичной и не имеющей отношения к вашей жизни. Но однажды вы осознаете психологическую проницательность Данте. Нетрудно понять, что психическое насилие причиняет страдание, сбивая с толку и ослабляя нашу уверенность в себе и наш изначально любящий дух. Когда мы приведем вас в круг предательства, вы увидите разрушение уверенности в себе в гораздо более тяжелых формах.

В то время как мы постоянно наблюдаем в наших пациентах паттерны равнодушия, пристрастности, алчности и гнева, негативные состояния тех, кто обитает в Дите, мы видим гораздо реже, поскольку они сопротивляются учению и переменам. Человек, пребывающий в состоянии агрессивного психического высокомерия, не видит практического смысла просить о помощи или стремиться к преображению. Он уже все знает! Поэтому чему он может научиться у других? Эти люди, поддерживающие в запуганном, зависимом от них мире ощущение своей личной власти, всегда правы — и заставляют других соглашаться с ними. К сожалению, это обычно приводит к умственному и эмоциональному краху, к серьезному кризису, например к тяжелой болезни, которая прорывается сквозь высокомерие и выносит присущую им уязвимость на поверхность. Уязвимость дает мужество идти на перемены.