Страница 11 из 32
«Я мог бы победить их».
— Я хотел бы сыграть с тобой партию, — обратился Эндер к мальчику, который только что победил.
— Черт побери, это что такое? — спросил мальчик. — Это клоп или циклоп?
— Новая семейка гномов прибыла недавно на корабль, — сказал другой мальчик.
— Но этот разговаривает. Ты знал, что они умеют говорить?
— Понятно, — сказал Эндер. — Ты боишься, что я выиграю две из трех.
— Надрать тебя так же легко, как помочиться в душе.
— Но не так интересно, — добавил другой.
— Я — Эндер Виггин.
— Послушай, грызун. Ты — никто. Понял? Ты никто, понял? Ты никто, пока не подстрелишь кого-нибудь в первый раз. Понятно?
Речь старших мальчиков имела свой собственный ритм, и Эндер достаточно быстро перенял его.
— Если я никто, то как можно так бояться проиграть мне две партии из трех?
Остальным мальчикам это уже надоело.
— Пристрели этого выскочку побыстрей, и давай покончим с этим.
Эндер занял место за пультом с кнопками, чьи функции были ему неизвестны. Руки его были малы, но и управление не отличалось сложностью. Хватило немного поэкспериментировать, чтобы разобраться, какая кнопка за какое оружие отвечает. Управлять движением можно было с помощью обычного шарового привода. Вначале его реакция была замедленной. Его противник, имени которого он так и не успел узнать, быстро вырвался вперед. Но к тому времени, когда игра закончилась, Эндер успел многому научиться и играл значительно лучше.
— Может хватит, перволеток?
— Две из трех.
— Мы не договаривались на две партии из трех.
— Но ты выиграл у человека, который впервые видит эту игру, — сказал Эндер. — Если ты не выиграешь у меня еще раз, ты у меня вообще больше не выиграешь.
Они сыграли снова. На этот раз Эндеру хватило приобретенных навыков для того, чтобы выполнить несколько манёвров, к которым его противник оказался совершенно не готов и на которые не сумел найти эффективного ответа. Победа досталась Эндеру нелегко, но все же это была победа.
Старшие мальчики перестали смеяться и шутить. Третья партия проходила в полной тишине. Эндер победил быстро и умело.
Когда поединок завершился, один из старичков сказал:
— Этой машине пора на свалку. С ней что-то не так, любой придурок может обыграть ее.
Ни слова похвалы. Когда он удалялся, за его спиной стояла мертвая тишина.
Остановившись на некотором расстоянии, он понаблюдал за тем, как они пытаются повторить его трюки. «Придурок? — Эндер мысленно улыбнулся. — Они меня не забудут».
Он чувствовал себя прекрасно. Он победил и победил взрослого мальчика. Возможно, что не самого умного из взрослых мальчиков, но сомнения относительно собственных сил и способностей учиться в Боевой школе исчезли. Главное — внимательно понаблюдать за игрой, чтобы понять, что и как в ней работает, а затем можно будет воспользоваться этим или придумать что-нибудь получше.
Самое трудное — это все время быть настороже. Но от этого некуда было деться, так как мальчик, которому он сломал руку, жаждал мести. Эндер быстро запомнил его имя. Его звали Бернард. Сам Бернард произносил свое имя с французским акцентом, так как французы с их высокомерным сепаратизмом настояли на том, чтобы обучение Стандарту начиналось у них не раньше четырех лет. К этому возрасту ребенок уже хорошо усваивал основные структуры французского языка. Французский акцент Бернарда делал его необыкновенным и загадочным, а сломанная рука придавала ему ореол мученика; жестокость делала его естественным центром притяжения всех тех, кому нравилось причинять боль другим.
Эндер стал их врагом.
Постоянные мелкие пакости. Пинать его кровать каждый раз, выходя в коридор или заходя в комнату. Пихнуть его, когда он несет поднос с едой. Поставить подножку на лестнице. Эндер быстро научился не оставлять свои вещи незапертыми. Он научился быть проворным и ловко стоять на ногах.
— Неумеха, — однажды назвал его Бернард, и это прозвище прилипло к нему.
