Страница 55 из 60
быть, это плохая новость.
— Я разговаривала с Зейном.
Я делаю резкий вдох. У меня начинают трястись руки, и я вынуждена подавить желание
наброситься на свою маму с расспросами. Что он сказал? Как он? Он говорил обо мне?
— Ох, — говорю я, наконец. — Я… э-э… почему ты… о чем вы разговаривали?
Мама поднимает бровь.
— Вообще-то, мы разговаривали довольно-таки долго. Оказалось, мне есть что сказать
молодому человеку, который лишил мою семнадцатилетнюю дочку девственности.
Я ошеломлена. Я чувствую, как мое лицо побледнело от ужаса.
— Мам!
— Подожди, Зейн ведь был твоим первым мужчиной?
Кровь внезапно приливает к моему лицу.
— Да, мам. Блин.
— Эй, как будто для меня этот разговор прост, — говорит она, расправляя плечи с
негодованием. — В конце концов, Зейн — мой пасынок. Но… мы пришли к пониманию… назовем
это так. В общем, он хотел тебе кое-что передать.
Мама протягивает мне небольшую коробочку квадратной формы. Я озадачено смотрю на нее.
— Что бы там ни было, я не могу принять это, — шепчу я, глядя на крошечную коробочку,
завернутую в фольгу, как будто она может укусить меня. — Мы расстались.
— Он сказал, что купил это месяц назад и хочет, чтобы этот подарок остался у тебя. Без
каких-либо условий. Он сказал, что ты не должна связываться с ним, и он не примет его назад,
поэтому ты должна принять его. — Она хихикает. — Он так хорошо знает тебя.
121
Я начинаю протестовать.
— Мам… я… я не могу.
— Знаешь, он ведь любит тебя, — говорит она мягко. Она берет меня за руку и аккуратно
кладет коробочку в ладонь.
Затем легонько гладит меня по щеке.
— Ты тоже любишь его, да?
Я сразу же начинаю плакать.
— Да, — всхлипываю я смеясь. — Да, люблю.
— Ох, Виолетт. — Мама тянется ко мне и сочувственно обнимает меня. — Моя бедная
девочка.
Я неловко отстраняюсь.
— Я в порядке, — говорю я быстро, вытирая лицо. — Итак… ты знаешь, что это? —
показываю я коробочку.
Мама лукаво улыбается.
— Ага. И я отношусь к этому спокойно только потому, что знаю, какие у него к тебе чувства,
и что он может позволить себе это. Давай же, открой.
Я прерывисто вздыхаю. Эта коробочка практически ничего не весит. Это… кольцо?
Я быстро отбрасываю эту сумасшедшую мысль. Конечно же, это не кольцо. Это прощальный
подарок, а не обещание на будущее.
Я аккуратно разворачиваю подарок. Внутри коробки лежит небольшой черный… пульт?! Я
неуверенно смотрю на маму.
Она сияет.
— Это пульт от твоего «бентли» с откидным верхом! Машина припаркована на улице.
— Не может быть.
Мы спешим на улицу, мама все это время хихикает, как школьница. Я подбегаю к входной
двери и… он стоит на подъездной дороге, поблескивая в утреннем свете.
Сияющий, фиолетовый «бентли» с откидным верхом.
— Боже мой, — вздыхаю я.
Я способна лишь стоять, разинув рот. Мама отбирает у меня пульт и использует его, чтобы
открыть дверь.
Затем она тянет меня поближе к машине, чтобы мы смогли рассмотреть салон.
Внутри все прекрасно. Все кнопки, циферблаты и дисплеи повергают меня в восторг. Темно-
серые кожаные сиденья роскошны.
Я сажусь за руль и чувствую себя рок-звездой.
— Я не могу принять ее, — говорю я маме испуганным голосом.
Она сидит на пассажирском сиденье, тыкая на кнопки телефона на приборной доске.
— Зейн дал ясно понять, что не примет подарок обратно, — говорит она. — Виолетт, он
хочет, чтобы у тебя была эта машина.
Я держусь за руль обеими руками, опустив плечи.
— Из-за вины.
— Виолетт. Оставь машину. Наслаждайся ею. Начни снова улыбаться. — Мама поправляет
прядь моих волос.
— У тебя только несколько месяцев до того, как ты уедешь в колледж. Просто… наслаждайся
каждым днем. Хорошо?
