Бабушки (сборник)

Утром он дописал письмо, отправил и написал еще одно. Увидев, кому оно адресовано, отец спросил:

— Значит, ты не матери пишешь?

— Как видишь, нет, — Том решил, что у семейной жизни есть свои недостатки.

После этого он стал писать Лил в университете и отправлял письма сам.

Когда Молли поинтересовалась, в чем дело, он сказал, что не особо хорошо себя чувствует, и она порекомендовала обратиться к врачу.

Когда Мэри спросила, в чем дело, Том сказал, что все хорошо.

Но все же он «туда» не возвращался; оставался «здесь», то есть с Мэри.

Том каждый день писал Лил, отвечал на письма, точнее сказать, записки, которые иногда писала ему она; звонил матери, как можно чаще гулял по пустыне, уверял себя, что это пройдет. Что не стоит беспокоиться. Но сердце его превратилось в комок холодного одиночества…

Спал он ужасно.

— Слушай, — сказала Мэри, — если хочешь все отменить, скажи.

Он замял разговор:

— Что отменить? — и добавил: — Просто дай мне время.

А потом, совершенно импульсивно, или, может, потому, что ему вскоре предстояло принять решение по еще одному предложению, он заявил отцу:

— Я уезжаю.

— А Мэри? — поинтересовалась Молли.

Том не ответил.

Вернувшись домой, уже через час он оказался в постели Лил. Но теперь уже было не как тогда. Теперь он мог сравнивать, и он сравнивал. Дело не в том, что Лил старая — она сохранила свою красоту, так что он все бормотал и шептал: «Какая ты красивая», но все же кто-то другой уже имел на него право — Мэри. Он был даже не лично ее. Мэри или какая-то другая женщина — есть ли разница? Вскоре ему придется… он должен… все ждут от него этого.

Тем временем казалось, что у Иена с Роз все идет хорошо.

То есть — с его, Тома, матерью. Иен вроде бы не страдал — наоборот.

А потом приехала Мэри, все как раз собирались на море. Для нее нашли ласты, очки и доску для серфинга. Уже через полчаса после приезда она была готова отправиться с двумя молодыми людьми за пределы тихой гавани, в опасное бушующее море. Они собрались плыть на небольшой моторной лодке. Итак, эта хорошенькая девушка, блестящая и гладкая, как рыбешка, веселилась и играла с Томом и Иеном, а две взрослые женщины сидели на стульях, наблюдая за молодежью из-под темных очков, пока за ними не пришла лодка.

— Она приехала за Томом, — сообщила его мать.

— Да, знаю, — ответила его любовница.

— Она вполне ничего, — сказала Роз.

Лил промолчала.

Роз добавила:

— Лил, нам пришло время откланяться.

Лил промолчала.

— Лил? — Роз уставилась на нее, подняв очки, чтобы лучше видеть.

— Кажется, я этого не перенесу, — сказала Лил.

— Надо.

— У Иена нет девушки.

— Нет, но должна быть. Лил, им уже по тридцать скоро.

— Знаю.

Вдалеке, на выступающих четких черных камнях, обдаваемых белой пеной волн, показались три фигурки, которые помахали им, а потом убежали на большой пляж, скрывшись из виду.

— Нам надо держаться друг за друга — и покончить с этим.

Лил тихо плакала. Потом заплакала и Роз.

— Лил, это необходимо.

— Знаю.

— Пойдем купаться.

Женщины плыли быстро и энергично, туда, обратно, еще раз, потом вышли на берег и сразу же отправились домой к Роз — готовить обед. Было воскресенье. Им предстоял длинный трудный день.

Лил сказала, что ей нужно на работу, и направилась в один из своих магазинов.

Роз подала обед, извинившись за отсутствующую Лил, а потом и сама ушла под каким-то предлогом. Иен сказал, что пойдет с ней. Так что Том с Мэри остались одни и начали выяснять отношения. «Да или нет? — говорила Мэри. — Со мной или нет?» — «Тебе пора повзрослеть». Ну и всякое такое, как и подобает ситуации.

Когда остальные вернулись, Мэри объявила, что они с Томом решили пожениться, все принялись поздравлять их, вечер выдался шумный. Роз много пела, Том последовал ее примеру, наконец подпевать начали все. Когда пришло время ложиться спать, Мэри осталась с Томом, у него дома, а Иен с Лил пошли к себе.

