Дорога к вулканам

— Га-в-в, мол: — «Недостатка в подозреваемых у нас нет. По крайней мере, некоторые персонажи местной драмы могли — пусть и теоретически — быть заинтересованы в убийстве инспектора Грина. Во-первых, это российские военные. Ну, если допустить, что Томас каким-то нелегальным образом пробрался на ракетный полигон „Кура“ и обнаружил там нечто, непредназначенное для любопытных штатских глаз. Например, новое суперсекретное оружие. И не только обнаружил, но даже и сфотографировал его, подражая киношным шпионам, на мобильный телефон. Напомню, что убийца с поразительной лёгкостью забрался на кирпичную стену, чья высота превышала шесть метров. Типичный многопрофильный спецназовец, короче говоря… Во-вторых, это ребята из „Безымянного геологического треста“. Мол, именно из-за „Фонда охраны дикой природы“ им пришлось запроектировать дорогу длиннее на пятнадцать-семнадцать километров по сравнению с первоначальным вариантом. То бишь, дороже на несколько миллионов долларов. Приличная сумма, ничего не скажешь. Совсем даже и не шутка. Вот, и решили — отомстить. Ну, и заодно других инспекторов Фонда доходчиво предупредить, мол: — „Не стоит, уважаемые господа, совать свои длинные иностранные носы в наши приватные камчатские дела…“ В-третьих, это мистер Чак Мунтяну…»

— Что такое? — оторвался от прочтения путевых дневников Тим. — Старина и миляга Чак, по твоему мнению, мог организовать убийство Томаса? Я не ослышался?

— Гав, — мол: — «А что здесь, братец, такого? Инспектор Грин сделал какое-то архиважное открытие, но решил, минуя своего непосредственного начальника, обратиться в центральную парижскую Контору. Обидно, да? А вдруг, там, действительно, что-нибудь серьёзное, пахнущее большими-большими деньгами и мировой славой? Румыны, насколько я знаю, они ребята хитрые, коварные и до денег ужасно жадные. Мобильный телефон с фотками, опять же, пропал. Так что, и данная версия имеет право на существование…». — Гав-в? — мол: — «А у тебя что? Прочёл бумажки?».

— Почти. Но ясности, к сожалению, не прибавилось. Всё весьма и весьма неоднозначно. И это я ещё достаточно мягко выразился.

— Гав? — не отставал любопытный хаски, мол: — «А можно чуть поподробнее?».

— Можно, — вздохнул Тим. — Судя по эти путевым дневникам, Томас последние три с половиной месяца провёл в районе Безымянного золоторудного месторождения. То есть, старательно изучал местность, по которой будет проходить будущая дорога. Осматривал многочисленные притоки рек Озёрной и Безымянной. Несколько раз посетил район реликтовой берёзовой рощи. Пять раз, как минимум, присутствовал на расширенных совещаниях, проводимых в рабочем посёлке золотоискателей… Но это никак не стыкуется со словами Сан Саныча Дунаева, главного инженера «Безымянного геологического треста», сказанными им вчера в аэропорту, мол: — «Томас и был-то у нас на месторождении всего один раз. Повертелся-покрутился минут сорок-пятьдесят, а потом забрался на броню и укатил…» Ну, и кто же из них врёт? И, главное, зачем? Пока не понятно… Кстати, в кейсе обнаружилось и много… э-э-э, лабораторного материала. Во-первых, разнообразные обломки горных пород, аккуратно разложенные по картонным коробочкам. Во-вторых, кусочки чёрного стекла неправильной формы. В-третьих, многочисленные стеклянные баночки, заполненные непонятными серыми, тёмными и ярко-рыжими порошками… Что думаешь по этому поводу, друг лохматый?

— Гав-в, — предположил Клык.

— Думаешь? Мол, чёрное стекло — застывшая вулканическая лава? А разноцветная пыль — вулканический пепел? Это что же у нас с тобой получается?

— Гав!

— Считаешь, что старший инспектор Грин намеренно написал в своих походных дневниках неправду? Чтобы всех-всех запутать? Мол, в последнее время Томас и не думал контролировать строительство дороги от прииска «Безымянного», а отирался-ошивался совсем в других местах? То бишь, рядом с некими камчатскими вулканами, где и сделал своё загадочное открытие? Интересное кино. Ладно, разберёмся…

Глава третья Размножение подозреваемых

На следующее утро они встретились в полупустом зале ожидания городского аэропорта.

