Мир Гаора

   Неожиданно выяснилась непонятная фраза надзирателя об убытках из-за него. Слушая рассказы, как ловили на дворе ту сволочь, Гаор только головой крутил.

   - Ну, вы даёте, мужики, - вырвалось у него, - вас же всех могли...

   - А ни хрена! - радостно ржали в ответ.

   - Всех в "ящик" засунь, кто работать будет?

   - Нет, кому "по мягкому", а кому и "горячих" ввалили - это да.

   - Да ладноть, Рыжий, вот увернулся он - это жаль.

   - Ничего, - твёрдо сказал Гаор, - клеймо он себе заработает, значит, встретимся.

   - Это как? - заинтересовались сразу.

   - За что?

   Говорили в умывалке, и Гаор, пыхнув дымом, ответил.

   - Я уж думал. Он ведь спецура, они без убийства не могут, нарвётся на свободного с хорошей кровью и пойдёт за убийство под клеймо. Квадрат с точкой.

   - Это кубик что ль?

   - А чо, ведь и взаправду.

   - И глаз с ладони он не смоет, - закончил Гаор и, докурив сигарету, прикурил тут же новую.

   Он по-прежнему выдерживал определённую самим себе норму, но выкуривал её теперь без остановки и перерыва между сигаретами.

   - А чо? Ежли дать знать...

   - Как, чуня?

   - Сбегаешь в выходной и вернёшься, что ли?

   - Ну не скажи, можно ведь...

   - Чо?

   - А ну заткнулись.

   - Что знает один, он и знает, - сказал Гаор, - знают двое, ещё удержится, знают трое - знают все. Дойдёт.

   - А чо, тоже верно, если шумнуть по-умному...

   - Все равно, он мой, - жёстко закончил разговор Гаор.

   И как-то не обратил внимания на хмурое лицо Ворона. Но тот всегда такой.

   А потом уже в другой вечер в спальне зашла речь опять о том же, как Рыжий сволочь эту впечатал и тот аж не трепыхнулся, и Гаор вдруг, раззадорившись, стал показывать приёмы и боевые захваты, вытащив для демонстрации Махотку. Приложенный под общий смех в пятый раз спиной об пол, Махотка взъярился и попробовал драться с Гаором всерьёз, так что пришлось вмешаться Старшему.

   - Ну, ты, Рыжий, того. Тебя-то самого...

   - Меня и покрепче валяли, пока не выучился, - рассмеялся Гаор, заправляя выбившуюся рубашку в штаны, - я мальцом был, а они бугаи взрослые, им смех, а мне наука.

   - Это кто? В энтом, училище твоём?

   - И там, конечно... - Гаор посмотрел на шмыгающего носом Махотку и рассмеялся, - ну иди сюда, научу.

   - Дверь перекройте, - серьёзно сказал Юрила, - мотри, Рыжий, за эту науку ты уж точно "горячими" не отделаешься. Не боишься по новой в "ящик" попасть?

   - Да, - кивнул Асил, - бою учить запрещено.

   Всё поняв, Гаор твёрдо оглядел столпившихся вокруг мужчин, образовавших плотный непроглядный для чужих глаз круг, и кивнул.

   - Двум смертям не бывать, одной всё равно не миновать. Давай, Махотка, для начала падать научишься. Чтоб упал и встал, будто и не было ничего.

   - Ну, это ещё ладноть, - согласился Старший.

   Урок вышел коротким: раскрылась дверь надзирательской, и Махотка только-только успел усвоить падение от толчка в грудь, чтоб в падении подшибать ударившего.

   Надзиратели даже в коридор не вошли, но все дружно рассыпались по койкам и стали укладываться на ночь.

   Когда Гаор возвращался из уборной, его окликнул Ворон.

   - Ты дурак или сумасшедший? - и, не дождавшись его ответа, накрылся с головой одеялом.

   Гаор пожал плечами и пошёл спать.

   Им и впрямь владела какая-то злая радость, он сам чувствовал, что лезет на рожон, нарывается, но ничего не мог с собой поделать. Его ещё хватало на уставные ответы надзирателям и Гархему, на молчание в ответ на оскорбление или удар дубинкой по спине, ни за что, просто потому, что подвернулся под руку, но и всё. Он яростно учил Махотку физике и автоделу, учил его писать и заставлял читать надписи на канистрах и банках в гараже, быстро объясняя непонятные слова и названия. А вечером, окружённый зрителями и болельщиками, показывал Махотке и остальным приёмы рукопашного боя. Даже забросил папку. Толку-то от его воображаемых листов? Напечатанными ему их не увидеть, и никому другому тоже, так что и сил на них тратить не стоит.