Потом Мэри вернулась домой и стала планировать свадьбу.

Так что — да, пришло время.

Обе женщины сообщили мужчинам, что на этом — конец.

— Все кончено, — сказала Роз.

— Что это значит? Почему? Я-то не женюсь! — кричал Иен.

Том сидел молча, стиснув зубы, и пил. Он наливал вино в бокал, осушал его, снова наливал, снова пил и молчал.

Наконец он обратился к Иену:

— Они правы, ты что, не понимаешь?

— Нет! — закричал Иен.

Он пошел в спальню Роз, позвав и ее, а Том пошел к Лил. Иен плакал и умолял: «Почему, зачем? Мы же совершенно счастливы. Почему ты хочешь все испортить?» Но Роз не сдавалась. Она была безжалостна и решительна, и, лишь оставшись наедине с Лил, когда мужчины пошли обсудить все вдвоем, они тоже расплакались и признались, что не в состоянии это вынести. Они жаловались друг другу на разбитые сердца, что они не знают, как жить дальше, на страх, что это будет слишком нестерпимо…

Вернувшись, мужчины застали женщин в слезах, но решение их было непоколебимо.

Лил сказала Тому, чтобы сегодня он к ней не приходил, Роз велела Иену уходить к себе вместе с Лил.

— Ты все испортила, — сказал Иен Роз. — Ты во всем виновата. Почему нельзя было оставить все как есть?

Роз отшутилась:

— Не грусти. Мы будем респектабельными дамами: да, ваши порочные матери решили стать столпами добродетели. Мы станем идеальными свекровями, а потом — чудесными бабушками вашим внукам.

— Я тебя не прощу, — сказал Иен Роз.

А Том прошептал Лил так, чтобы услышала только она:

— Я тебя никогда не забуду.

Это было прощание, почти традиционное. Это означало — наверняка? — что сердце Тома вряд ли разбито навеки.

Свадьба, нечего говорить, была шикарная. Мэри постаралась сделать все, чтобы свекровь, умеющая произвести впечатление, в этот день ее не перещеголяла, но Роз повела себя до крайности тактично и оделась весьма сдержанно. Лил была элегантна и бледна, она улыбалась, и, как только счастливые молодые уехали в свадебное путешествие, она пошла искупаться в заливе. Роз, как ответственная хозяйка, не могла оставить гостей и отправиться с ней. Через некоторое время она отправилась в дом через дорогу, проверить, как там Лил, но дверь в ее спальню была заперта и на стук и крики Роз она не отвечала. Иен в роли шафера произнес приятную и веселую речь, а когда Роз возвращалась от Лил и они встретились на улице, он спросил: «Ну что, довольна?» — и тоже побежал к морю.

Оставшись в опустевшем доме, Роз легла в кровать и наконец позволила себе разрыдаться. Когда в дверь постучали, она поняла, что это Иен, и скрючилась от боли, и укусила собственный кулак…

Как только медовый месяц подошел к концу, Мэри сказала Тому, а он передал матери, что, по ее мнению, Роз следует переехать, оставив дом им. Это было разумно. Дом большой — для семьи. Проблема заключалась в финансах. Давным-давно его можно было потянуть, поскольку район этот никого тогда не интересовал, теперь же место стало популярным, и только богачи могли позволить себе здесь поселиться. Но Роз в безрассудном порыве щедрости отдала дом молодым — как свадебный подарок. Так где же теперь жить ей самой? Второй такой она купить не могла. Поэтому она поселилась в небольшом отельчике на побережье, а это означало, что впервые в жизни она перестала быть соседкой Лил. Поначалу она не могла понять, почему ей так тяжело и печально, почему она чувствует себя столь обездоленной. Роз думала, что это из-за Иена, но потом поняла, что на самом деле не меньше скучает и по Лил. Ей казалось, что она потеряла все, буквально за считаные дни. Но по природе своей она не была склонна к рефлексии: ее, как и Тома, всегда удивляли собственные эмоции — когда жизнь вынуждала ее их заметить. Чтобы как-то справиться с ощущением пустоты и потери, Роз приняла предложение преподавать театральное искусство в университете. Она работала на полную ставку, очень усердно, дважды в день ходила плавать, а вечером принимала снотворное.