— Привет лучшим сотрудникам, — водрузив на фанерное кресло-диванчик объёмную картонную коробку, поздоровался Чак. — Хорошо выглядите. В том плане, что бодры, веселы и полны позитивной энергии. Хвалю.

— Гав, — отведя глаза в сторону, негромко откликнулся Клык, мол: — «И вам, гражданин румынский начальник, не хворать. В том смысле, что гражданин подозреваемый…».

— Доброго утра, босс, — вяло отметился Тим, пребывавший в состоянии лёгкой задумчивости. — А что у вас в коробке?

— Не у меня, а у вас, коллеги. Это — стратегический валютный запас. То есть, полтора десятка бутылок с элитным алкоголем, который в тех краях, куда вы следуете, ценится на вес золота. В Ключах, конечно же, есть магазины, торгующие всяческими алкогольными напитками. Только, в подавляющем большинстве случаев, это местный контрафакт-самопал. То бишь, в посёлок — самыми различными путями — завозится большое количество питьевого спирта, который потом местные умельцы бадяжат-смешивают с разнообразными природными и химическими ингредиентами — в зависимости от имеющейся фантазии. Коньяк, виски, водка, настойки, наливки и даже «Мартини» — всё самопальное. Пробки, этикетки, кольеретки и акцизные марки? Что-то завозят из Петропавловска, что-то печатают на месте с помощью цветных лазерных и струйных принтеров… Забирайте коробочку, короче говоря, и пользуйтесь по своему усмотрению. Сугубо для пользы общего дела, я имею в виду, а не для личного потребления.

— Обижаете, начальник.

— Гав!

— Верю, — насмешливо улыбнулся Мунтяну. — Вот, Брут, держи, — протянул тёмно-синюю пластиковую папку. — Здесь находятся все твои…, пардон, все ваши верительные грамоты: договора аренды, билеты на вертолёт, служебные удостоверения и прочие необходимые документы. Ещё в папку и компьютерный диск вложен — с проектом строящейся дороги. Рекомендую внимательно ознакомиться… А это, так сказать, ваша полковая казна, — извлёк из внутреннего кармана рыжего замшевого пиджака толстую пачку денежных купюр. — Подожди секунду, достану зарплатную ведомость и шариковую ручку. Распишись, пожалуйста, здесь и здесь. Вроде, ничего не забыл… Ах, да, голова садовая. Вот — ключи от гаража, в котором стоят арендованные Томасом снегоход с вездеходом… Ну, всё, орлы островные, удачи. Побежал. Дела. Всех благ. Созвонимся…

Глава камчатского Представительства «Фонда охраны дикой природы» торопливым шагом покинул зал ожидания, чуть не столкнувшись в дверях с невысоким упитанным дядечкой, облачённым в мятый светлый костюм.

— Гав-в-в, — прокомментировал Клык, мол: — «Раскланялись, глядя друг на друга волками лесными… Это, как я понимаю, он и есть — главный инженер „Безымянного геологического треста“?».

— Он самый… Ага, двинулся в нашу сторону. Наверное, желает пообщаться. Что же, поговорим. Не вопрос…

— Здорово, Брут, — поставив на бетонный пол обшарпанный чемодан средних размеров, протянул правую ладонь для рукопожатия Дунаев. — У-у, какая крепкая у тебя ручища. Чуть пальцы мне не сплющил в единое целое… А это, значит, твой пёсик?

— Гав! — педантично уточнил Клык, мол: — «Пёсика, старый перец, ты в зеркале поищи. А я — пёс. Причём, серьёзный, брутальный, зубастый и очень-очень суровый. Так что, мистер очередной подозреваемый, учти, пожалуйста, на будущее…».

— Сразу видно, что смышлёный и очень породистый. Чистокровный хаски? Одобряю. Отличный выбор… Тимофей, соболезную. Уже знаю, что вчера Томаса Грина убили. Сочувствую… Ты только это…

— Что? — выжидательно прищурился Тим.

— На нас не думай. То есть, на работников треста. Мол, решили отомстить за прошлогоднюю кляузу на имя здешнего Губернатора, после которой нас и заставили удлинить строящуюся дорогу почти на одну четверть. Трест здесь не при делах. Клянусь, чем хочешь.

— Хорошо, попробую не думать… А кто, Сан Саныч, мог желать Томасу смерти? Ну, по твоему частному мнению? Так сказать, с высоты прожитых лет и знания здешних реалий?