Вентус

Адмирал кивнул:

 Такую картину мы и наблюдаем. Значит, они используют всю Диадему. Они готовятся к войне.

Присутствующие снова принялись спорить. Аксель нагнулся и показал на облако точек вокруг Диадемы.

 Видишь? Это твои копии. Корабли. Каждую секунду их становится все больше.

Глас изумилась. Маленький спутник Вентуса обладал огромной флотилией кораблей и все они были ее копиями. И все, если судить по тому, к которому она прикоснулась, могли путешествовать среди звезд.

 Но сколько же их всего? спросила одна из голограмм. Получается, что Ветры превратили Диадему в гигантскую фабрику? А с Вентусом они тоже могут это проделать?

 Самый важный вопрос. Наш специалист по Вентусу говорит, что они не собираются так поступать. Адмирал указал жестом на Марию. ИИ ее института тоже так думает.

 Все коллеги Марии схвачены Ветрами, прошептал Аксель. Предположительно, их забрали на Диадему. Так что она теперь главный эксперт.

 Это безумие! сказала Глас. Как мы можем…

 Мой вопрос к «Гласу пустыни», прервал ее адмирал. Вы узнаете какиенибудь структуры? Были ли они на Диадеме?

Он махнул рукой, и в воздухе возник новый куб. В нем отображался телескопический вид части горизонта Вентуса. В черном небе, словно крылья фантастических мотыльков, висели квадратные солнечные зеркала. Внизу, на ночной стороне Вентуса, виднелся ромб залитой светом земли.

К поверхности земли неподалеку от ромба по спирали спускались прозрачные шлейфы мерцающего света, становившиеся книзу все плотнее и ярче.

 Это Лебеди! Глас живо вспомнила, как они окружили ее, сокрушили и пожрали ее тело. Они чтото атакуют?

 Именно это мы и хотели бы знать. Они разрушают или созидают? Они висели вот так на верфи, которую вы видели на Диадеме?

 Нет, тут чтото другое. Глас сосредоточенно смотрела на освещенную часть планеты, пока не разглядела очертания континента. Они над Япсией. Совсем недалеко от того места, где я высадила Каландрию и Акселя.

 И, что еще важнее, сказала голограмма, в этом районе предположительно находится Армигер.

 До сих пор Лебеди никогда не строили кораблей, заметил адмирал.

 Им никогда никто не угрожал, возразила Глас. Они делают это потому, что мыздесь. Если мы уйдем, они вернутся к терраформированию.

Адмирал поморщился.

 Вы несколько опоздали к началу обсуждения. Мы не уверены в том, что они продолжают заниматься терраформированием. В этом все дело.

Глас повернулась к Акселю. Тот пожал плечами:

 Они думают, что Армигер уже захватил власть над Ветрами. Это многое объясняет. Что же касается происходящего на планете…

 Мы полагаем, что они перестраивают Диадему по его указке, сказал один из ИИ. Раз из Диадемы можно было сделать грандиозную фабрику, то из Вентуса и подавно. Хуже того их можно превратить в один гигантский организм.

 Тридцать три сорок.

 Именно. Ваши друзья не верят. Они настаивают на том, что мы должны сесть на планету для расследования. Но, судя по тем цифрам, что вы сами нам привели, у нас нет времени. Если 3340 вернулся и начал перестраивать Вентус, корабли будут появляться в геометрической прогрессии.

Мария яростно замотала головой.

 Они только защищаются! Они смотрят на вас как на стервятников.

 В таком случае они не готовились бы к побегу из системы. Голограмма указала на метки, удаляющиеся от Вентуса. Они хотят смыться и занести семена воскрешения на все планеты, населенные людьми. Тогда мы будем бессильны бороться с 3340.

 Вы спросили Лебедей, что они делают? поинтересовалась Мария.

 Да. Нам не отвечают. Мы пробовали запустить зонды, но флотилия уничтожала их на лету, не подпуская к планете. Мы не в состоянии узнать, что там происходит.

Адмирал вздохнул:

 Раз мы не можем больше ничего узнать, полагаю, пришло время принять решение. Надеюсь, все согласны, что угроза должна быть ликвидирована немедленно?

Все, кроме Акселя и Марии, закивали. Глас пришла в ужас.

