Рука Москвы

— Однако! — заметил Олег Иванович. — После этого он их послал?

— Нет.

«ЯНСЕН. Мы принимаем ваши условия. Вам будут даны самые широкие полномочия вплоть до применения оружия в случае возникновения угрозы безопасности Томаса Ребане. Оружие с соответствующим разрешением вы получите. К работе вы должны приступить сегодня же.

ПАСТУХОВ. Не спешите, господин Янсен. Ваше предложение было для нас совершенно неожиданным. Мы должны подумать.

ЯНСЕН. Жду вашего ответа…»

— Они, разумеется, согласились?

— Им пришлось это сделать.

— Почему — пришлось?

— Дочитайте. Поговорим потом.

«В этом разговоре обращают на себя внимание три обстоятельства.

Первое. Несмотря на то, что правительство Эстонии еще не приняло решения о торжественном перезахоронении останков Альфонса Ребане, Янсен говорил об этом как о свершившемся факте. Совершенно очевидно, что он обладал информацией о том, что это решение будет принято в ближайшее время.

Второе. Не исключено, что муниципалитет города Аугсбурга уже дал положительный ответ на просьбу Томаса Ребане забрать останки Альфонса Ребане для перевозки в Таллин, и Янсен об этом ответе знал.

Третье. Сумма гонорара, запрошенная Злотниковым (как он сам позже сказал „от балды“), представлялась совершенно несообразной характеру работы. Однако, Янсен согласился на нее без малейших колебаний и гарантировал немедленную ее выплату без всякого документального оформления. Мотивы его решения в целом не вполне понятны, но один вывод очевиден: в акции, которую реализует Национально-патриотический союз, Томасу Ребане отводится какая-то очень важная или даже главная роль, при этом сам он ни в какие планы не посвящен и используется втемную.

В этой ситуации я счел целесообразным ввести Пастухова, Злотникова и Мухина в ближайшее окружение Томаса Ребане с тем, чтобы получать от них оперативную информацию, которая дала бы нам возможность выявить механизм акции. Но Пастухов заявил, что они не намерены соглашаться ни на какие условия национал-патриотов, а торговались с единственной целью прокачать Янсена. И теперь, когда это сделано, они немедленно уезжают из Эстонии. Мои попытки приказать были ими проигнорированы на том основании, что они давно уже не служат в армии и отдавать им приказы не может никто. Лишь после того, как я поделился с ними всем объемом имевшейся у меня информации и обрисовал серьезность обстановки, они дали согласие на участие в оперативной комбинации.

В тот же день Пастухов, Мухин и Злотников переехали в гостиницу „Вира“, где для Томаса Ребане были сняты апартаменты. Полученные от Юргена Янсена сто тысяч долларов они передали мне на хранение с тем, чтобы я вернул им эти деньги после их возвращения в Москву либо же передал их семьям, если они не вернутся…»

Олег Иванович дочитал докладную и потянулся вынуть дискету из компьютера, но Нифонтов остановил его:

— Она нам еще понадобится. Теперь я готов ответить на все ваши вопросы.

— Почему вы не доложили мне об этом раньше?

— Не видел необходимости. Ситуация не критическая.

— Вы так считаете? — усомнился Олег Иванович. — А купчие этого эсэсовца? Это же действительно политическая бомба огромной силы!

— Она обезврежена. И сделал это Томас Ребане.

— Каким образом? Уничтожил купчие? Но их копии есть в нотариате.

— Нет. Весь архив таллинского нотариата сгорел в войну. Эти купчие уникальны.

— Отказался от наследства в пользу государства? Никогда не поверю.

Нифонтов усмехнулся:

— И правильно сделаете. Он обычный человек. Допускаю, что патриот, но все-таки не настолько. Он понимал, что воспользоваться наследством его мифического деда ему не дадут, но надеялся, что хоть что-то ему достанется. По этой причине он не мог отказаться от наследства. И тем более не мог уничтожить купчие. Все гораздо проще. Он их потерял.

— Как — потерял?

— По пьянке.

