Мнимая измена

Маркус рассмеялся и сошел с постели, а Дженна раскинулась, чувствуя в теле необыкновенную легкость и негу.

Вскоре они возлежали на кровати вдвоем, совершенно нагие, а на специальном столике красовались фрукты и легкие закуски, которые можно было брать руками. На льняных салфетках стояли бокалы с шампанским.

Дженна сделала глоток и улыбнулась.

— Настал черед посвятить тебя в принцы, чтобы мы могли возлежать около яств вместе и наслаждаться напитками. — Переход на высокую лексику давался ей необыкновенно легко.

— Что ты намерена сделать? — Маркус сделал глоток вина, и несколько капель скатились ему на грудь.

— Вот и отлично. — Дженна наклонилась и слизнула с груди капли. Затем, подумав, легла на тело возлюбленного.

Он мгновенно понял, чего она хотела.

— В ваших покоях темно и не хватает огня, принцесса, — заметил он, — а у меня припасен отличный светильник, я сейчас его покажу.

Ответом был смех, а несколько мгновений спустя, когда Дженна воссела на тело возлюбленного, как на трон, она прошептала, входя в экстаз:

— Люби меня, о, мой принц…

Всю следующую неделю они бродили по белым песчано-коралловым пляжам, плавали в чистой голубой воде, позволяющей видеть камушки на дне, заплывали за гряду коралловых рифов, собирали причудливые ракушки… Нередко, взяв напрокат мотоцикл, они уезжали в укромное место и наслаждались любовью на пляже…

Однажды на мотоцикле они добрались до деревеньки островитян. Под ритмичные звуки барабанов полуобнаженные мужчины и женщины танцевали, образовав большой круг. Завидев незнакомцев, жители пригласили их к костру, над которым висел огромный котел. Правда, развели его по традиции, в честь праздника, а вообще-то столь примитивно еду здесь уже давно не готовили. На руках большинства островитян красовались не только браслеты из ракушек, но и часы современных марок. Многие работали в отелях, разбросанных по острову.

Их втянули в круг, и Дженна поддалась ритму барабана. Неожиданно она почувствовала прикосновение: старый, с темно-желтой кожей островитянин показал ей, что надо раздеться. Она растерялась. Тогда Маркус расстегнул ей купальный лифчик, и две белые груди выскользнули наружу. Он ухватил девушку за руку и снова ввел в ритм.

Темнокожие мужчины с расписанными чем-то белым и красным лицами смотрели на тело Дженны с восхищением: ее упругая грудь колыхалась, послушная ритму музыканта, бедра покачивались, их стройность не скрывали короткие шорты-трусики. У женщин здесь в большинстве были большие, тяжелые груди, которые, по обычаю, не закрывали ничем, кроме нескольких рядов пестрых бус. Грудь белокожей Дженны, не очень большая, походила на мраморную, а кружки вокруг сосков напоминали лепестки роз.

Не удержавшись, старик снова подошел к Дженне. В его раскрытых ладонях лежала крупная розовая жемчужина.

— Подарок самой красивой, — просто сказал он.

Мужчины охотно поддержали его слова откровенными жестами.

— Спасибо, — Маркус заторопился, и они, сев на мотоцикл, понеслись по дороге в отель.

— Почему ты так заторопился? — спросила Дженна, когда они после этого экзотического путешествия сидели на веранде кафе, — островитяне пригласили нас присоединиться к танцам от чистого сердца. И даже подарили жемчужину!

— Я боялся.

— Что нас съедят?

— Нет. — Маркус отвел глаза. — Я вдруг понял, что если эти мужчины бросятся на тебя, то я вряд ли сумею отбить мою женушку.

— Ты шутишь?

— Почти нет, я видел их глаза и решил не рисковать.

Дженну удивило это объяснение, но вскоре ей пришлось убедиться, что здесь есть момент истины: стоило ей однажды пройтись вечером по пляжу одной, пока Маркус оформлял в холле отеля билеты на обратную дорогу, как неизвестно откуда появился мужчина и схватил ее за руку.

— Красивая, — тихо прошептал он.

Дженна с трудом высвободила руку и убежала. Она ничего не рассказала мужу, но с тех пор предпочитала всюду ходить вдвоем.