Временами Эндер ощущал в себе страшную злость. Но причиной этой злости был вовсе не Бернард, что было бы бессмысленно. Ведь Бернард был тем, кем был — мучителем. Эндера приводило в бешенство то, как легко все остальные шли у него на поводу. Они наверняка понимали, что месть Бернарда несправедлива. Они наверняка знали, что в «шаттле» он первым пристал к Эндеру, и Эндер всего лишь ответил на жестокость. Но если они знают это, то почему ведут себя так, как будто им ничего не известно? И если даже предположить, что они ничего не знают, то как можно не понять по самому Бернарду, что он гад? В конце концов, не один лишь Эндер становился мишенью для атак Бернарда. Ведь Бернарду была нужна собственная империя.
Эндер со стороны наблюдал за тем, как Бернард устанавливает иерархию. Одни мальчики были ему полезны, и он их откровенно захваливал. Другие, несмотря на его высокомерное к ним отношение, были послушными слугами и исполняли любое его приказание.
Но некоторых его власть раздражала.
Эндер заметил, для кого Бернард как кость в горле. Например, для Шэна, маленького, честолюбивого и очень вспыльчивого. Бернард быстро смекнул это и стал называть Шэна червяком.
— Такой маленький и извивается. Смотрите, как он вихляет задницей на ходу. — Шэн взорвался, но это только добавило восторгов. — Смотрите, какая задница, эй, червяк!
Эндер не стал высказывать Шэну свою поддержку, это было бы явным признанием того, что он хочет сколотить собственную группировку. Он просто сел на кровать с компьютерной доской на коленях и постарался выглядеть поглощенным уроками.
Но он и не думал за них приниматься. Он вводил в свою доску команды для того, чтобы она автоматически посылала каждые тридцать секунд короткое сообщение. Сообщение было предназначено для всех и содержало комментарии к последним событиям. Самым трудным было замаскировать его так, чтобы никто не понял, откуда оно передается. Такое умели делать преподаватели, но послания от мальчиков компьютер автоматически подписывал их именем. Эндер еще не добрался до учительской системы защиты, поэтому он не мог притвориться учителем. Но он знал, как завести файл на несуществующего ученика, которого он причудливо окрестил Богом.
И только когда сообщение было готово к отправке, он постарался поймать взгляд Шэна. Как и все остальные мальчики, Шэн в это время наблюдал за тем, как Бернард и его дружки смеялись и шутили, изображая учителя математики, который имел привычку часто останавливаться посреди предложения и оглядываться вокруг с таким видом, словно его высадили из автобуса не на той остановке и он не знает куда попал.
Вскоре Шэн стал глядеть по сторонам. Эндер кивнул ему, жестом указывая на свою доску, и улыбнулся. Шэн, казалось, был в замешательстве. Эндер приподнял свою доску и снова указал на нее. Шэн потянулся к своей собственной доске. И в этот момент Эндер запустил послание. Шэн тут же прочитал его и громко расхохотался. В его взгляде содержался вопрос. «Ты это сделал?» Эндер пожал плечами, как бы говоря, что не знает чьих это рук дело, но уж точно не его.
Шэн снова захохотал, и несколько других мальчиков, не входящих в группу Бернарда, достали свои доски, чтобы узнать в чем дело. Каждые тридцать секунд на всех досках возникали слова, которые быстро описывали окружность, а затем исчезали. Мальчики дружно рассмеялись.
— Над чем смеемся? — спросил Бернард, озираясь вокруг. Эндер постарался сделать серьезный вид, показывающий, что он, так же как и большинство обитателей этой комнаты, опасается Бернарда. Шэн же рассмеялся еще более дерзко. Ровно через секунду Бернарду подали доску, на которой он и его свита прочитали:
«ПРИКРОЙ СВОЙ ЗАД: БЕРНАРД СМОТРИТ. БОГ».
Бернард покраснел от злости.
— Кто это сделал? — заорал он.
— Бог, — сказал Шэн.
— Ясно как день, что это не ты, — сказал Бернард. — Слишком заумно для червяка.
Послание Эндера исчезло через пять минут. Вскоре после этого на его доске появилась записка от Бернарда: