Вентус

Во сне Джордан в этот момент отвернулся и отдал приказ.

 Мы применили новое оружие, сказал он священнику.

 Опиши его. Аллегри теребил руками рясу, пристально глядя на Джордана.

 К счастью, ветер дул в сторону врага. Мои люди подожгли какието длинные трубки, наполненные… серой, помоему. Дым от них шел ужасный, красножелтого цвета.

Джордан не хотел больше об этом говорить, но раз уж он начал, остановиться было трудно. Да и Аллегри смотрел на него так, словно клещами вытягивал правду.

 Дым накрыл сенешалей. Они начали задыхаться и падать. Их ряды были прорваны. Мы выиграли время, чтобы перестроиться и снова зарядить орудия.

 А потом? Джордан сглотнул.

 А потом появились Ветры.

Вокруг сцены сражения поднялась туча. Все птицы, мошки, полевые зверьки и змеи ринулись в долину. Сама трава зашевелилась и ожила, а земля затряслась; у серебристых валунов выросли ноги, и они тронулись с места. Люди и кони вокруг Джордана заметались в панике. Они кричали… но их голоса тонули в грохоте, реве и пронзительных воплях живой массы, спускавшейся с окрестных холмов на линию фронта.

 Это все изза серы. Они учуяли запах серы и рассердились на нас. Пока мы резали друг другу глотки, все было нормально. Но дым…

Джордан пережил ужасное чувство беспомощности, глядя, как обе армии тают в буране из шерсти, перьев и чешуи. Лишь несколько отставших пехотинцев и проворных всадников сумели избежать страшной участи. Пушки с грохотом взорвались, все вокруг заволокло туманом сернистых облаков а потом, когда они наконец рассеялись, на поле остались тысячи мертвых тел. Животные поспешили обратно в горы, отряхивая кровь со шкур, на глазах у ошеломленных свидетелей несчастья.

 Все хорошо, ты в безопасности, донесся голос Аллегри. Джордан пришел в себя и увидел священника. Тот обнимал его за плечи. Юношу сотрясала нещадная дрожь.

 Ты ни в чем не виноват.

 Но я был на холме! Я отдавал приказы! Аллегри легонько встряхнул его.

 Что ты такое говоришь? Выходит, ты встал среди ночи, подрос на несколько сантиметров, обзавелся армией и командовал сражением? Скорее всего это просто твоя неуемная фантазия. Священник рассмеялся: Быть может, ты чтото услышал вечером от Кастора или его людей. В конце концов, он мог получить известие из другого источника. Ты невольно оказался свидетелем разговора, а потом, когда ты уснул, какоето слово всплыло в памяти…

Джордан потряс головой и протер глаза.

 Я сразу пошел домой.

Аллегри встал и зашагал взадвперед.

 В сигнальном листке говорится, что вчера возле города Андорсона произошло сражение. Все погибли. Мы ничего не могли понять. Все погибли? Но кто победил? Твой рассказ многое объясняет. Возможно, у тебя было настоящее видение.

 Видение?

Священник грыз ноготь, не обращая внимания на собеседника.

 Видение, ниспосланное сыну каменщика!.. Это может спутать все карты… Сказать Туркарету и Кастору?.. Нет, нет, ни в коем случае!

Джордан встал и схватил Аллегри за руку.

 Что все это значит? Что за видение?

Аллегри нахмурился. Джордан никогда еще не видел его таким взволнованным.

 Ты же знаешь, некоторые люди разговаривают с Ветрами. Туркарет уверяет, что это в его власти; это у них в роду.

Джордан кивнул. Основанием разумного правления были люди, подобные Туркарету, которые доказали свою способность общаться с Ветрами а стало быть, и свое право на руководство экономикой и бюрократическим аппаратом.

 Ветры часто общаются с людьми, посылая им видения, продолжал священник. Или же являются к ним во сне. Но они редко снисходят до людей твоего класса.

 И что это значит? Выходит, я такой же, как Кастор? Мысль была абсурдной; Кастор древних кровей, наследный соляной инспектор провинции!

 Согласен, это необычно, однако многие благородные семейства начинались с таких людей, как ты. Аллегри махнул рукой в сторону церкви. Давай поговорим там.

 Почему? спросил Джордан, еле поспевая за быстро шагавшим священником.