 Значит, изза того, что я сказала… вы решили убить всех живущих на планете?

 Не волнуйтесь, вы здесь ни при чем, заявил генерал. Глас зависла в оцепенении. Она даже не почувствовала руку

Акселя на плече, пока тот легонько не потряс ее.

Через несколько мгновений они выплыли из каюты. Аксель начал ругаться последними словами. Глас услышала, как Мария потрясенно твердит: «Они не посмеют! Не посмеют!»

 Посмеют, тихо сказал Аксель. Люди там, внизу, ничего для них не значат. Их всего несколько миллионов; в Архипелаге каждую секунду умирает столько же.

 Да Ветры попросту сражаются с Армигером! Только как нам это доказать? Если бы хоть один из наших кораблей прорвался через кордон и передал…

Глас мысленно воссоздала голографическую картину, которую они видели в зале совещаний; она помнила позицию и траекторию каждого корабля, и она знала коечто еще, о чем не сказала адмиралу. Глас побывала в нервной системе одного из кораблей Ветров; она знала их тактику, частоты их переговоров и позывные.

Она вздохнула. «Так нечестно!» мелькнула горькая мысль. Ей хотелось, чтобы ее первый самостоятельный поступок отражал ее новую, человеческую, сторону. Однако когда Глас произнесла эти слова, она впервые за все время своего существования почувствовала, что действует сама и для себя:

 Но у вас есть корабль. Я.

Армигер с Галой стояли на плато у подножия прибрежных гор и смотрели на долину, расстилающуюся внизу. Была ночь вернее, ночь была за ними. Равнину впереди заливал дневной свет.

 Как же бороться против такой силищи? прошептала Гала.

Отсюда был виден весь освещенный квадрат. Они стояли недалеко от его западной грани, но он медленно полз им навстречу. На самом верху огромного светящегося воздушного куба мерцали, отливая серебром, бродячие луны.

 Смотри! показал Армигер.

Там, куда он указывал, на восточной грани, нависло облако пыли.

 Что это?

 Марширующая армия. Похоже, парламент все еще ищет тебя.

Голос у него был спокойный даже бесстрастный. После смерти Меган Армигер выглядел несколько отрешенным, однако воля его осталась попрежнему железной. Гала боялась, что, если она проявит хоть минутную слабость если Армигер хоть на мгновение усомнится в ее выдержке, он ее попросту бросит. И не потому, что ему на нее наплевать. Армигер был так сосредоточен на своей цели, что настоящий момент не имел для него никакого значения!

Заметив это в нем, Гала похолодела. Она сама была такой, причем не день или неделю. Пока они ехали верхом, Гала проводила долгие часы наедине с собой, вспоминая свою юность после смерти матери и впервые глядя на себя со стороны, словно слушая о чьемто трагическом прошлом. И то, что открывал объективный взгляд, ей совсем не нравилось.

Они все скакали и скакали по зеленой степи с небольшими рощицами, час за часом, до тех пор пока от нестерпимой боли в спине и бедрах Гала не обмякла в седле. Она была уверена, что упадет, если лошадь сделает еще хоть шаг. За время их одиссеи равнина както незаметно осталась позади. Теперь от Врат Титанов их отделял всего день пути.

Гала обернулась. Над кромкой плато, где они разбили лагерь, качались кроны деревьев, а в отраженном от равнины свете сияли розоватолиловые кружева, которые она сначала приняла за тучи. Впереди вздымалась громадная гора с двумя белоснежными пиками, разделенными глубоким ущельем. Горы пониже уменьшались к югу, становясь все ниже и круглее.

Эта сдвоенная гора была знакома Гале; както она слушала здесь рокот подземных опресней, работавших во всю мощь. Ей и в голову прийти не могло, что она увидит Врата Титанов в свете дня, созданного Ветрами.

 Мы в ловушке, сказала она обреченно. Армигер небрежно махнул на светящуюся равнину.

 Людей нам бояться нечего. Они не смогут подобраться к Вратам, разве только на лунах. А что до Ветров, то превращение ночи в день дешевый трюк.

 Дешевый? А ты так можешь?

 Здесь нет. Но когда ты на орбите, это пара пустяков. Он вновь приставил к глазам ладонь, заслоняя их от света.