Страница 6 из 14
Боевым приказом штаба СКВО № 002 от 9 октября части Ростовского гарнизона заняли оборону на участке: высоты 124,0 и 122,7, курган с отметкой 85,9, Малые Салы, высоты 83,8 и 80,3. Группировка включала 16-й запасной железнодорожный полк, сводные курсантские полки и батальоны 1-го и 2-го ростовских артиллерийских, пехотного и военно-политического училищ, окружные партийные курсы, сводный батальон 30-й стрелковой дивизии и батальон 32-го запасного зенитно-артиллерийского полка. Ростовский стрелковый полк народного ополчения, Севастопольское высшее военно-морское училище, 230-й конвойный полк НКВД, 33-й мотострелковый полк НКВД, личный состав 18-го бронепоезда подготавливали оборону непосредственно по окраинам Ростова и в самом городе. О состоянии и численности частей Ростовского гарнизона дает представление справка его военного комиссара батальонного комиссара Барабанова:
«1. Ростовское артиллерийское училище — начальник — полковник Попов, начальник политотдела — батальонный комиссар Халфин. Состав училища — преподавателей и курсантов — 1105 человек. Курсанты — комсомольцы 1919— 1924 г.г. рождения, в армии находятся от 3-х до 4-х месяцев.
2. Ростовское пехотное училище — на фронте.
3. Ростовское военно-политическое училище — начальник училища — старший батальонный комиссар т. Рудин, отв. секр. партбюро — политрук т. Бездулаев. Всего курсантов — 526 чел.
4. 230-й полк НКВД — командир подполковник Демин, комиссар — бат. комиссар Школьников. Состав — 1800 чел., из них 1264 чел. занимают оборону; из них — чл. ВКП(б) — 235 чел.; чл. ВЛКСМ — 588 чел.
5. 33-й мотострелковый полк — командир — подполковник Зубрилов, комиссар — бат. комиссар Качалов. Состав полка — 1657 человек.
6. Ростовский коммунистический полк народного ополчения — командир Скачков Н.Ф., комиссар — ст. политрук запаса Константинов. Состав полка — 580 человек (322 коммуниста, 92 человека — члены ВЛКСМ).
7. Ростовский полк народного ополчения — состав — 530 человек (из них — чл. ВКП(б) — 320 человек, чл. ВЛКСМ— 32 человека). Полку не хватает 50% шинелей и телогреек. Вооружение полка: винтовок русских со штыком — 50 шт.; польско-немецкого образца — 470 (без штыка); патронов — 80 000; ручных гранат Ф-1 — 250 (по штату — 2000); бутылок «КС» —1500; ручных и станковых пулеметов — нет, орудий ПТО — нет; револьверов — 5 шт.»
339-я Ростовская стрелковая дивизия начала выдвижение на рубеж реки Миус походным порядком, на ходу получая и осваивая оружие. Командовал дивизией с 6 сентября 1941 г. полковник Александр Михайлович Пыхтин. В состав дивизии входили 1133-й Таганрогский, 1135-й Сальский, 1137-й Ростовский стрелковые, 900-й Азовский артиллерийский полки, 444-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион (без материальной части), отдельные 617-й саперный, 778-й связи, 422-й медико-санитарный батальоны, 339-я отдельная разведывательная рота, отдельная авторота подвоза.
10 октября 339-я дивизия насчитывала 857 человек командно-политического, 1470 человек сержантского состава и 9181 красноармейца, всего — 11 508 человек. На вооружении имелось 9395 винтовок, 168 ручных и 111 станковых пулеметов, 184 автомата ППД и ППШ, 56 ротных 50-мм, 43 батальонных 82-мм, 8 полковых калибра 120 мм минометов. Противотанковых 45-мм пушек не было вовсе, а в 900-м артиллерийском полку дивизии имелось всего 8 гаубиц 122-мм и 1 76-мм полевая пушка. Автопарк дивизии состоял из 3 легковых, 160 грузовых, 15 специальных и 3 санитарных машин, в качестве гужевого транспорта использовалось 2775 лошадей. В ходе пятидневного марша свыше 300 человек выбыло из строя по болезни и потертостям ног, около 800 бойцов было «изъято» по политико-моральному состоянию органами НКВД, имелись и случаи дезертирства{11}.
Формировавшиеся на территории СКВО 66-я Армавирская и 68-я Донская легкие кавалерийские дивизии (по 3,5 тыс. человек в каждой) также получили приказ срочно выдвинуться на Дон для прикрытия переправ в полосе между станицей Багаевской и Азовом. Вооружение и снаряжение они также получали в ходе марша, да и то не в штатном количестве. Но других сил поблизости не было.
