Мир Гаора

   Нурган Ремниш просмотрел аккуратно заполненную страницу еженедельника, убедился, что всё намеченное выполнено, вырвал страницу и сжёг её в пепельнице.

   - Так ты держишь всё в памяти или на бумаге? - прозвучало сзади.

   - Входи, Норн, - ответил, не оборачиваясь, Нурган. - Как съездил?

   - Как всегда. Нельзя назвать блестящей победой, но и не провал.

   Нурган кивнул.

   - Бывает и хуже.

   - Бывает, - согласился Норн, усаживаясь в кресло. - Развернись, не люблю говорить с затылком.

   Нурган оттолкнулся от стола, разворачивая вращающееся кресло, и оказался лицом к лицу со своим братом-бастардом. На людях, особенно в присутствии Наследника, Норн держался скромно и подчинённо, но бросал игру, когда они оставались вдвоём или с теми, кому доверяли... правда, таких было немного.

   - Как твои?

   - Передают привет и наилучшие пожелания. Подарки я положу под ёлку, - Норн усмехнулся: - как положено.

   - Да, мои подарки...

   - Я всё сделаю, не волнуйся.

   - Было бы из-за чего, - изобразил пренебрежение Нурган. - Не в первый раз.

   И они оба негромко и невесело рассмеялись. Их дружба не слишком, мягко говоря, нравилась Наследнику, и потому её приходилось не так скрывать, как не демонстрировать. Именно, чтобы разрушить её, Наследник и настоял на раннем - Норн только-только закончил учёбу - выделении младшего брата-бастарда. А до этого позаботился, чтобы они учились в разных училищах, но развести их не смог. Слишком велика была разница в возрасте между ним и младшими братьями и мала между ними. Из семейных полутайных преданий они знали, что помимо Наследника, сразу за ним были ещё два брата, но когда и куда они делись, ни Норн, ни Нурган не знали. А от самого младшего - Мизинчика - Нирганайн избавился практически на их глазах. Отец был уже слишком стар и ни во что не вмешивался, не хотел или не мог, или и то, и другое сразу. Они и держались так друг за друга потому, что с самого раннего детства не поняли, а ощутили: по одному их уничтожат, а вдвоём и они кое-что могут. Так и жили, и росли. В постоянной войне при внешнем мире. И научились понимать друг друга без слов, и безошибочно узнавать шпионов и стукачей, и... и ещё много чему.

   - Брат...

   - Люблю Новый год, - кивнул на оборванную фразу Норн. - С новым годом, с новым счастьем, брат.

   - Старого бы попробовать, - усмехнулся Нурган.

   Норн кивнул, но возразил:

   - Умей быть счастливым.

   - Простые радости жизни?

   - А жизнь сама по себе проста. И радости потому у неё простые. Часть сохраняет свойства и характеристики целого.

   - Философствуете? - порывисто вошёл в комнату Нирганайн и остановился в шаге от двери, внимательно, даже настороженно разглядывая младших братьев.

   Нурган поздоровался кивком, а Норн встал и поклонился. Как и положено бастарду. Нирганайн слегка, но так, чтобы заметили, поморщился.

   - Ну, зачем такие... такая официальность, - сказал он самым дружеским тоном. Но глаза его оставались настороженными. - В конце концов, мы братья.

   Норн и Нурган переглянулись, но промолчали. Они молча, с почтительными до насмешки лицами ждали его слов, а Нирганайн явно не знал, что сказать, как повести разговор. А они ждали. Не в первый раз Нирганайн демонстрировал им свои "братские" чувства, а в последнее время, когда разговоры о новых законах стали официальными документами, Нирганайн прямо голову потерял. Его положение и по старым законам было зыбким: ни одного сына, признают бездетным, и тогда Нурган - Наследник. Что у Нургана есть бастарды, Нирганайн знал, но где они, кто они... в слишком серьёзном ведомстве работает младший брат и прикрытие своим детям сделал... броневое. А теперь... ведь если эти двое потребуют Семейного Соглашения, отец им не откажет, по закону положено, и что тогда? Все труды прахом, серым пеплом.

   - Мы слушаем тебя, брат-Наследник, - тихо, но твёрдо сказал Норн. - О чём ты хотел спросить нас?

   - Да, - ухватился за подсказку Нирганайн, не сделав положенного замечания, что бастард не должен первым обращаться к законному, тем более к старшему, тем более к Наследнику. - Ты приведёшь своих детей на ёлку?

   Вопрос, а не приказ, во-первых, дети бастарда приравниваются к дочкам Наследника, во-вторых, и не сделано замечания, в третьих... Норн и Нурган быстро переглянулись, и уже Нурган сказал, как бы продолжая прерванный приходом старшего брата разговор.

