База Берсеркера

Крушение расстроило все, что планировали люди Земли для людей «Эстер». Компьютер вышел из строя, и банки его данных стали непоправимо бесполезны. Пожары уничтожили книги, что находились на корабле. Уцелели лишь те части оборудования, которые не могли работать без ионного генератора и не могли быть отремонтированы без дополнительного изготовления микросхем. Двигатели «Эстер» сгорели в ярком пламени от напряжения при попытке посадить корабль в условиях атмосферы и теперь навсегда остыли.

Почти восемьсот мужчин и женщин пережили Крушение, но у них ничего не было, чтобы поддерживать свое существование, за исключением знаний и владевшей ими решимости.

То, что потомки этих пионеров выжили, чтобы назвать свою планету Эстер и вначале не дать погибнуть жизни, а потом мечтать о будущем, о звездах, космических полетах и Земле — это дань скорее их мужеству, чем знаниям. Значительная часть их знаний не имела существенной ценности. Потомки настоящих пьютеров и ницианцев знали как управлять «Эстер», но едва ли понимали, как она функционировала. И никто из персонала не был обучен, как выжить в условиях настоящих джунглей. Что касается спящих, то если верить легенде, более десяти процентов из них были политиками. Еще двадцать процентов составляли те, без кого, по мнению политиков, никак нельзя было обойтись — секретарей, работников прессы, охраны и даже косметологов. Эти оставшиеся шесть сотен индивидуумов едва ли знали, как выжить в условиях жестокой реальности.

И все же они нашли способ существования.

Сначала они просто физически выжили: путем экспериментов (порой с фатальным исходом) учились отличать съедобные растения от несъедобных; хорошо помнили, что такое огонь и вынесли с «Эстер» кое-какое имущество и оборудование, прежде, чем она взорвалась; сумели объединиться и правильно распределить обязанности.

Потом потребовалось проявить упорство: они нашли булыжники и заточили их края, чтобы обрабатывать растения; из листьев и шкур небольших животных изготовили для себя одежду; они научились плести убежища; они поддерживали свой род.

Затем они боролись. В конце концов, что можно ждать хорошего от жизни в мире, который они не могли покорить?

Наконец они стали приобретать знания, которые ранее утратили.

Обитатели новой Эстер считали, что это должно занять слишком много времени. Но судя по пути, который обычно проходят планетные цивилизации, эстерианская история развивалась с чрезвычайной быстротой. Тысячу лет спустя после Крушения люди Эстер вспомнили колесо. (Некоторые теоретики утверждали, что в действительности о колесе никогда не забывали. Но чтобы его использовать требовалась ровная поверхность — а Эстер была покрыта джунглями. И многие столетия никакое колесо не могло сравниться по ценности с хорошим топором. Старая память о колесе ждала своего часа до тех пор, пока Эстерианцы не расчистили достаточного пространства, чтобы ценность его стала очевидной.) Через тысячу лет после появления колеса к жизни был возвращен печатный пресс. (Одна из самых серьезных проблем за всю историю Эстерианцев до настоящего момента заключалась в том, что они не знали, как быть со всеми отходами, которые оставались после расчистки места для городов, полей и дорог. Появление бумаги до изобретения печатного станка лишь частично решало проблему.) Через тысячу лет после появления печатного станка «Надежда Эстер» была готова для осуществления своей миссии. Сами того не зная, люди Эстер на несколько тысячелетий превзошли срок, понадобившийся Земле, чтобы пройти этот же путь.

Многим они были обязаны своей решимости. Люди, прибывшие с Земли с целью сохранения и продления человеческого рода, без особой радости взирали на то, что было весьма далеким от ожидаемого. Но решимость не могла оставаться абстрактным приложением сил: люди должны знать, чего они хотят. В противном случае их ожидали бесконечные войны, так как решительные люди, не знающие, чего они хотят, обычно излишне агрессивны.

