Страница 11 из 155
В сущности, он тоже мог вполне считаться мятежником: с 20 мая 1937 г. приказом по наркомату числился уже командующим Среднеазиатского военного округа, но отбывать туда не хотел.
За кулисами шла бешеная борьба. Партию Уборевича составляли старшие командиры, его выдвиженцы, разделявшие его военные и политические взгляды. Среди них находились: заместитель начальника штаба округа Б.И. Бобров (1896-1937, чл. партии с 1918), начальник артиллерии округа комкор Д.Д. Муев (1887-1937, чл. партии с 1918), начальник ВВС комкор А.Л. Лапин (1899-1937, чл. партии с 1917), начальник бронетанковых сил С.С. Шаумян (1900-1936), заместитель командующего округом комкор В.М. Мулин (1885-1938, чл. партии с 1906), командиры корпусов комкоры Л.Я. Вайнер (1897-1937, чл. партии с 1917), С.Е. Грибов (1895-1938, чл. партии с 1926), член Военного совета, комиссар 1-го ранга П.А. Смирнов (1897-1937, чл. партии с 1917); начальник разведывательного отдела, старый соратник Уборевича, воевавший с ним еще в Сибири в 5-й армии А.П. Аппен (его жена являлась личным секретарем командующего).
Было еще много сторонников, тайных и явных. Все они искренне верили в Уборевича, смотрели на все дела и людей его глазами. В то же время они хорошо знали: продвижение по карьерной стезе обеспечено только тем, кто хорошо подготовлен, упорен в учебе и работе, добросовестно исполняет обязанности и отличается абсолютной верностью. Старшие товарищи, оппозиционные Сталину, перебрасывают своих людей из одного округа в другой, непрерывно повышая их в должностях и показывая им стиль работы самых выдающихся военачальников — Якира, Блюхера, Егорова и т.д.
Оппозиция упорно создавала культы личности собственных военачальников и в этом плане добилась больших успехов.
Командир бригады бомбардировщиков, перед этим командир разведывательной эскадрильи, 38-летний М.С. Мединский (р. 1899, чл. партии с 1917), подвергшийся в 1937 г. заключению, как почти все сторонники Уборевича, при Хрущеве освобожденный и уволенный в отставку полковником, очень ярко показывает стойкость определенного стереотипа. Вот что он пишет в воспоминаниях:
«Высокий авторитет И.П. Уборевича в Красной Армии, как видно, пугал Сталина и ежовых даже после его гибели. Не потому ли они выискивали всякую грязь, какой можно было облить славного полководца?
Я очень хорошо знал Иеронима Петровича и никогда, ни на одну секунду не сомневался в его преданности Родине, партии, социализму. Верил в высокую партийность его большого друга Ионы Эммануиловича Якира, показавшего в Гражданскую войну и последующие годы замечательные качества верного сына своего народа. Я знал Р.П. Эйдемана, много работал с В.М. Примаковым, преклонялся перед полководческим талантом большевика до мозга костей (!) М.Н. Тухачевского.
Как можно простить Сталину, что замечательные полководцы, готовившие нашу армию к жестокой схватке с германским фашизмом, были умерщвлены и не смогли стать во главе защитников Родины в грозные годы Великой Отечественной войны?!»
Подобное заявление могло бы считаться убедительным, если бы за ним не просматривалась явная личная заинтересованность автора! Всякому должно быть понятно: гораздо выгоднее в глазах общества принадлежать к окружению несправедливо пострадавшего выдающегося военачальника, чем полководца-заговорщика! Но тогда не менее ясно и другое: ни о какой правде в изображении происходивших событий не может быть и речи! Да и сами-то воспоминания очень уж кратки! Эта подозрительная краткость тоже подрывает к ним доверие!
Лагерь противников Уборевича, сторонников Сталина, возглавлял в ранге заместителя командующего округом комкор И.Р. Апанасенко (1890-1943, чл. партии с 1918), сын батрака, участник Первой мировой войны, знаменитый герой Гражданской войны, воевавший в качестве командира дивизии и бригады в Первой Конной армии Буденного, окончивший академию им. М.В. Фрунзе. По своему авторитету он почти не уступал командующему, имея, как и тот, три ордена Красного Знамени. Он тесно контактировал с Ворошиловым и Буденным, сообщая им в докладах, что происходит в округе. Апанасенко поддерживали младшие и средние командиры, часть командиров полков, дивизий и корпусов (И. Конев, В. Соколовский и др.), значительная часть штабных работников (И. Баграмян, Р. Малиновский, М. Захаров, В. Курасов и др.).