   - Три условия делают случайность закономерностью.

   - Не делают, а показывают, - поправил его Норн и почтительно улыбнулся покрасневшему от гнева Нирганайну. - Благодарю за высокую честь приглашения, брат-Наследник, но она слишком высока для них. Они ещё слишком малы, чтобы оценить эту милость по достоинству.

   Нирганайн несколько раз схватил открытым ртом воздух и вышел, почти выбежал из комнаты. Беззвучно смеясь, Нурган показал Норну оттопыренный большой палец, и тот изобразил кланяющегося артиста.

   - Огонь справедлив и карает до седьмого колена, - очень серьёзно сказал Норн.

   - Да, но грех можно искупить.

   - Родовой грех искупается родом, - Норн требовательно смотрел на брата. - Неужели пример Юрденалов его ничему не научил?

   - Научить можно только того, кто хочет учиться, - ответил Нурган. - Оставь Юрденалов их судьбе.

   - Понял. А наша судьба?

   - Мы делаем её сами.

   - Да. Но если он вспомнит...

   - Уже.

   - Почему?

   - Отец заговорил о Мизинчике, - неохотно ответил Нурган. - Он так и не поверил в его смерть.

   Норн задумчиво кивнул.

   - Отец его очень любил. Так любят только первенцев. И последних. И когда любят мать. Почему он не убил его?

   Нурган засмеялся.

   - Жадность обуяла. Так пришлось бы платить. А так, - он постучал себя указательным пальцем по лбу, - заплатили ему.

   - Одного мало, - убеждённо возразил Норн. - Причин должно быть несколько.

   Нурган пожал плечами.

   - Пока что он сделал запрос в Рабское ведомство.

   - И?

   - Строго официально. Сдан в счёт "патриотического долга". Государственное имущество неподотчётно частным лицам.

   - У него могут найтись свои ходы.

   - У меня тоже. - Нурган улыбнулся. - Не беспокойся, брат. Помнишь, мы в детстве играли в тайники и клады.

   - Конечно, помню, - рассмеялся Норн. - Делали тайник, а потом не могли найти.

   - Да, - кивнул с улыбкой Нурган. - Или находил он и забирал себе. Хотя стёклышки и болтики были нужны и ценны только для нас.

   - Да, - подхватил Норн. - Но потом мы наловчились перепрятывать. Чтобы спокойно лежало и ждало своего часа.

   - Первая захоронка всегда временная, - Нурган потянулся в кресле. - След теряется на третьей. С какого конца не иди.

   Братья негромко посмеялись и ещё долей пять сидели молча, глядя друг на друга и улыбаясь.

   - У тебя не будет неприятностей? - озабоченно спросил Норн.

   - Постараюсь, чтоб не было, - спокойно ответил Нурган. - Ты слышал, в Опере ставят "Деву-Воительницу"?

   - Да, премьера мне не по карману, но, скажем, на пятый день свожу своих обязательно. Захватить тебя?

   - Только предупреди, чтобы я дежурство поменял.

   - И хорошо бы на недельку на лыжах. Помнишь?

   - Ещё бы! Но не в этом году. Много работы.

   Норн понимающе кивнул, прислушался и встал.

   - До встречи, брат.

   - До встречи, - кивнул Нурган.

   И когда Норн вышел, он повернулся к столу и ещё долей пять не меньше сидел, разглядывая гладкую пустую столешницу, словно мог что-то разглядеть в матовой, чтобы не бликовала от лампы, тёмно-зелёной поверхности. Задуманное им было сложно, но... да, Норн прав, одного мало. А здесь смешались, нет, соединились ненависть к Нирганайну, желание насолить ему, разрушить его планы, жалость к безвинному по любому счёту малышу, по-детски упрямая вера в справедливость Огня и вполне взрослое желание откупиться от гнева Огня. Огонь карает до седьмого колена. Так пусть за своё преступление, самое страшное - братоубийство - и отвечает убийца, а не они с Норном и их дети, и... и если Мизинчика удастся спасти, то и вина Нирганайна уменьшится, всё же он брат им, и их братский долг спасти старшего брата. Пусть и помимо, нет, против его воли. Да, сделанного не вернёшь, но Нирганайн уже платит. Одни девочки, болезненные, слабые, со странностями. Сына у Нирганайна нет, ни законного, ни бастарда, ни даже от рабыни. И если задуманное удастся, то... То, может быть, Огонь удовлетворится и не станет истреблять весь род. Может быть.