Страница 4 из 11
Почувствовав себя в относительной безопасности, Шкурин принялся ждать, когда парусник отвалит от пакетбота, чтобы пристать к берегу. Шум на палубах вроде бы потихоньку стихал, маленький доу слегка покачивало, незнакомые запахи, царившие в его укрытии, понемногу дурманили голову, и Пётр сам того не заметив, преспокойно уснул…
Наутро Шкурин проснулся, когда циновку из-под него грубо выдернули. Больно стукнувшись головой о палубный настил, он вскочил и начал испуганно озираться по сторонам, пытаясь сообразить, где он и что с ним.
Наконец Пётр совсем проснулся и более или менее осмысленно огляделся по сторонам. Вместо ожидаемой пристани кругом расстилалась вода, и только у самого горизонта темнела полоска берега. Доу ходко шёл под парусами в открытом море, а вокруг Петра толпился добрый десяток полуголых людей с кожей цвета эбенового дерева, весьма озадаченных его внезапным появлением.
Внезапно через их толпу протолкался араб в белой длинной галабее. Понимая, что это старший, Пётр собрался было заговорить с ним, но араб бесцеремонно ухватил его за локоть и потащил на корму. В первый момент Пётр хотел дать арабу по шее, но на всякий случай сдержался.
Тем временем грубиян дотащил Петра до низенькой двери и только тут, убедившись, что незнакомец и не думает сопротивляться, наконец отпустил. Повинуясь лёгкому толчку, Пётр влетел в каюту и ещё не успел оглянуться, как из дальнего тёмного угла до него долетел удивительно знакомый голос.
— Мсье Томбер… Как вы сюда попали?
Угрожающая интонация фразы неприятно поразила Петра, и к тому же Шкурин никак не предполагал встретиться с французом. Он-то думал, что просто-напросто проспал разгрузку, однако теперь всё коренным образом менялось. Именно поэтому Пётр решил ничего не выдумывать, а сказать чистую правду.
— Мсье Шаво, я никак не ожидал вас здесь увидеть…
— Разве? — скептически ухмыльнулся Шаво. — А кого ж вы тогда собирались встретить на паруснике?
— Я вообще не собирался видеть этот парусник!
— Да что вы говорите? — Француз уже откровенно издевался. — А чего тогда вы на него полезли?
Пётр самым дружелюбным образом улыбнулся.
— Я вышел погулять ночью и вижу: мы стоим у берега и разгружаемся. Ну я и решил, зачем мне плыть до самой Момбасы, когда я могу начинать своё путешествие с любого места. Понимаете?
— Нет, не понимаю! — отрезал Шаво. — Никого не спрашивая, не имея никакого представления, что к чему, лезть неизвестно куда, не взяв с собой ничего, кроме какого-то жалкого чемоданишки?
Шаво театрально показал на багаж Шкурина, видимо, по приказу араба тоже только что занесённый в каюту.
— Мсье Томбер, прошу не считать меня дураком!
— Мсье Шаво, — Пётр приложил руку к груди и совершенно искренне пояснил: — У меня и в мыслях не было ничего подобного. Попробуйте понять меня. Скажите, ну кто я такой в той самой Момбасе? Чудак, до которого никому нет дела. А в маленькой миссии я — желанный гость. Со мной будут знакомиться, расспрашивать, сами обо всём мне расскажут и даже помогут, тем более у меня есть деньги…
— Ну, допустим… — Пётр заметил, что Шаво начал колебаться. — Допустим. Но тогда почему вы не подошли ко мне, не спросили?
— Но парусник вот-вот должен был отчалить, — резонно возразил Пётр. — А поговорить я хотел позже и чтоб не мешать разгрузке прилёг на эти циновки… А у них оказался такой дурманящий запах… Думаю из-за этого я и заснул так неожиданно.
— Ну хорошо… — В глазах Шаво ещё светилось недоверие, но что-то в его настроении уже неуловимо сменилось. — Пусть будет так. Но вы имеете билет, конечный пункт, в конце концов кое-какие планы и вдруг всё бросаете. Почему?
Пётр не успел ответить, как сзади послышался лёгкий шорох и звонкий девичий голос произнёс:
— Папа, ты что забыл, что мсье Томбер из России?
Пётр быстро обернулся и увидел Флер, которая по какой-то своей надобности зашла в каюту. Впрочем, причиной её появления здесь, скорее всего, был он сам, и теперь Шкурин во все глаза смотрел на девушку, которую боковое освещение каюты странным образом сделало ещё более привлекательной.
Появление Флер, её напоминание, а главное, реакция Шкурина-Томбера не только надлежащим образом повлияли на папашу Шаво, но мгновенно повернули ситуацию совсем в другую, но такую понятную сторону. Француз затоптался на месте, что-то пробормотал, заулыбался и, наконец, хитро прищурившись, сказал:
— Мсье Томбер, или я чего-то не понимаю, или это не совсем так…
— Что вы имеете в виду? — повернулся к нему Пётр.
— Почему вы не надеялись увидеть на паруснике именно меня?
— Так это же очень просто… — Пётр пожал плечами и широко улыбнулся. — Я думал встретиться с вами не тут, а на берегу…
Маленький бельгийский пароходик фирмы «Джон Кокероль» трудолюбиво сопел машиной четверного расширения и, держась фарватера, уверенно шёл вверх по течению. Колёса весело шлёпали плицами по воде, и сзади оставались две белопенные полосы, которые время от времени резко закручивало, поскольку из-за множества низких островков, окружённых песчаными банками, рулевой был вынужден часто менять курс.
Огромные крокодилы, валявшиеся на песчаных пляжах, заслышав шум парохода, поспешно соскальзывали в реку. Какой-то бегемот, наслаждавшийся утренним купаньем, выпустил струю брызг из ноздрей, задрал вверх свою громадную морду, зевнул и послал остальному стаду громкий предупредительный крик, похожий на звук чудовищного фагота.
На верхней палубе пароходика вокруг дымовой трубы были расставлены столики для пассажиров. За одним из них несколько белых в пробковых колониальных шлемах азартно резались в карты. Услышав вопль бегемота, один из игроков на секунду отвлёкся и посмотрел на берег, где из прозрачной как хрусталь воды поднималась гладкая зелёная стена, испещрённая яркими большими цветами.
— Красиво, чёрт возьми! — Игрок снова посмотрел в карты и заключил: — А случись что, на берег не выберешься…
Его визави, раскладывая карты веером, беспечно заметил:
— Случись что, крокодилы ещё до берега сожрут…
— Но, господа, к чему такой пессимизм? — мсье Шаво, находившийся тут же, был явно в выигрыше и потому никакие мрачные рассуждения на него не действовали.
— О каком пессимизме речь? — Его партнёр, заглянув в карты, иронично посмотрел на Шаво. — Мы здесь все оптимисты, а вот о вас это сказать затруднительно…
— Это почему же? — тон замечания вынудил Шаво на секунду забыть про игру.
— Как это почему?.. Ведь это вы собрались в сафари по Центральной Африке, да ещё с дочерью… — Партнёр ещё раз заглянул в карты и с сожалением швырнул их на стол. — Дамбле, господа!..
— Ну-ну, не скажите… — Шаво снова заулыбался и, выложив на стол короля пик и девять червей, начал быстро собирать карты. — Пароход наш прекрасный, новый, каюты удобные, машина мощная. Чего ещё надо?
При упоминании о машине игроки как по команде посмотрели в воду, и один из них весьма рассудительно заметил:
— Да, идём хорошо, это верно. Но всё это скоро кончится. Я должен вам сказать, что лазить в глубь Африки довольно опасно.
— Не могу с вами согласиться, — чтобы скрыть волнение, Шаво принялся ловко тасовать колоду. — Эти места пройдены уже многими…
— Конечно. Но там шли либо многочисленные, хорошо вооружённые экспедиции, либо охотники из самых отчаянных.
— Нет, нет, господа! — Шаво беспечно махнул рукой и принялся сдавать карты. — Мы так далеко не пойдём. Небольшая торговая экспедиция и всё. Я покажу дочери Африку и, если повезёт, попробую наменять слоновой кости. И не более…
— Ну если так, — примирительно пробормотал партнёр и потянул карту. — Кстати, а кто это сопровождает вашу дочь?
Шаво обернулся и увидел Флер и Петра, стоящих у борта и о чём-то оживлённо беседующих.
— О, это романтическая история. Этот молодой человек — русский офицер. Он оставил службу и решил немного попутешествовать. Мы познакомились с ним на пароходе и, как водится, мило проводили время. Никто ничего не подозревал. У меня свои дела, у него свои. И вдруг…