Благодаря громадной работе, Апанасенко удалось сорвать вполне несомненное выступление. Его заслуги не были забыты. Он стал генералом армии, в 1941-1943 гг. командовал Дальневосточным фронтом, в 1943 г. занимал пост заместителя командующего Воронежским фронтом. Погиб от ранения в бою под Белгородом.
Белорусский военный округ в 1937 г. располагал, как пограничный, значительной силой — 300 тыс. человек, объединенных в четыре армии (3, 4, 10, 11), предельно был насыщен артиллерией, авиацией и танками. Поэтому неповиновение командующего грозило весьма опасными последствиями.
29 мая, в середине дня, из наркомата пришла телеграмма, срочно вызывавшая Уборевича в Москву. Он показал ее председательствующему, обменялся с ним несколькими словами и вышел из-за стола. Один из участников этой конференции вспоминает: «Направляясь в фойе, Уборевич прошел через весь зал. Он казался веселым и бодрым. И никто не представлял себе, что видит своего командующего в последний раз. В 16 часов был объявлен перерыв до следующего дня. „Электропроводка испортилась“, — объяснили причину перерыва.
А в это время Уборевич подъезжал по залитой солнцем площади к Смоленскому вокзалу.
Но не успел Иероним Петрович переступить порог салон-вагона, как случилось невероятное: он был схвачен, обезоружен и взят под стражу.
На следующий день перед началом работы конференции член Военного совета Смирнов объявил: «Уборевич вчера арестован как враг народа и во всем уже признался».
В зале стало так тихо, что я услышал стук сердца. Из президиума объявили, что конференция продолжается, но каждый — и в президиуме, и в зале — немо смотрел перед собой, думая о чем-то другом. Не хотелось верить случившемуся. Голову сверлила одна мысль: не ошибка ли это?»
Для всей антисталинской оппозиции арест Якира и Уборевича, располагавших, благодаря положению, громадной силой в округах, означал полный крах. Гамарник, правая рука Тухачевского в военно-политических делах в Москве, координировавший всю закулисную деятельность, мужественно сражавшийся с тысячами страшнейших препятствий, теперь совершенно отчаялся в успехе и потерял последние надежды. 31 мая он признал поражение и предпочел «красиво» выйти из игры, совершив, как говорили, добровольное самоубийство.
Арест Якира, как и Уборевича, нанес тяжелый удар многим командирам, так как они им верили. Характерно высказывание А.В. Горбатова (1891-1973). Этот будущий Герой Советского Союза, прошедший через Гражданскую войну, один из лучших командующих армией, в Великую Отечественную войну очень отличился и был даже комендантом Берлина в 1945 г. В 1937 г. вместе со многими другими он, однако, попал в заключение. Но сумел оттуда вырваться, благодаря помощи друзей и изменившимся обстоятельствам. После чего успешно делал карьеру.
У Якира он занимал в Киеве пост начальника 2-й кавалерийской дивизии, вышедшей из состава корпуса Червонного казачества (следовательно, он являлся прямым подчиненным Примакова). Это была не простая дивизия. В шефах у нее состояла с 1926 г. компартия Германии. К ней на праздники 1 мая и 7 ноября регулярно приезжал член ее руководства и представитель Исполкома Коминтерна Вильгельм Пик.
В ноябрьские праздники 1936 г. на ужине у начальника этой дивизии Пик поднял странный тост:
«За встречу в свободном от фашизма Берлине!» (Это говорилось в 1936 г., когда с Германией отнюдь не воевали, но в военной верхушке зрел против Сталина заговор и рассматривались варианты крупных пограничных конфликтов.)
Вот этот самый А.В. Горбатов, возвращенный в Киев из Средней Азии, вспоминая дела минувшие, в своих мемуарах «Годы и войны» (М., 1980, с. 117) пишет: