Будь моей, малышка

– Хорошо, я поспрашиваю о нем.

– Спасибо, дружище, буду очень благодарен. И извини, что оторвал тебя от дел. Ты до сих пор занимаешься тем наркоманом из парка?

– Да. А в три ко мне придет информатор по делу Мидлмайера. – Люк устало вздохнул. – Никак не могу прищучить этого подонка.

– Ладно, не будем тебе мешать. Пока, Джози, увидимся. – Привычным жестом Бью ухватил руку Джульетты и повел ее к двери.

– Эй, подожди! – раздался у него за спиной голос Джози Ли.

Вопросительно подняв бровь, он повернулся к сестре.

– Сегодня вечером в кабаре Максвелла отличный концерт. Я так надеялась, что ты подбросишь меня туда…

– Э… видишь ли, вечером я занят. – Дюпре перевел взгляд на своего партнера. – Может, ты отвезешь ее? – Увидев, как напрягся Люк, Бью тут же пошел на попятную:

– Ну ладно, ладно, прости. Должно быть, у тебя свидание.

Давно пора прекратить рассчитывать на друга. В конце концов, напарник не обязан по первой же его просьбе бросать все дела и исполнять обязанности сиделки Джози Ли.

– Да нет у меня никакого свидания. – Люк немного помешкал, но в конце концов все-таки кивнул. – Так уж и быть, я отвезу тебя в кабаре, малютка Джози.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Дюпре.

Как все здорово уладилось, подумал он. Во-первых, сестра не сможет пожаловаться, что он держит ее взаперти, а во-вторых, не начнет, как всегда, путаться у него под ногами, как только он вернется вечером домой. Значит, у него будет возможность расслабиться и поразмыслить на досуге о делах.

Довольно ухмыльнувшись, Бью помахал всем на прощание и уже хотел было выйти из комнаты, как вдруг почувствовал напрягшуюся под его пальцами руку. Боже, он чуть не забыл, что его клиентка тоже имеет кое-какие права…

– Я была очень рада познакомиться с тобой, Джози Ли, – словно ничего не произошло, мягким голосом проговорила Джульетта. – Надеюсь, мы еще увидимся.

Выйдя на улицу, Джульетта, как и в первый день в Новом Орлеане, остановившись в тени огромных колонн, зажмурилась от яркого солнца.

«Красивая холеная кошечка», – подумал Бью. В этот момент девушка посмотрела на него, и ему вдруг показалось, что в ее зрачках он видит собственное отражение и отражение огромного пространства, простирающегося за ним.

– Боже мой! Какой необычный город! – с улыбкой произнесла Джульетта и легкой походкой направилась к машине.

Глава 11

– Господин Лоуэлл на второй линии.

– Спасибо, Роксанна. – Сдерживая радостное возбуждение, Джульетта переключила кнопку внутренней связи. – Здравствуй, папа. Я так рада, что ты…

Не дав дочери договорить, отец нетерпеливо перебил ее:

– Расскажи, что там было с тормозами, Джульетта! Ты ехала в той машине? Почему я услышал об этом только сейчас, а не сразу после происшествия? Кстати, пришло второе письмо с угрозами…

Джульетта заранее подготовилась к подобной вспышке и уже открыла было рот, чтобы попросить у отца прощения… но вдруг передумала. Сделав глубокий вдох, чтобы обрести желанное спокойствие, которое всегда служило ей защитой, она не спеша произнесла:

– Тебя же все равно здесь нет, папа, и ты ничем не смог бы мне помочь, поэтому я просто не стала беспокоить тебя. Как твои дела и как себя чувствует бабушка?

– Если тебе небезразлично ее здоровье, – язвительно произнес Лоуэлл-старший, – могла бы поднять телефонную трубку и поговорить с ней сама. Твоя бабушка с годами моложе не становится.

– Как я понимаю, после моего отъезда ты так и не удосужился навестить ее? – Джульетта и сама подивилась своей храбрости. Видно, что-то на нее нашло в этот раз.

На другом конце провода наступила тишина. Однако когда Джульетта уже подумала, что разговор окончен, отец сухо отчеканил:

– Я еще не получил от вас отчет о «Гарден Краун», юная леди.