Я закрываю глаза и представляю лицо Зейна. Я быстро открываю их снова.
— Ладно, — говорю я. — Я постараюсь.
Без сожалений.
Да, конечно.
Я помогаю маме убрать наш рождественский беспорядок, затем запрыгиваю в свою старую
«тойоту» с сумкой, полной подарков, и направляюсь к Лорен. После того, как я подарила свои
подарки и приняла ответные, я отвожу Лорен в сторону и отдаю ей ключи от своей машины.
— Она старая, но ты знаешь, что машина в хорошем состоянии, — говорю я, пока она
пристально смотрит на меня, остолбенев. — Ты можешь пользоваться ею или продать, как хочешь.
122
— Ты шутишь, Ви? — Лорен пытается отдать ключи мне назад. — Ты не можешь отдать мне
машину. На чем ты будешь ездить?
Я беспокойно тру лоб.
— Э-э… ну, Зейн вроде как… купил мне новую.
У Лорен отвисает челюсть.
— Серьезно?
— Ага. Отвези меня домой и сама все увидишь.
Мне приходиться запугивать Лорен, чтобы она взяла мою «тойоту». В конце концов, мне
приходится воззвать к ее совести, напоминая ей, что ее семье будет намного легче, если в доме
появится две машины, особенно после того, как родится ребенок.
Наконец, она сдается и удивляет меня объятиями. Лорен никогда не обнимается. Должно
быть, во всем виноваты гормоны.
Всю ночь я спорю сама с собой, и под утро решаю послать Зейну простую записку с
благодарностью вместе со скульптурой русалки и моделью двигателя Стирлинга, которые я
собиралась подарить ему на Рождество. Я знаю, что это выглядит глупо, он дарит мне «бентли», а
ему русалку и игрушку. Но… я ведь купила ему эти подарки до того, как мы расстались.
Я узнаю адрес у мамы и отправляю все это прежде, чем могу передумать. Потом я сразу же
жалею об этом.
О чем я только думала?! Он посчитает меня дурой, играющей в игры. Уверена, что он
посчитает мои подарки глупыми. Готова поспорить, он даже не вспомнит тот день в галерее.
О Боже, что же я наделала?
Глава 35.
В новогоднюю ночь я работаю, что замечательно, так как у меня все равно нет на нее никаких
планов. Один из племянников постояльца принес фейерверк, и мы провожаем на улицу всех, чтобы
установить его. Постояльцам нравится небольшое представление, они наблюдают с улыбкой за
вспышками света в ночном небе. Затем мы заходим внутрь, чтобы попить горячего шоколада и
рутбира1.
Все это время мне удавалось вести себя жизнерадостно и быть веселой, но к концу смены я
чувствую себя истощенной. Хейлиз замечает, как тихо я себя виду и спрашивает, как я.
Я заставляю себя улыбнуться.
— Я в порядке. Э-э… могу я задать Вам личный вопрос?
Сегодня она чувствует себя замечательно. Она встречается со мной взглядом в отражении
зеркала, когда расчесывает свои седые волосы.
— Ты подтираешь мне задницу и терпишь все мои странности и выходки, дорогуша. Думаю,
это дает тебе право спросить. Вперед.
Я смеюсь.
— Фу. Ладно. Вы… Вы когда-нибудь сожалели, что не вышли замуж и не создали семью?
Внезапно взгляд Хейлиз затуманивается, она смотрит куда-то вдаль.
— Не сказала бы, что да, — наконец говорит она. — У меня было много замечательных
впечатлений, я делала такие вещи, которые не смогла бы позволить себе, если бы остепенилась. Я
много путешествовала. Я рассказывала тебе, как занималась дельтапланеризмом в Парагвае?
— Нет, но это, должно быть, интересная история, — говорю я.
— Сейчас расскажу… — И она начинает удивительный рассказ о своих приключениях в
Парагвае. В этот раз она не оказывается в тюрьме.
Позже, когда я накрываю ее одеялом, глаза Хейлиз вдруг начинают блестеть.
— Иногда я думаю, как все могло бы быть, — шепчет она, когда я наклоняюсь ближе к ней.
— Дело в том… что я была очень гордой девушкой. Я никогда не хотела рисковать, чтобы не
обжечься. Разве это не забавно? Я могла с головой ринуться в захватывающие приключения, но