Рука Москвы

Президентский рейтинг Примакова пошел круто вверх. И хотя сам он публично заявлял, что не желает об этом даже думать, плазма власти начала перетекать в него. И что было для Кремля крайне неприятным — обозначился союз Примакова с московским мэром Лужковым, которого болезненно ревнивый к чужому успеху Ельцин сумел превратить из верного друга в противника.

Но самое страшное ждало впереди: Югославия.

Для команды президента Ельцина, которой Олег Иванович был предан, как бывает предан своему клубу средних талантов игрок, кризис в Косово был опасен не тем, что Балканы, откуда полыхнул пожар Первой мировой войны, вновь станут тлеющим фитилем в пороховом погребе Европы. И не тем, что под натовскими бомбами погибнут тысячи ни в чем не повинных людей.

Главная опасность была в другом: бомбардировки авиацией НАТО югославских городов нанесут сокрушительный удар по престижу России.

Москва ничем не сможет этому помешать. Останется, как во время «Лисы в пустыне», стоять с грозным видом над картой и сотрясать воздух голословными декларациями.

Это будет пощечина России — оглушительная пощечина президенту Ельцину. И после этого не нужно быть дельфийским оракулом, чтобы предсказать победу красных на предстоящих выборах в Думу и победу Примакова на президентских выборах.

Или Лужкова.

Или даже Зюганова.

В любом случае это означало бесславный конец правления Ельцина. Тонны грязи будут обрушены на поверженного президента, наиболее одиозные фигуры из его команды переедут из Кремля в Лефортово, а всех остальных смоет в отвал, как отработанную породу.

Предотвратить это можно было только одним способом: оказать давление на югославского президента Милошевича и заставить его пойти на уступки косовским албанцам. У России были для этого все возможности. Но позиция югославской делегации на переговорах в Рамбуйе становилась все более жесткой. Причина этого могла быть только одна: как в свое время Садам Хусейн, Милошевич твердо рассчитывал на военно-политическую поддержку Москвы. Более того — заверения в такой поддержке он наверняка получил.

Понимая, что он выходит за пределы своей компетенции и делает опасный шаг, Олег Иванович нашел повод встретиться с новым главой МИДа Ивановым, бывшим первым заместителем Примакова, и между делом высказал предположение, что не все средства используются для предотвращения югославского кризиса. Глядя своими голодными глазами, министр заявил, что делается все возможное. Все стало ясно. Ситуация с Хусейном повторялась один к одному. Работала тайная дипломатия. Но теперь она работала против президента России. Команда Примуса провоцировала Милошевича на конфронтацию с НАТО, прекрасно зная, что это будет последней каплей, которая прорвет оболочку власти.

Олег Иванович написал докладную на имя руководителя президентской администрации. В ней он доказывал необходимость публичного заявления президента о том, что Россия не окажет военной помощи Милошевичу. Докладная осталась без ответа. Сам президент был недоступен. И не с чем было к нему идти. К президенту идут с фактами, а не с предположениями. Оставалось ждать, чем все кончится. Этим и занималась вся чиновничья Москва в эти слякотные мартовские дни: гадала, кто победит.

Смутно было в Москве. Тревожно. Нехорошо.

В это хмурое политическое межсезонье и пришло сообщение о решении правительства Эстонии перевезти из Германии и торжественно захоронить на таллинском мемориальном кладбище Метсакальмисту останки командира 20-й Эстонской дивизии СС, кавалера высшей награды Третьего рейха — Рыцарского креста с дубовыми листьями, штандартенфюрера СС Альфонса Ребане.

Как ядовитое семя, занесенное ветром истории, оно попало на подготовленную почву.

Глава первая

Информация о решении правительства Эстонии была обнародована агентством «Baltic News Servis» и повторена в новостных блоках Интерфакса и ИТАР-ТАСС. Первой реакцией Олега Ивановича было резкое раздражение. Мало нам надвигающегося югославского кризиса. Мало нам неусмиренной Чечни. Этим-то чего неймется?

Но что-то помешало ему отмахнуться от этой информации, не имевшей прямого отношения к его делам. Это была епархия МИДа. Это и помешало. МИД. Сукины дети. Олег Иванович не доверял министру Иванову. Это была команда Примуса. А этот хищник нигде своего не упустит. С него станется разыграть в свою пользу и эту неожиданно возникшую карту.

