Страница 68 из 79
За завтраком я рассказала об этом Меллиоре.
— Интересно, что на этот раз не понравится? Порой мне кажется, что мы никогда не сдадим этот дом.
Около трех часов я отправилась в Эббас. Я с горечью думала о том времени, когда не смогу приходить в этот дом по собственному желанию. Но, возможно, мы подружимся с новыми жильцами и будем получать приглашения отобедать в доме. Как странно идти в Эббас на обед в качестве гостьи! Я вдруг вспомнила тот день, когда приезжала сюда на бал.
Несчастная миссис Ролт грустила о прежних временах. Я была уверена, что она скучает о сплетнях за круглым столом.
— Не знаю, куда мы катимся, — ворчала она каждый раз, когда видела меня. — Бог ты мой, Эббас теперь такой тихий и печальный! Я никогда не видела его таким!
Я знала, что она тоже хочет, чтобы здесь появились жильцы — кто-то, за кем можно шпионить, о ком можно посплетничать.
Вскоре, сразу после трех часов, раздался громкий стук в парадную дверь. Я была в библиотеке, а миссис Ролт поспешила в холл, чтобы принять посетителя. Мне стало грустно. Не хотелось, чтобы кто-то жил в Эббасе, хотя я и понимала, что это — необходимо.
В дверь постучали, это явилась миссис Ролт. Вид у нее был смущенный и потрясенный. А потом я услышала голос. Миссис Ролт шагнула в сторону — и мне показалось, что я сплю. Это было похоже на сон. Мечта, которую я так долго лелеяла, вдруг стала реальностью.
Ко мне шел Ким.
Думаю, это были самые счастливые недели в моей жизни. Теперь уже трудно вспомнить, как все происходило. Я помню, как Ким сжал меня в объятиях, помню его лицо, близко-близко, его смеющиеся глаза.
— Я не разрешил им упоминать моего имени. Хотел сделать вам сюрприз.
Я помню, как миссис Ролт стояла в дверях и тихо причитала: «Вот ведь жизнь! Вот ведь жизнь!» И мне хотелось повторять вслед за ней: «Вот ведь жизнь! Вот ведь жизнь!» Потому что это вдруг стало действительно важным.
Ким почти не изменился, и я сказала ему об этом. Он пристально посмотрел на меня и произнес:
— А вы изменились. Я всегда говорил, что вы превратитесь в обворожительную женщину. Теперь вы стали именно такой.
Как описать Кима? Веселый, полный оптимизма, насмешливый и в то же время нежный. Обладая отменным чувством юмора, он никогда не позволяет себе обидных шуток. Думаю, все это и делало его особенным. Он смеялся вместе с вами, а не над вами. Он давал почувствовать, что вы ему нужны — так же нужны, как и он вам. Возможно, я смотрела на него сквозь розовые очки, потому что любила. Я поняла это, едва он вернулся, и любила с той самой ночи, когда он отнес Джо в безопасное место.
Ким рассказал, что его отец уже умер. Но как только он вышел в отставку, они вместе поселились в Австралии и купили там ферму. Они купили ее дешево и зарабатывали деньги, выращивая скот. Потом Ким решил, что заработал достаточно, и, продав ферму по очень высокой цене, вернулся домой богатым человеком. Ну и как мне нравится такая история о достижении успеха?
Я решила, что история просто замечательная, прекрасная. И вообще, все прекрасно — потому что он вернулся.
Мы столько говорили, что я не заметила, как пролетело время. Я рассказала ему обо всем, что произошло со дня его отъезда: как мы с Меллиорой работали в Эббасе, как я вышла замуж за Джонни.
Ким взял меня за руки и внимательно посмотрел в лицо.
— Значит, вы замужняя дама, Керенза?
Я рассказала об исчезновении Джонни, о том, что вскоре после смерти Джудит уехал Джастин, что для нас наступили тяжелые времена и именно поэтому нам приходится сдавать Эббас.
— Сколько же всего произошло! — воскликнул он. — А я ничего этого не знал!
— Но вы наверняка думали о нас! Иначе вам вряд ли бы захотелось вернуться.
— Я постоянно думал о вас. Часто говорил себе: «Что-то там дома происходит? Однажды я поеду и все увижу…» А тут Керенза вышла замуж за Джонни, а Меллиора… Меллиора, как и я, так и не создала семью. Я должен увидеть Меллиору. И вашего сына. Я должен увидеть его! У Керензы сын! И вы назвали его Карлионом! О, я помню мисс Карлион. Да, Керенза, это так похоже на вас!