— Замечательно! — восхитился Олег Иванович. — По пьянке потерял купчие стоимостью от тридцати до пятидесяти миллионов долларов. Он начинает мне нравиться. Как это произошло?

— Когда он купил у старого гэбиста купчие, отметил сделку — крепко поддал. На обратном пути в гостиницу «Виру» ввязался в спор с пикетчиками. Они протестовали против решения правительства о похоронах эсэсовца. Здесь же была и фашиствующая молодежь. Пикетчики его узнали. Началась свалка. В ней он и потерял кейс с купчими.

— Замечательно! — повторил Олег Иванович. — А куда смотрели ваши люди?

— Они вытащили его из свалки. А про кейс не подумали.

— Не знали, что в нем?

— Знали. Но не знали, какое значение имеют эти бумаги.

— Теперь знают?

— Теперь знают.

— Купчие могли попасть к людям Янсена, — предположил Олег Иванович. — Вы этого не допускаете?

— Нет. Он появился в гостинице после свалки и был чрезвычайно встревожен.

— Его можно понять. Выстроить такую сложную схему заговора и проколоться на ерунде.

— Заговоры всегда прокалываются на ерунде. Недаром сказано: дьявол прячется в мелочах.

— Занятную историю вы рассказали мне, генерал, — проговорил Олег Иванович. — Очень занятную. Какова ситуация сейчас?

— Томас в сопровождении охраны вылетел в Аугсбург. Там они вскроют могилу эсэсовца и организуют отправку останков в Эстонию. Где их и предадут земле в соответствующей обстановке под оружейный салют.

— Значит, похороны все-таки состоятся?

— У национал-патриотов нет выхода. Это мероприятие уже широко разрекламировано.

— Нет возможности этому помешать?

— Это зависит от того, кем на самом деле был Альфонс Ребане.

— Что значит кем? — не понял Олег Иванович. — Он был фашистом.

— Все не так просто. После войны он обосновался в Англии и руководил разведшколой в графстве Йоркшир. С 45-го по 51-й год. Разведшколу финансировала английская разведка Сикрет интеллиджент сервис. В ней готовили диверсантов и забрасывали в Эстонию в отряды «лесных братьев». В архиве мы нашли данные о деятельности разведшколы. Почти все диверсанты, которых готовили в ней и засылали в Эстонию, были перехвачены нашей контрразведкой.

— Вы хотите сказать…

— Есть неподтвержденная информация, что Альфонс Ребане в бытность его начальником разведшколы работал на советскую госбезопасность. Тот старый гэбист, который продал Томасу купчие, его имя Матти Мюйр, он генерал-майор КГБ в отставке, утверждает, что завербовал Ребане перед войной и взял с него подписку о сотрудничестве.

— Штандартенфюрер СС, командир дивизии СС, кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями — Штирлиц? — недоверчиво переспросил Олег Иванович. — Фантастика.

— Возможно. Но проверить нужно. Мои сотрудники работают в архивах. Если подписку найдут, это поможет решить проблему.

— Решит полностью. Штирлица национал-патриоты торжественно хоронить не будут.

— Нет, полностью не решит, — возразил Нифонтов. — Национал-патриоты заявят, что это фальшивка. Одной подписки мало. Ее нужно подкрепить. Сводка о результатах деятельности разведшколы — это и есть подкрепление.

— Но национал-патриоты могут сказать, что в разведшколу был внедрен наш «крот». И Альфонс Ребане тут ни при чем.

— Могут. Но есть и еще один момент. В 51-м году англичане прекратили финансирование разведшколы. Ребане переехал в Аугсбург и через некоторое время погиб. У его машины «фольксваген-жук» отказало рулевое управление, и она свалилась в пропасть.

— И что?

— «Фольксваген-жук» — не та машина, у которой отказывает рулевое управление. Не исключено, что его убрали англичане. Постоянные провалы не могли их не насторожить. Разоблачать и судить — скандал, запрос в палате общин, отставка всего руководства СИС. Шутка ли: шесть лет под крылом Сикрет интеллидженс сервис работал советский агент. Поэтому ему дали уехать и ликвидировали. Если в черепе обнаружится пулевое отверстие — это и будет последним доказательством.