В это время из Еревана в Москву по железной дороге направлялась 31-я Сталинградская стрелковая дивизия, полностью вооруженная и укомплектованная по штатам военного времени. В нее входили 75-й Краснознаменный Донской, 177-й Астраханский и 248-й Ленинградский стрелковые, 32-й Краснознаменный легкий артиллерийский полки и другие части. Всего 31-я дивизия насчитывала 14 508 человек, имела 54 противотанковые пушки калибра 45 мм, 72 полевых орудия калибра 76— 152-мм, 150 минометов (84 — 50-мм, 54 — 82-мм, 12 — 120-мм), восемь зенитных орудий (по четыре 76-мм и 37-мм), 12 плавающих танков Т-38 и 10 пушечных бронемашин А-10 в составе 86-го отдельного разведывательного батальона. Еще 29 танков Т-26 насчитывалось в 77-м отдельном танковом батальоне. Командовал этим соединением с 7 апреля 1938 г. полковник Михаил Иванович Озимин{12}.
Получив сообщение о прибытии в Батайск головных эшелонов 31-й Сталинградской дивизии, командование округа немедленно обратилось в Ставку ВГК с просьбой переподчинить ее СКВО для немедленного прикрытия городов Таганрог и Ростов-на-Дону на рубеже реки Миус. Москва медлила с ответом: там, на Можайском, Волоколамском, Подольском направлениях тоже зияла «дыра» после окружения семи советских армий под Вязьмой и Брянском. Туда, с курьерской скоростью, мчались эшелоны с Дальнего Востока и Сибири, с Валдая и Волхова. Отдавать 31-ю Сталинградскую стрелковую дивизию маршалу Шапошникову в этой ситуации очень не хотелось, но в Москве прекрасно понимали стратегическое значение Ростова-на-Дону, как «ворот Кавказа». И добро было дано.
В 4.40 утра 10 октября командующему войсками СКВО поступила директива Ставки ВГК № 002825, утвердившая принятые меры по обороне Таганрога и Ростова, а также передавшая в его распоряжение 31-ю стрелковую дивизию и два авиаполка скоростных бомбардировщиков{13}. Командир 7-го отдельного дивизиона бронепоездов подполковник В.П. Жмакин направил в Ростов-на-Дону бронепоезда № 27 и № 29.
Боевым распоряжением № 00191/оп командование Южного фронта с целью прикрытия Ростовского направления создало Таганрогский боевой участок в составе 150-й и 339-й стрелковых дивизий, 26-го запасного мотоциклетного полка и 1-й роты 10-го минометного батальона с непосредственным подчинением Военному совету Южного фронта. Начальником боевого участка был назначен командир 150-й стрелковой дивизии генерал-майор Иосиф Иванович Хорун. Перед войсками Таганрогского боевого участка ставилась задача к исходу 13 октября организовать прочную оборону по восточному берегу Миуса между селом Успенским и Таганрогом. В первую очередь следовало создать противотанковую оборону с системой противотанковых препятствий, для чего разрешалось использовать местные ресурсы, в том числе и гарнизона Таганрога. 339-й стрелковой дивизии намечался участок обороны от села Ивановки до Таганрога{14}.
В ночь с 10 на 11 октября 1941 г. головные эшелоны 31-й стрелковой дивизии начали выгрузку на железнодорожной станции Бессергеновка, последующие — в Таганроге, на станции Марцево и разъезде Кошкино. Фактически прямо из эшелонов батальоны и дивизионы вступали в бой на линии фронта в 24 км. Боевые действия приходилось вести при исключительно невыгодных условиях, в отсутствие подготовленного оборонительного рубежа и времени на его подготовку. Артиллерия вводилась в бой чаще всего поорудийно, открывала огонь с открытых позиций, с ограниченным запасом снарядов. Саперы не имели ни противотанковых и противопехотных мин, ни колючей проволоки. Дивизионный и полковые штабы в первые дни боев даже не имели необходимых топографических карт. Не были подготовлены к моменту выгрузки склады, а службы тыла не имели нарядов для подвоза всего необходимого для боевых действий: боеприпасов, медицинских препаратов, вещевого, обозно-гужевого и ветеринарного имущества, ГСМ для танков, бронемашин, тракторов-тягачей, автомашин и мотоциклов, фуража для строевых и обозных лошадей.