Я отвела его в Довер-Хаус. Меллиора вместе с Карлионом только что вернулись с прогулки. Она изумленно смотрела на Кима, словно перед ней стояло привидение. Потом, смеясь и почти плача, как мне показалось, кинулась к нему в объятия.
Я наблюдала за ними. Они встретились как старые друзья. Но любовь уже захлестнула меня с головой. Мне не понравилось, чтобы он хоть на минуту отвлекал от меня свое внимание.
Я ходила к бабушке Би каждый день; у меня было такое чувство, что мне недолго осталось ее навещать. Я присаживалась к ней на кровать, и мы говорили о прошлом. Временами казалось, что она полностью погружается в прошлое и бродит по его лабиринтам, не в силах найти выход. Но иногда ум ее прояснялся.
Однажды она сказала мне:
— Керенза, ты сейчас необыкновенно хороша. Это красота влюбленной женщины.
Я вспыхнула, потому что боялась говорить о своем чувстве к Киму, — у меня возник какой-то суеверный страх. Хотелось забыть, что он когда-то уезжал, и начать новую жизнь, наполненную иными эмоциями. А еще я была расстроена, ибо с каждым днем все яснее понимала, что хочу выйти замуж за Кима. Но как я могла это сделать, если не знала, жив ли мой муж.
Бабушка оживлялась, когда заходил разговор о Киме, и проявляла даже некоторую настойчивость.
— Он вернулся, голубка моя. Я никогда не забуду ту ночь, когда он принес Джо из леса. С той ночи он всегда был нашим другом.
— Да, — согласилась я. — Мы тогда так испугались, а бояться, как оказалось, не стоило.
— Ким — хороший человек. Именно он поговорил с мистером Поллентом о нашем Джо. Я никогда не забывала, чем обязан этому человеку твой брат, и от всего сердца благодарна ему, честное слово!
— Я тоже.
— Я вижу. Но есть еще кое-что, что я хотела бы видеть, внучка.
Я ждала, что скажет бабушка, и она тихо продолжила:
— Между нами, Керенза, никогда не было никаких преград. И не должно быть. Я бы хотела видеть тебя счастливой в браке, голубка моя. Этого еще не было.
— С Кимом? — тихо спросила я.
— Да. Он тебе подходит.
— Я тоже так думаю, бабушка. Но возможно, я никогда не узнаю, суждено ли мне выйти замуж еще раз.
Бабушка закрыла глаза, и я уже решила, что она вновь углубилась в свои воспоминания. Но она внезапно произнесла:
— Это всегда вертелось у меня на языке, но я каждый раз говорила себе: «Нет! Лучше не нужно!» Однако я больше не буду молчать, Керенза. Я не думаю, что протяну долго, дитя мое.
— Не говори так, бабушка. Я не перенесу, если тебя не станет.
— О, дитя мое, ты всегда была для меня утешением. Я часто вспоминаю тот день, когда ты и Джо появились на пороге моего дома. Вы нашли свою бабушку Би! Это был один из самых счастливых дней в моей жизни — а я прожила много дней! Это огромное счастье — выйти замуж за любимого человека, Керенза, и родить ему детей. Думаю, в этом и есть главный смысл жизни. Добиться высокого положения — стать выше, чем те люди, среди которых ты родилась, — и заполучить большой дом — это еще не все. И я бы хотела, Керенза, чтобы ты испытала такое же счастье, какое испытала я. А испытать его можно и в глинобитной хижине. Ты должна познать это счастье, Керенза, потому в тебе горит огонь любви. К тому же, если я не ошибаюсь, ты свободна.
— Бабушка, так ты знаешь, что Джонни мертв?!
— Я не видела, как он умер, но знаю, что происходит. — Бабушка вздохнула и добавила: — Думаю, я права…
Я склонилась над кроватью. Может, она бредит? Действительно ли она думает о Джонни или опять блуждает в своих воспоминаниях?
Бабушка, словно прочитав мои мысли, мягко улыбнулась.
— Нет, Керенза, голова у меня ясная. И теперь я расскажу тебе все, что случилось и привело к этому. Я долгое время молчала, потому что не была уверена, стоит ли тебе знать об этом. Помнишь тот вечер, когда ты пришла ко мне из Эббаса? Ты была камеристкой той леди, которая упала с лестницы. Тогда ты переполошилась, увидев тень у окна. Ты помнишь, Керенза?