Олег Иванович связался с ФСБ и приказал подготовить справку о ситуации в Эстонии. Оттуда сообщили, что тема взята в разработку УПСМ — Управлением по планированию специальных мероприятий, самой секретной спецслужбой России, напрямую подчиненной президенту. Олег Иванович понял, что интуиция его не подвела. В УПСМ работали сильные аналитики. И если они взяли в разработку эту тему, значит все очень серьезно.

Он приказал помощнику позвонить начальнику УПСМ генерал-лейтенанту Нифонтову и попросить его срочно приехать.

— Вызвать? — переспросил помощник

Олег Иванович немного подумал и уточнил:

— Пригласить.

Он распорядился распечатать все информационные материалы по теме и углубился в их изучение.

Соообщение пресс-службы кабинета министров Эстонии было распространено агентством «Baltic News Servis» одновременно с интервью, которое внук штандартенфюрера СС Альфонса Ребане художник-абстракционист Томас Ребане дал британскому информационному агентству «Рейтер». Интервью было выдержано в спокойных тонах. Томас Ребане заявил, что для него и для всех эстонцев Альфонс Ребане — патриот, сражавшийся за свободу своей Родины. Тот факт, что он был вынужден носить мундир СС, есть трагический парадокс истории, оценку которому дал премьер-министр Эстонии Март Лаар, написавший в сборнике «Очерки истории эстонского народа»: «Эстонцев не вдохновляла принадлежность к СС».

Олег Иванович часто бывал в Эстонии — и по прежней своей работе в Совмине РСФСР, и на отдыхе в санаториях ЦК компартии Эстонии. Путевки ему присылал тогдашний управделами ЦК — в благодарность за услугу, которую Олег Иванович ему оказал, устроив его дочь лечиться от наркомании в подмосковный центр Четвертого главного управления Минздрава СССР. После того, как Эстония стала независимой, поездки стали редкими, но отношения между Олегом Ивановичем и его эстонским знакомцем остались дружескими. Всего неделю назад он попросил Олега Ивановича дать ему информацию о трех молодых москвичах, которые почему-то привлекли его внимание. Были у Олега Ивановича и другие добрые знакомые в Таллине. Но сейчас Эстония воспринималась им как нечто чужеродное, враждебное, несущее угрозу его команде, а значит — и лично ему.

Бляди. Дали вам независимость — спасибо скажите. Так нет, эсэсовца им приспичило хоронить!

Он вернулся к комментарию обозревателя агентства «Рейтер».

«Вызывает удивление легкость, с которой национал-патриотам удалось добиться решения правительства о придании этому акту статуса государственного мероприятия. Этому способствовало весьма странное стечение обстоятельств, связанных с началом съемок художественного кинофильма „Битва на Векше“, главным героем которого должен был стать командир 20-й Эстонской дивизии СС штандартенфюрер СС Альфонс Ребане, погибший в автомобильной катастрофе в 1951 году и похороненный в южно-баварском городе Аугсбурге. По неизвестным причинам произошел взрыв значительного количества тола, завезенного на съемочную площадку для эпизодов боевых действий. В результате взрыва была уничтожена уникальная боевая техника времен Второй мировой войны (четыре танка Т-VI „Тигр“ и двенадцать 105-миллиметровых артиллерийских орудий Круппа) на общую сумму в два с половиной миллиона долларов, что привело к банкротству кинокомпании. Этот взрыв и срыв съемок патриотического фильма вызвали очень бурную общественную реакцию и послужили мощным рычагом давления на правительство.

Автор сценария и режиссер-постановщик фильма Март Кыпс, заявивший вначале, что считает взрыв делом рук русских национал-экстремистов, позже высказал предположение, что это могло быть акцией иных сил, имевшей целью вынудить кабинет Марта Лаара принять решение о торжественном захоронении останков Альфонса Ребане.

Так или иначе, но решение принято, и это ставит Россию перед весьма непростой проблемой. Реакция Москвы на эту демонстративную акцию даст возможность судить о способности Кремля находить цивилизованные ответы на вызовы времени…»