Вентус

Белый Ветер была прекрасной охотницей. Куда им ее заметить! Последние метры она ползла невероятно медленно, прижимаясь животом к холодной земле, пока не уперлась подбородком в плоский камень. Несколько стебельков образовали окошко, через которое она могла наблюдать за долиной.

Под навесом были привязаны три лошади, рядом виднелось чтото вроде пещеры. А значит, в маленькую долину вело два входа, если только один из них не завалило. Все подручные Ветра были на западной стороне. Придется, наверное, послать нескольких человек и баст, чтобы заблокировать другой выход, прежде чем захлопнуть ловушку.

Изза лошади, обогнув ее, вышел мужчина, за ним, возбужденно размахивая руками, семенила женщина в крестьянском платье. Женщину баста не узнала, но мужчина точно был Армигер. Это все, что она хотела знать.

Белый Ветер отползла на два метра, потом развернулась, наслаждаясь тем, как хвост помогает ей удерживать равновесие, и побежала вниз по склону холма.

«Как хорошо бежать, бежать, бежать, бежать», пела она про себя по пути. Песня рвалась у нее из груди, и, если бы рядом не было добычи, она запела бы вслух. Лебеди никогда не скупились на песни они пели все время. Пел весь мир, и это откровение переполняло сердце басты радостью. В момент спокойствия она могла свернуться вокруг интересного камня или пахучего цветка и слушать тихую музыку мыслящую музыку,которая разливалась кругом. Подумать только, когдато она считала эту музыку бессмысленной болтовней!

Баста спустилась с холма и только тогда позволила себе рассмеяться. Ее гибкое тело лавировало между булыжниками и колючими кустами. Она возвращалась туда, откуда пришла, и по пути затеяла игру, стараясь ступать в свои же, следы. «Раздватричетыре, раздватричетыре… Вот те на! Промашка! Раздватричетыре…»

Добравшись наконец до длинного пологого склона, ведущего в холодные пески пустыни, Белый Ветер перекувырнулась в грязи четыре раза и испустила в небеса ликующий вопль. Ей хотелось пробежаться до горизонта и обратно, просто чтобы заглянуть за него, но у Лебедей были другие планы. Они когото искали. Когда Лебеди сказали ей кого, она снова перекувырнулась, заливаясь смехом.

Это было весело, но ей хотелось, чтобы все поскорее кончилось и она могла бежать куда глаза глядят, обследуя прекрасный мир. Белый Ветер чувствовала себя в точности как Ариэль из старинной пьесы; поэтому, приближаясь к лагерю, разбитому ее слугами, она запела:

Буду я среди лугов

Пить, как пчелы, сок цветов.

Ночью лютик даст мне кров,

Там засну под крики сов;

Чуть зари услышу зов

К ней помчусь быстрей ветров.

[3]

…забыв, что никто из этих людей не знает древнего языка. Один из солдат шагнул вперед и мрачно поклонился ей.

 Они там, леди Мэй?

Она услышала скрытый страх в его голосе.

Мэй обежала вокруг него. «Радостной, радостной жизнью свободы буду я жить средь цветущей природы»[4], подумала она, но сказала только:

 Да.

К ней подошел ее главный слуга, с отвращением и страхом глядя на то, как она, запыхавшись, села на задние лапы.

 Значит, мы можем захватить их прямо сейчас? спросил сержант.

 Нет, еще рано. Баста обрисовала ситуацию. Им придется разделиться и войти в лощину с двух сторон. Местность тут открытая, сказала она в заключение, так что если они выставят караул, то сразу нас заметят. Поэтому скачите во весь опор и окружите их.

Когда сержант зашагал к солдатам, раздраженно отдавая на ходу приказы, Белый Ветер развернулась и побежала к своим бастам, которые неутомимо бродили по краю лагеря. Они увидели ее и радостно засмеялись.

 Маленькая женщинакошка! воскликнула одна из баст. Почему ты такая счастливая?

Она остановилась и поднесла к уху лапу.

 Потому что я слышу! Я слышу, как все вокруг поет! Они кивнули. Они ее понимали.

Меган отправилась по ягоды. Она нашла примерно две горсти, но на полпути назад, шагая по холму, возвышавшемуся над пещерой, наткнулась на маленькую ровную площадку, заслоненную ветками кустов. Снизу площадка была незаметна, зато лагерь отсюда был виден как на ладони. Поддавшись непреодолимому искушению, Меган присела пошпионить за своим любимым.