Джульетта резко выпрямилась в кресле, словно Томас Лоуэлл и в самом деле мог сейчас увидеть ее.

– Отчета не будет, – твердо заявила она. – Это мой проект, папа. Тебе самому не понравилось бы, если бы кто-то, кому ты поручил ответственное дело, вместо того чтобы работать день и ночь, бросил все и взялся за писанину. Позволь же и мне поступать так, как подобает Астор Лоуэллам. А теперь извини, я должна вернуться к своим прямым обязанностям. Спасибо за звонок, и передай бабушке, что я ее очень люблю.

Не дожидаясь, пока отец в очередной раз начнет отчитывать ее, Джульетта положила трубку и, закрыв лицо ладонями, с силой потерла веки кончиками пальцев.

Когда же она наконец избавится от желания постоянно быть на виду у отца? Ей уже тридцать два года, а ее все еще преследует дурацкая потребность все время завоевывать его одобрение. Сколько лет должно ей исполниться, чтобы отец начал говорить с ней на равных, как со взрослым человеком? Сорок, пятьдесят? А может, сто?

И все же сегодня Джульетте удалось настоять на своем – это оказалось не столь трудно, как представлялось прежде. Очевидно, в воздухе Нового Орлеана витает нечто такое, что благотворно влияет на ее характер.

Вспомнив о бумагах, от которых ее оторвал звонок отца, Джульетта решительно придвинула их к себе, и тут ее взгляд упал на гладко отполированную серебряную вазочку, стоящую на столе. Удивленно моргая, она инстинктивно подалась вперед. Великий Боже, что это за сексапильная особа: чуть подкрашенные полные губы соблазнительно приоткрыты и словно приглашают к поцелуям, аккуратно уложенные волосы живописно растрепались, а глаза… Эти глаза, казалось, с легкостью могли притянуть любого, словно магнит железо.

Энергично покрутив головой, чтобы стряхнуть наваждение, Джульетта откинулась в кресле и задумалась. Что же это с ней происходит такое? Или она и в самом деле так изменилась? Но тогда… Бог знает, к чему это может привести. Нет уж, лучше ей заняться работой и выбросить из головы подобные глупости.

Несколько дней, последовавших за разговором с отцом, Джульетта добросовестно старалась вернуть себе прежний благопристойный облик; но если всего неделю назад это не составило бы для нее никакого труда, то теперь ей предстояла долгая, изнурительная работу над собой. Волосы никак не желали укладываться в аккуратный, гладкий пучок и рассыпались, едва она отходила от зеркала, а рука ее все время непроизвольно тянулась к косметичке, где лежал тюбик с помадой.

И как, скажите на милость, она могла напяливать на себя нейлоновые чулки, когда на улице стояла такая жара? Правда, дальнейшим походам по злачным местам, на которых настаивал Бью, Джульетта решительно воспротивилась, но в глубине души она признавала, что жизнь ее утратила многие яркие краски.

Прошло уже две недели со времени их драматической поездки, но ничего из ряда вон выходящего да сих пор не случилось. Бью с каждым днем становился все беспокойнее. Дав задание охранять Джульетту, Пфеффер лишил его того, к чему он давно привык, – ежедневных погонь за преступниками, стрельбы, общения с другими полицейскими, такими же сорвиголовами, как и он сам, преодоления страха перед грозящей опасностью. Возможно, думал он, что-то случится теперь, когда они по воле непредсказуемой судьбы снова оказались на плантации Ривер-роуд, где неугомонная Селеста организовала очередной прием.

Дюпре настороженно следил за каждым шагом Джульетты, с преувеличенным вниманием оглядывая широкую лужайку. Перед домом собралась внушительная толпа гостей, и, если хоть одному из них вздумается напасть на нее, реакция его последует незамедлительно – чего-чего, а профессионализма ему не занимать.

Едва очередная супружеская пара отошла от Джульетты, как она снова почувствовала на себе взгляд Бью. Через пару секунд он уже был рядом.

– Что если я закажу для нас какую-нибудь легкую закуску, Бутончик? Тогда тебе не придется выдумывать, чем занять свои прелестные пальчики…

Отступив на шаг, чтобы не ощущать на щеке его дыхание, Джульетта менторским тоном изрекла: