Герцогиня-самозванка

Что тут может быть дурного?

А если ей удастся получить опеку над сиротой, то тем лучше – хоть он и сомневался в том, чтобы даже лучшему на свете актеру удалось одержать верх над нью-йоркскими сливками общества в их продажном суде.

– Ты все время молчишь, Ветер. – Она положила вилку. – О чем ты думаешь?

Застигнутый врасплох, он выпрямился и пристально посмотрел на нее:

– Ты не имеешь права ошибаться. Здесь меня зовут не Ветер, а Джесс. Больше об этом не забывай. А думал я о том, что перед нами стоит трудная задача. Вот почему я договорился, чтобы тебя учили несколько моих... помощников.

– Ты говоришь о других актерах и мошенниках?

– Совершенно верно. И я хочу напомнить тебе, Лана, чтобы ты не задавала им вопросов о том, какую работу они здесь выполняют.

– А почему?

– Тайны, милая Лана. Помнишь? Ты попросила, чтобы тебя обучали лучшие из лучших – так оно и будет. Но ты будешь учиться, не задавая вопросов. Это – мое правило.

Раздраженная его тоном, Лана подняла бокал и осушила его одним долгим глотком.

– И еще одно правило. Шампанское предназначено для того, чтобы отпивать его понемногу, а не пить залпом, словно чай из кружки.

Обидевшись, Лана бросила на него негодующий взгляд:

– Мне хотелось пить!

– Это не имеет значения. В следующий раз будешь пить медленно.

– Но...

Он предупреждающе поднял руку.

– Время позднее. Думаю, что сейчас мы оба слишком устали, чтобы продолжать спор. Предлагаю разойтись по своим комнатам. Продолжим уроки утром.

– Ты и правда будешь меня учить? – Вспыхнув, она опустила взгляд в тарелку. – Я испугалась, что ты меня покормишь и отправишь восвояси.

Он резко отодвинулся от стола, стараясь не замечать чувства вины, захлестнувшего его. Неужели эта маленькая ведьма умеет читать мысли?

Протянув ей руку, он сказал:

– Даю тебе слово, Лана. Я приложу все силы, чтобы превратить тебя в благородную даму.

– Спасибо. – Она приняла предложенное рукопожатие. – А я приложу все силы, чтобы научиться всему, что ты будешь мне показывать.

Он посмотрел на ее маленькую ручку, утонувшую в его ладони, – и почувствовал, что глубоко в его душе что-то болезненно сжалось.

Нахмурившись, он положил ее руку себе на рукав. На этот раз она не пыталась противиться. Вдвоем они прошли по коридору и поднялись по лестнице на второй этаж.

Когда они оказались у дверей ее апартаментов, Джесс открыл створки и посторонился, пропуская ее мимо себя.

На пороге Лана приостановилась и повернулась к нему:

– Доброй ночи, Be... Джесс.

Он собирался пожелать ей спокойной ночи и уйти. Но она смотрела на него с такой милой, доверчивой улыбкой, что он и сам не заметил, как его руки сомкнулись вокруг нее, а его губы прикоснулись к ее губам в невероятно нежном поцелуе.

Он услышал ее резкий вдох и почувствовал, как она начала сопротивляться. Инстинктивно его руки напряглись, привлекая Лану еще ближе к нему, а его губы зашевелились, дразня и добиваясь ответа. Какой-то уголок сознания подсказывал ему, что он поступает нехорошо. Ему следовало отступить – но разгоревшийся между ними жар стал уже слишком сильным.

Зашипев от ярости, она вырвалась из его объятий и судорожно втянула воздух в легкие. Когда ей удалось отдышаться, она вытащила из-за пояса нож.

– Ты же знаешь, что со мной эти шуточки не проходят.

Ее глаза опасно сузились – и он увидел в них крошечные точки пламени, указавшие ему, что он зашел слишком далеко.

Когда она подняла руку и направила нож на него, он сильно сжал ей запястье.

– Я ничего дурного не собирался сделать. Брось его, дурочка.

– Это ты дурень, если решил, что со мной можно шутить!

Лана оказалась сильнее, чем можно было подумать, и Джессу пришлось притиснуть ее к стене. Ему понадобились все его силы, чтобы удерживать ее, пока он выворачивал ей запястье, с трудом добившись, чтобы нож со стуком упал на пол.

Тяжело дыша, она ругала его на смеси гэльского и английского:

– Ах ты, жалкий, презренный сын похотливой жабы! Неужели ты решил, что если я приняла твое предложение здесь жить, то должна тебе что-то, кроме денег?

– Ты ничего мне не должна.

Не желая рисковать, Джесс продолжал прижимать ее к стене, пока не отбросил ногой ее нож далеко в комнату.

Когда он ее наконец отпустил, то адресовал ей нахальную ухмылку.

– Похоже, тебе надо усвоить еще один урок. Благородная леди может защищать свою честь любыми средствами, оказавшимися в ее распоряжении, но она не должна допускать, чтобы с ее губ слетали такие нехорошие слова.

– Чтобы тебе гореть в...

Он приложил палец к ее губам.

– Вам просто необходимо найти другой способ выражать ваш гнев, мисс Данливи. Эта тирада, при всей ее красочности, не подходит аристократической леди.

Не успела она сказать и слово, как он подался вперед и легко прикоснулся губами к ее рту, прошептав у плотно сжатых губ:

– А это не урок, Лана. Это не работа, а чистое удовольствие.

А потом он стремительно повернулся и зашагал по коридору, не дав ей времени как-то отреагировать на его выходку.

Джесса немало позабавили проклятия, летевшие ему вслед до самой двери его комнат. Оказавшись у себя, он закрыл дверь и прошел к окну, глядя на сад, блестевший в свете луны.

Он сказал Марии, что хочет помочь молодой женщине, которую надо немного подучить, чтобы она смогла предъявить права на сиротку, которому принадлежит ее сердце, – и это была правда. Правдой было и то, что больше всего в жизни он любил преодолевать трудности. Но было и что-то еще – и он отнюдь не был уверен в том, что готов углубиться в решение этой загадки.

Пока он поможет Лане получить опеку над пареньком и заодно хитро проведет важничающих ньюйоркцев и их боготворимый «Светский альманах».

А то, что она заинтриговала его с первой секунды, как он увидел ее в «Синем гусе», где она носилась подобно маленькому смерчу, не имело никакого значения.

А если в глубине души он признал, что она была желанна ему тогда – и желанна сейчас, то это ничего не меняло.

Он сдержит слово и превратит ее в изящную титулованную леди. А потом, когда все будет позади, они от души посмеются «ад своей шуткой – и каждый весело пойдет своей дорогой.

Один.

Именно так он предпочитает жить. Именно так он будет жить и дальше, какими бы соблазнительными ни были ее губы и какое бы наслаждение они ни обещали.

Глава 13

– Доброе утро, мисс! – жизнерадостно поздоровалась Роуз, раздвигая шторы на окнах.

Лана лежала совершенно неподвижно, стараясь собраться с мыслями. Накануне она была настолько вымотана, что едва помнила, как упала в постель вечером. А потом был только невероятно мягкий перьевой матрас, застланный чудесным бельем, пуховые подушки и атласное одеяло, сомкнувшееся вокруг нее, подобно теплым ласковым рукам... И она моментально провалилась в сон.

Вся ее жизнь состояла из усердной работы и немногих простых удовольствий. Она никогда не знала роскоши. Было бы очень легко привыкнуть к такой жизни! Ей пришло в голову, что следует беречь свое сердце, чтобы не допустить этого. Когда это представление закончится, они с Колином будут жить дальше – и у нее не будет возможности лениться и нежиться.

– Ваш шоколад, мисс.

Роуз взбила подушки и помогла Лане приподняться в постели, а потом устроила поднос у нее на коленях.

– Мне надо это пить в кровати?

– Так принято, мисс. – Роуз прошла к умывальнику. – Когда вы подкрепитесь, я помогу вам одеться, а потом вы спуститесь вниз.

– На уроки?

– На утреннюю трапезу, мисс.

– Я должна подкрепиться перед едой?

Роуз прижала ладошку к губам, чтобы не захихикать над нелепостью, которую ей только что продемонстрировали.

– Так принято.

– Какая глупость!

Лана одним глотком осушила чашечку, а потом спустила ноги на пол и встала.