Аллегри покачал головой и чтото пробормотал себе под нос.

 Мне очень жаль, бросил он Джордану.

 Почему жаль? Значит, моя семья получит руководящий пост, да? Мысль была одновременно и захватывающей, и пугающей. Джордан истерически рассмеялся: И у меня будет свой собственный замок? Стоило ему произнести эти слова, как его осенило: Но я не хочу!

Когда они вошли в церковь, Аллегри нахмурился и посмотрел на Джордана.

 Ладно, сказал он. Я всегда возлагал на тебя большие надежды. У тебя пытливый ум. Многие идеи, которыми ты делился со мной, похожи на те, что описаны в тех книгах, на которые Туркарет наложил запрет. Я надеялся, что ты проявишь интерес к миссии священника. В конце концов, это для тебя единственный законный путь стать кемто, кроме каменщика.

Они стояли в церкви, среди колонн. Аллегри показал на крест, висевший между высокими окнами в глубине ниши.

 Если бы Туркарет и ему подобные добились своего, этой церкви не было бы, сказал священник, обводя церковь рукой.

 Почему?

 Туркарет и иже с ним имеют власть потому, что они уверяют, будто им известна воля Ветров. Обрати внимание уверяют, и только! На самом деле они знают лишь те границы, которые нельзя переступать, если не хочешь вызвать ярость Ветров. Инспекторы и ревизоры используют это знание для того, чтобы управлять людьми. Они уверяют, что служат людям; в действительности же они служат либо Ветрам, либо самим себе. А те, кто служит Ветрам, не могут служить богу. Надеюсь, ты таким не станешь, Джордан. Что бы Ветры тебе ни говорили, ты сам должен решить, как воспользоваться этим знанием. Постарайся не стать их орудием, подобно ревизору и его подручным.

Джордан обвел взглядом это спокойное место, припомнив, как много вечеров он провел здесь с матерью. Отец в церковь не ходил; он не был верующим. Лишь половина из обитателей замка Кастора верили в бога, остальные исповедывали разные культы Ветров.

 Что же мне делать? спросил Джордан.

 Я проконсультируюсь с отцами церкви. Пока никому ничего не говори. Если видения начнут являться днем, скажи, что ты болен. Надеюсь, скоро мы получим какиенибудь наставления.

Джордан рассказал о матери камня. Аллегри позвал одного из братьев, и они ушли совещаться. Через несколько минут они вернулись с парой советов, как управиться с механским зверем. Джордан поблагодарил Аллегри и попрощался с ним.

Шагая обратно к замку Джордан чувствовал себя так, словно с плеч сняли тяжелую ношу. Что бы с ним ни случилось, теперь его судьба в руках Аллегри. Священники скажут, что ему делать.

Обычный шум и суета, царившие в замке, сегодня поутихли то ли из почтения к Туркарету, на которого хотелось произвести впечатление, то ли просто потому, что Кастор не желал выглядеть слишком провинциальным в глазах богатого гостя. В доме, как и во дворе, было жарко и душно; Джордан, немного отдышавшись, направился по черной лестнице к кухне.

 Славная цыпочка, а? донесся из библиотеки голос Кастора. Повернись, Эмми! Пускай Туркарет на тебя полюбуется.

Джордан остановился. Эмми. Он огляделся, потом приник ухом к двери.

 Хорошая девочка, согласился Туркарет. Хотя оценить ее во всем этом тряпье довольно трудно.

 Не скрывай от нас свою красоту, Эмми! сказал Кастор. За стеной послышался шум шагов. Повернись!

Туркарет одобрительно хмыкнул.

 Подними руки, девочка, и сцепи их на шее.

 Что, сэр?

 Все в порядке, Эмми, сказал Кастор. Делай, как велит тебе главный ревизор. Выпрямись.

Чтото в его тоне заставило Джордана поежиться. Он взялся за дверную ручку, подумал и отпустил ее не мог придумать предлога, чтобы войти в библиотеку.

 Где то платье, которое ты носила прошлым летом, Эмми? Такое, с декольте? Оно тебе очень шло.

 Я… я выросла из него, сэр.

 Оно у тебя сохранилось? Надень его завтра, ладно? Мужчины коротко рассмеялись. Потом Эмми вскрикнула:

 Ой!

 Сюда идет леди, вдруг сказал Туркарет.