Так появилась мечта, формировавшая эстерианскую жизнь и цивилизацию начиная с самых ранних поколений, врожденное чувство общей цели и единого устремления — все это, стало успешно противостоять войнам, заставило людей делиться своими знаниями и вдохновляло прогресс, поддерживаемый легендами о Земле и Эстер.

Два поколения спустя после Крушения никто даже смутно не представлял, где находилась Земля: знания так же, как и инструменты для звездоплавания, были утрачены. Спустя еще два поколения после этого уже никто не представлял, как Земля выглядит. Еще через два поколения реальность космического полета стала будоражить воображение эстериан.

Но идеи выдержали испытания временем.

Земля.

Эстер.

Ницианцы и пьютеры.

Сон.

На Эстер в большей степени, чем где бы то ни было мечты давали пищу для целей. На Эстер развилась цивилизация, вскормленная легендами. У всех вместе и у каждого в отдельности образы и мечты, озарявшие разум во время сна, превращались в цели, которые направляли активный разум.

Заново открыть Землю.

И вернуться.

На протяжении веков это звучало абсурдно. Если бы это был сознательный выбор, а не всепланетная мечта, его давно бы сбросили со счета. Но поскольку это была мечта, едва уловимое воплощение лишь в поэзии, живописи и тайном молчании сердца, она сохранилась до тех пор, пока люди не созрели для ее осуществления.

А тем временем эстериане заново изобрели телескоп и другие воспринимающие устройства, достаточные, чтобы начать расшифровывать сигналы, поступающие из космоса.

Некоторые из них звучали так, словно их посылали с Земли.

Это было замечательное достижение. В конце концов передачи, на которые обратили внимание эстериане, не были предназначены для них. (В действительности, они вообще не могли быть предназначены для кого-либо. Они скорее, были похожи на случайные эмиссии — возможно, детрития, мира, который разговаривал сам с собой и своими планетами.) Они путешествовали так долго, прошли сквозь такое количество различных гравитационных колодцев (источников) на своем пути и были настолько рассеяны, что ни один даже самый смелый оптимист в обсерваториях Эстер не мог утверждать, что они были посланиями. В самом деле, это был всего лишь едва слышимый в эфире шепот, вздох, в сравнении с которым голоса других более далеких звезд звучали как крик.

Все же движимые призрачной мечтой эстериане создали аппаратуру, которая позволила им не только услышать этот шепот, выделить его из общей космической какофонии и сделать удивительно проницательное заключение о том, что (или кто) породил (или породило) его, но и идентифицировать возможный источник на звездных картах.

Эффект для Эстер был неожиданным. Говоря простыми словами, всеобщая мечта вдруг вышла из подсознания.

Земля. ЗЕМЛЯ.

После чего понадобилось всего несколько мгновений, чтобы кто-то сказал: «Мы должны попытаться полететь туда».

Именно то, что и делала в настоящий момент — спустя столетия колоссальных затрат глобальных ресурсов, времени, знаний и решимости — «Надежда Эстер».

Естественно, — люди есть люди — на Эстер было несколько мужчин и женщин, которые не верили в миссию. Но все же довольно большое число их верили — те, у кого было достаточно здравого смысла или врожденное презрение к осторожности. В результате, пока планировали и строили «Надежду Эстер», на планете развернулась всеобщая дискуссия. Некоторые люди продолжали твердить: «А что если это вовсе не Земля? Что, если это какая-то чужая нам планета, где не отличат человека от мышиного навоза и всем все равно?»

Или: «На таком расстоянии ваши расчеты могут иметь погрешность в десяток парсеков. Как вы предполагаете исправить это?»

Или: «А что, если корабль повстречает кого-то на своем пути? Поиск разумной жизни должен быть более важным, чем поиск Земли. А может быть, им не понравится вторжение нашего корабля в их пространство? Они могут взорвать „Надежду Эстер“ — а потом прилететь сюда, чтобы посмотреть на нас».