«Ты поступаешь гнусно!» сказала она себе, раздвигая ветки и глядя вниз.

Она услышала, как Армигер препирается с королевой. Гала глупо выглядела в платье Меган; оно было ей слишком велико. Однако королева отказывалась надеть прекрасно сохранившуюся одежду, которую Меган нашла в сожженной деревне. Раньше Меган считала королеву фигурой трагической, но в последнее время ее терпение лопнуло, и она решила, что Гала попросту капризна.

Сама Меган надела мальчишескую одежду. Практично, хотя и неженственно. Еще вчера ей было все равно, теперь же, наблюдая за Армигером и королевой, Меган призадумалась. Между ними вроде ничего и не было, никаких пылких слов и взглядов. Они не держались за руки. И тем не менее Меган знала, что их связывают сильные узы, основанные на общности, которую она с ними разделить не могла. Они были правителями высшей касты, а Меган крестьянкой. Даже если бы (глупая мечта!) Армигер женился на ней, Меган все равно осталась бы крестьянкой. Она никогда не смогла бы почувствовать себя своей в кругу придворной знати. Если Армигер станет правителем мира, она будет краснеть и отводить взгляд, когда ей придется принимать знатных лордов из других стран. Меган давно об этом думала. Ей легче прислуживать им, чем смотреть прямо в глаза.

«Значит, мне надо уйти?» грустно подумала она.

Армигер в ответ на какуюто реплику Галы пожал плечами и откинул свои длинные волосы назад. Как же ей знаком этот жест! Меган словно услышала, как он сказал: «Позже решим». У нее защемило сердце.

Она сама говорила ему, что удержать дорогое невозможно. Чем больше ты стараешься, тем легче оно проскальзывает сквозь пальцы. Секрет жизни, говорила она, заключается в том, чтобы найти маленькие, незначительные вещи, которые тем не менее будут всегда напоминать тебе о самом ценном и помогут удержать его. Как, например, та резная мебель, которую муж смастерил для нее, казалось, несколько столетий назад.

Гала снова рыдала…

Меган вздохнула. Как там крыша, не прохудилась ли, пока ее не было дома? А резные шкаф и кровать они еще целы? Может, ктонибудь поселился в ее доме? Или она найдет его точно таким же, как и оставила, когда вернется?

«Поцелуй ее, мысленно приказала она Армигеру. Тогда мне будет легче уйти».

Он не сделал этого, тем не менее обнял Галу, прижав ее голову к своей груди. Потом нежно начал баюкал королеву, как всегда, с отрешенным лицом.

Меган села, покусывая губу. Сощурилась от яркого солнечного света дневного света в самый разгар ночи. Он действовал ей на нервы, особенно теперь, когда она узнала, откуда он взялся. Это Ветры постепенно окружали их. Меган, заслонив глаза рукой, взглянула на равнину: а вдруг там появится армия?

В общемто посмотрела она так, скорее шутки ради, а потому не сразу поверила своим глазам, увидев облако пыли, поднятое лошадьми, которые скакали к их укрытию. Всадников было по меньшей мере пятьдесят. Быть может, Армигер сумеет их одолеть. А может, и нет.

Когда Меган увидела, что они делают, у нее упало сердце. Подъехав поближе, всадники разделились на две группы. Они хотели заблокировать оба выхода.

Отряд приближался с запада. Одной группе придется проделать длинный путь и обогнуть долину, чтобы достичь восточного выхода. Другая группа будет ждать условного сигнала, а потом они нападут с двух сторон.

«Им нужна королева», подумала Меган. Будь это Ветры, они спустились бы с неба, как Лебеди или Крюки. Или выскочили бы изпод земли, как морфы. Нет, эти наездники были из армии парламента, и они хотят отвезти Галу домой, а там судить.

Чтобы остаться в живых, самым разумным выходом для Меган и Армигера было бы выдать королеву парламенту. Гала в таком состоянии, что, вероятно, сама бы с радостью сдалась. Но Армигер никогда не позволил бы ей этого, и Меган понимала, что ее в таком случае тоже замучит совесть. Они могут бежать через восточный выход, но тогда за ними погонится весь отряд.