Пройдясь вдоль пляжа, они купили сувениры для родных, милые мелочи себе на память и вернулись в отель, чтобы собраться в дорогу.

Дженна в последний раз прилегла на постель, которая подарила им незабываемые впечатления. Маркус оказался рядом.

— У нас есть время, чтобы освоить еще одну игру, — сказал он.

— А мы не опоздаем на самолет?

— Еще пять часов впереди. Игра включает в себя трапезу, так что совместим приятное с… приятным.

Он заказал в номер по бокалу вина и сладости. Многие из них пахли ванилью.

Раздев с поцелуями жену и раздевшись сам, Маркус смочил ее груди шампанским и осторожно пальцем нанес сироп. Дженна то же сделала с его телом.

— Теперь мы оба сладкие. Почему бы не вкусить этой сладости?

Эта любовная игра оказалась настолько восхитительной, что они повторяли ее раз за разом, пока не опустели бокалы и вазы с яствами и пока они не насладились друг другом.

…Глядя в иллюминатор самолета, уносившего их с острова, где расцвели чувственность и красота любовных ощущений, Дженна поняла, что медовый месяц закончился. Любовь проложила в их сердцах глубокое русло, но даже этого казалось мало. Она пожала мужу руку, и он крепко сжал ее пальцы в ответ.

Возвращение в Окленд, домой, принесло чувство радости и покоя. Супруги занялись обустройством своего гнезда. Большой квартиры Маркуса вполне хватило бы и на многочисленную семью, он словно специально выбирал такую, но пока их было двое. В бельевой Дженна развесила свою одежду, в собственной ванной комнате разложила коробочки и баночки. В столовой появились новые приборы и посуда.

Дженна взяла за правило готовить завтраки и ужины, как это заведено было в семье Кроссанов, ей нравилось, что Маркус поддерживает чистоту в квартире, не нанимая специально для этого слуг.

— Мы словно вернулись в детство, — говорила иногда Дженна. — Снова вместе.

— Замечаю, что после работы мне хочется скорее вернуться сюда, — сказал Маркус. — Раньше я обычно ездил по вечерам к матери с отцом.

— Мы не были у них уже неделю, — напомнила Дженна, — только по телефону созваниваемся. Это не дело.

— Да, после свадьбы и отъезда Дина с Келли в Америку у них осталась только Кейти. Правда, она никому скучать теперь не дает с ее новым увлечением, но нам всегда рады.

— Давай запланируем завтра побывать у стариков.

Их встретили тепло. Отец поцеловал Дженну в щеку, Маркусу крепко пожал руку. Мать расцеловала обоих.

— Много работы? — сочувственно спросила она. — Вы только раз после приезда побывали у нас.

— Да, дел хватает, мама, но, в конце концов, наш дом тоже открыт для вас. Дженна замечательная кулинарка, и она печет яблочный пирог так, как ты.

— Еще бы, ведь она и училась у меня. Надеюсь, у тебя хозяйственная женушка? А если нет, ругай меня, это ведь я ее воспитала.

Они рассмеялись, и Маркус обнял мать.

— У меня прекрасная жена, и я очень счастлив. Надеюсь, мы поладим.

— Я вижу, как вы смотрите друг на друга. А мы с отцом счастливы вашим счастьем. Вот будешь иметь детей, и сам поймешь, почему. — Она погладила руку сына. — Желаю тебе быть хорошим отцом.

— Буду.

Когда они пили чай в столовой, впорхнула Кейти. Она коротко, как мальчишка, остриглась и покрасила волосы в разные оттенки. Джинсы и трикотажная яркая майка подчеркивали девическую стройную фигуру.

— О, приехали, наконец. Дженна, я тебе звонила, нам надо поговорить.

— Обязательно, и я даже знаю, на предмет чего.

— Вот именно: Лео сделал мне предложение.

— А ты что ответила?

— Я девушка, воспитанная в добрых старых традициях, поэтому сказала, что подумаю.

— И это правильно, — вставила слово мать. — Традиции потому и живут долго, что помогают девушке избежать многих неприятностей до свадьбы.

Все сидящие за столом дружно рассмеялись.

— Пошепчемся после чая? — Кейти ухватила подругу за руку.