   Ворон хмуро наблюдал за ним, но не вмешивался. Как и в бесконечные разговоры о том, как здорово Рыжий врезал той сволочи, хоть чуть-чуть, но рассчитался за Кису.

   И в этот день всё было вроде как всегда. Что Ворон пришёл на обед мрачный, будто ему скажи дважды по двадцать пять "горячих" влепили, хотя какие там "горячие" на умственной работе, и о чём-то тихо говорил с Матерью, явно встревоженной его словами, Гаор внимания не обратил. Тем более, что ему сказали после обеда ехать на малом трейлере с Гархемом, и эта перспектива его не очень радовала. Любой разговор с Гархемом теперь начинался и заканчивался оплеухами или пощёчинами, а это уже здорово надоело.

   Поездка прошла благополучно. Он получил только одну оплеуху в начале, перед заданием. А потом уже всю дорогу Гархем молчал. Гаор довёз его по указанному адресу, как и было велено, зашёл следом в склад без вывески, взял указанные коробки, перенёс и загрузил их в трейлер, отвёз обратно, высадил Гархема сразу по въезде за линию охраны, притормозил у входа в склады, скинул коробки на тележки бригады Тарпана, отвёл трейлер в гараж, подготовил его на завтра и сдал механику под заливающийся звонок сигнала на ужин. Гархем, конечно, сволочь, но, похоже, время рассчитывать умеет.

   А после ужина, Гаор только в спальню зашёл, как его позвал Старший.

   - Рыжий, пошли.

   Он сразу сунул обратно в тумбочку сигареты и подошёл к Старшему.

   - Чего такое?

   - Матери зовут, - озабоченно ответил Старший, - пошли.

   Они пришли в кладовку Матуни, где уже собрались матери, Асил, Юрила, Мастак и... Ворон? Матуня задвинула за ними самодельный засов.

   - Ну, - спросила Мать, глядя на Ворона, - зачем звал?

   Ворон кивнул и как-то неуверенно повёл плечом.

   - Даже не знаю, как объяснить, но залететь все могут и всерьёз.

   - Ну, так по порядку рассказывай, - сказала Матуха. - Узнал ты чего?

   - Да, - кивнул Ворон, - лучше начать с этого. Я работаю в бухгалтерии, и мне там рассказали, как, вернее, за что уволили ту сволочь. Дело повернули так, что Рыжий на него не нападал, а он сам побился, что у него был припадок, он упал на пандус, бился о бордюр, а уволили его за то, что он убил Кису. Называется это - умышленное уничтожение чужого имущества. Так что никаких разговоров, как Рыжий ему врезал, и прочего быть не должно. Понятно?

   - Ни хрена непонятно, - сказал Гаор.

   Мужчины согласно кивнули, недоумённо пожала плечами Маманя, кивнули, соглашаясь с Гаором, Маанька и Мамушка, явно не поняла Ворона и Матуня. Только Мать и Матуха стояли спокойно, но явно ждали продолжения объяснений.

   - Я за это в "ящике" отлежал и ещё молчать должен? - стараясь сдерживаться, сказал Гаор.

   - В "ящике" ты отлежал за то, что вошёл в запретную зону. Ты был не в себе, рвал на себе рубаху, что-то кричал, вошёл в зону, и тебя вырубили и отволокли в "ящик".

   - Охренел? - начал злиться Гаор. - Там до зоны ещё бежать и бежать было. Ты вспомни...

   - А что тебя за нападение должны были пристрелить, ты помнишь? - перебил его Ворон.

   - А мне по хрену! - заорал в ответ Гаор.

   - А децима тебе тоже по хрену?! - так же бешено, что уж совсем не походило на него, заорал Ворон.

   - Чего?! - опешил от его крика и услышанного Гаор. - Ты что, Ворон?

   - В сам деле, Ворон, - кивнул Старший, - это чего такое?

   - Он знает, - Ворон смотрел на Гаора, - ты, вояка хренов, по истории что имел?

   - Десять, - нехотя ответил Гаор, уже начиная соображать. - Ворон, ты что, её уже в обед сто лет не применяют.

   - А бастардов в рабство сколько лет не продают? - ехидно спросил Ворон. - Что-то ты для двухсотлетнего неплохо смотришься. Даже первую категорию имеешь.