Мир Гаора

   - Тоже логично, - кивнул Седой. - Думаешь, совпадение?

   Гаор пожал плечами.

   - На фронте тоже не угадаешь, с какой стороны рванёт. Можешь в мёртвом пространстве оказаться, а можешь и под прямое попасть.

   Седой негромко рассмеялся.

   - Ну, вижу, отошёл. Молодец.

   Гаор кивнул и спросил.

   - И что дальше будет?

   - Завтра-послезавтра отведут в душ, дадут вымыться и выставят на торги. Тебе что сказали?

   - Не мне, лейтенанту, аукцион.

   - Понятно. Сначала постоишь со всеми, на аукцион до двадцати человек выставляют, все примерно одной категории, так что аукционов несколько. В зал заводят по одному. Был на аукционе каком?

   - Был,- улыбнулся Гаор. - От редакции на распродажу трофеев ездил.

   - Ну, так то же самое, только не вещи лежат, а мы стоим. Одежду у тебя перед душем отберут, а новую уже хозяин тебе даст.

   - Голым стоять? - невольно поёжился Гаор.

   - Полотенце дадут, по бёдрам повязаться. Увидишь, не один ты там будешь. Но могут приказать и снять.

   - Есть такие, - вмешался Зима.

   До этого они, все четверо, окружив плотным кольцом Гаора и Седого, молча слушали, не перебивая и никак не высказываясь.

   - Ну вот, - продолжил Зима, - есть такие, покупать не покупают, а только смотрят и лапают.

   - Есть, - кивнул Чалый. - Один меня так облапал, что я уж испугался. Ну, купит такой тебя себе на подстилку, так потом тебя же в любом отстойнике... лежи тогда у решётки, как этот... не будь помянут.

   Гаор понимающе кивнул. Этот порядок всюду одинаков.

   - Ну, а как купят?

   - По-разному, - улыбнулся Седой.

   - Это уж по хозяину глядя, - подхватил Гиря..

   - Да по-всякому бывает, - вступил Чеграш.

   - Меня вот раз, - начал Чалый, - так для начала отлупцевали, я неделю на животе спал. Это хозяин власть свою показывал.

   - А бывает, просто смажут тебе по морде разок, и всё, - кивнул Зима.

   - А то и без этого обойдётся, - завершил обсуждение Седой.

   Гаор кивнул. Говорил он уже совсем свободно, иногда, правда, прихватывала легкая судорога, но вполне терпимо. Вдруг зачесалось место укола, и он машинально потянулся за спину.

   - Не чеши, - остановил его Чеграш.

   - Береги здоровье, - хохотнул Гиря, - а то категорию сменят.

   - Да, - сразу ухватился за это Гаор. - А сколько всего категорий?

   - Шесть, - ответил Чалый.

   - Не, по возрасту три.

   Седой не вмешивался, и парни наперебой, поправляя друг друга, рассказали Гаору, что по возрасту три категории: от семнадцати до сорока - первая, мальцы до семнадцати - вторая, а старики, это кому после сорока - третья. Дальше смотрят здоровье. Здоровый - опять же первая, есть болячки какие, но работать может - вторая, старый там, слабый или ещё что, но как-то приспособят к делу - третья, и больной совсем - четвёртая.

   - Это уж в печку.

   - Утилизация называется.

   - Понял, - кивнул Гаор, - а дальше?

   - Дальше использование.

   - Ну, к чему тебя приспособить можно. К любой работе - первая.

   - Универсал называется.

   - Рабочим на заводе - вторая, в поле или там, на шахтах, лес ещё валить - это третья.

   - Точно, она и есть, - подтвердил присоединившийся к ним Бурнаш.

   - Дальше четвёртая.

   - Это бабская.

   - Ну да, на расплод.

   - Пятая детская, это кого ещё учить надо.

   - Ну а шестая... - Чеграш развёл руками, - тебе уж сказали.

   - Тебе вот какую дали?

   - Полную первую.

   - И у нас такая.

   - А у меня, - усмехнулся Седой, - три-один-один. Так что береги здоровье, Рыжий, - повторил он слова Гири, - пока у тебя две других первые, возраст тебе и простят. Помилуют.

   - А... вчерашнему какую поставили? - спросил Чеграш. - Слышал?

   - Слышал, - кивнул Гаор, - три-один-шесть.

   - Нуу? - изумились парни.

   - Они чо там, охренели?

   - Такое творил и здоровый?

   - Это как же это, Седой?

   - Во, дурни!

   - Да ну их, категории эти, - вмешался ещё один слушатель. - А то не знаете ничего, мальцы с поля!

   - Мы то знаем, - засмеялся Зима, - это вон, Рыжему в новинку.

   - Ну, так поживёт, узнает, - кивнул Бурнаш. - Ты, Рыжий, про этот, зоопарк, лучше поври. Посмеёмся хоть. А вот правду врут, что есть птица, а клюв у неё больше неё самой?

   Гаор свёл брови, припоминая, и радостно улыбнулся.

   - Вспомнил! Есть такая. Тукан называется.

   - Ух, ты! - восхитился Бурнаш. - И кого она ентим клювом тукает?

   - Айда наверх, - предложил Чеграш, - там свободнее.

   - Иди, - кивнул Гаору Седой и улыбнулся. - И про пингвинов расскажи.

   - Главное, про страуса не забыть, - весело отозвался Гаор, перебираясь на верхние нары.

   - Валяй, - распорядился Бурнаш, когда они, наконец, разместились на верхних нарах, согнав спящих. Продрыхаться и ночью можно, а потрепаться только днём.

   Гаор оглядел слушателей и начал рассказ. В училище, в казармах, даже на фронте, тоже вот так в свободную долю трепались обо всём. Кто что видел, слышал. Даже в Чёрном Ущелье, лежа в каменном мешке. А уж в госпитале и вовсе больше нечем заняться.

   Слушали его азартно, тут же комментируя и находя похожих.

   - Во, ребя, гля, у Лыска, тож ласты.

   - Ну, ты, подбери клюв.

   А когда Гаор худо-бедно, но изобразил крик попугая, да ещё рассказал, чему их выучить можно, то хохот грянул такой, что снизу рявкнул Слон.

   - А ну тихо, придурки! Накличете на свою задницу!

   - Скворца вот тоже, грят, учат.

   - Ага, я помню, у нас был такой, в посёлке. Так его про управляющего петь выучили и отпустили.

   - Сильно пороли?

   - А кого? Птицы вольно поют, мы им не указчики.

   Трепались бы до ужина, но тут привели новенького. И Гаор с изумлением увидел, как его слова мгновенно претворились в действие.

   Новичок поздоровался, Слон сказал, что на нарах занято, и показал ему место у стены. Тот кивнул и повернул уже туда, как его перехватили оба мальца.

   - Слона сделать? - сразу спросили они без предисловий.

   - Чего? - удивился новичок.

   - А вот чего! - и Малец, ухватив новичка за нос, с силой пригнул его голову книзу.

   Камера дружно грохнула хохотом.

   - Да я вас! - отбросил новичок мальцов.

   - Да ты чо, паря, не знашь? - ржали на нарах.

   - У слона хобот до земли!

   - Оттянули б тебе, ты б им брёвна носил!

   - И монетки из земли выковыривал!

   Хохотнул, укладываясь на своё место, и Слон.

   - Даа, братцы, - вздохнул, отсмеявшись, Лысок. - Хобот у Слона - великое дело, вмажет так вмажет!

   Все опять заржали.

   Гаор слез вниз и пошёл напиться. Вот дьявольщина, лоб с губой зажили, так теперь, где укололи, свербит. И чего вкололи? И спросить не у кого. Этого и Седой может не знать. А чесать нельзя, дураку понятно, занести в укол заразу легче лёгкого, ещё в училище один, когда их от малярии прививали, дочесался до сепсиса, так им и не сказали, вышел парень из лазарета, или... нет, надо вот что сейчас. А то, в самом деле, продадут завтра, так чтоб знать, хоть как поздороваться. Чтоб сразу бить не начали.

   Он нашёл Чеграша и сразу приступил к делу.

   - Чеграш, а что это? - и по возможности повторил фразу приветствия.

   - Здоваются так, - недоумённо посмотрел на него Чеграш. - Ты что, Рыжий, совсем ни бум-бум.

   - В этом да, - не стал спорить с очевидным Гаор. - Ну-ка научи.

   С третьей попытки он освоил и повторил совсем чисто.

   - Мир дому и всем в доме, - и спросил. - А значит чего? На каком это языке?

   - На нашенском, - ещё больше удивился Чеграш. - Ну, на нашем. Мы так говорим.

   Но перевести удалось только с общей помощью. Уроком языка заинтересовались остальные. И Гаора засыпали массой слов "на нашем" и объяснениями, чего это такое будет "по-ихнему".