Смертельно влюбленный

К моменту, когда солнце скрылось за горизонтом, дом Хонор выглядел так, будто внутри прошелся ураган.

Эмили пробудилась от дневного сна через час, как и сказала Хонор. Пакетик сока, хлопья в виде мишек и разрешение смотреть телевизор сколько душа пожелает несколько успокоили ее, но даже DVD с любимыми диснеевскими мультиками не способны были полностью отвлечь внимание девочки от их странного гостя.

Она пыталась продолжать диалог с Кобурном, ходя за ним по дому, пока Хонор не одернула дочь с несвойственной ей резкостью:

— Оставь дядю в покое, Эмили!

Хонор боялась, что болтовня девочки, не говоря уже о чудовищном пении Элмо, приведет Кобурна в такое раздражение, что он примет самые решительные и неприятные меры, чтобы все это прекратить.

Пока непрошеный гость перетряхивал книги в гостиной, Хонор объясняла Эмили, что дядя — охотник за сокровищами и не любит, чтобы ему мешали. Смышленая девочка посмотрела на мать с сомнением, но вернулась к своим мультфильмам без дальнейших споров.

День заканчивался. Самый длинный день в ее жизни. Он казался даже длиннее, чем первые дни после смерти Эдди, напоминавшие ночной кошмар, от которого Хонор никак не удавалось очнуться. Время словно перестало существовать. Часы сами по себе складывались в дни, а Хонор пребывала в каком — то замороженном состоянии. Дни шли, а она едва замечала, как день сменял ночь.

Но сегодня все было по-другому. Сегодня имела значение каждая секунда, потому что этих самых секунд могло не хватить, поскольку, когда все секунды кончатся, Кобурн убьет их с Эмили.

Весь день Хонор отказывалась принимать вероятность трагичного финала, боясь, что осознание факта сделает его неизбежным. Но теперь, когда солнце скрылось за горизонтом и сгустились сумерки, она вдруг поняла, что не может больше обманывать себя. Их с Эмили время подходило к концу.

Пока Кобурн переворачивал мебель, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь в днищах, уставшая и почти отчаявшаяся женщина цеплялась за робкие проблески надежды. Раз Кобурн не убил их сразу, хотя это было бы гораздо проще, чем возиться тут с ними, значит, возможно, он думал, будто хозяйка дома может оказаться полезной в его поисках. Если же он убедится в том, что она и вправду ничего не знает, Хонор станет ему больше не нужна. И что он сделает тогда?

Ночь поглотила последние солнечные лучи, и надежды Хонор растаяли вместе с ними.

Кобурн включил настольную лампу и еще раз внимательно осмотрел руины, в которые превратил ее дом. Опухшие глаза его, остановившиеся на Хонор, были налиты кровью, а зрачки сверкали, как капли железа, из глубоких впадин. Перед ней стоял человек, бегущий от правосудия. Человек, не сумевший выполнить стоявшую перед ним задачу, убийца, злость и отчаяние которого достигли крайней точки.

— Иди сюда! — велел он.

Сердце Хонор забилось сильнее, грудь пронзила боль. Что ей делать? Закрыть своим телом Эмили, пытаясь ее защитить? Кинуться на него? Молить о пощаде?

— Иди сюда.

Стараясь не выдать обуревавшие ее эмоции, Хонор медленно подошла к Кобурну.

— Дальше я буду сдирать со стен обои. Вскрывать полы и потолки. Ты этого хочешь?

Хонор чуть не закричала от облегчения. Значит, он еще не закончил. У них с Эмили еще есть в запасе немного времени. И надежда на спасение.

Кобурн решится на все, чтобы найти то, за чем он пришел. Не влияют ни в малейшей степени ее заверения в том, что ничего такого здесь нет. Хонор решила испробовать другую тактику.

— Тщательный обыск занял бы слишком много времени, — заметила она. — Вам лучше выбраться отсюда, пока темно.

— Не раньше, чем я получу то, за чем сюда пришел.

— Это так важно?

— Я не стал бы возиться тут с вами из-за пустяков.

— Чем бы это ни оказалось, вы тратите драгоценное время, пытаясь искать в совершенно неправильном месте.

— Я так не думаю.

— Зато я точно знаю. Здесь нет того, что вы ищете. Так почему бы вам не уйти, пока еще есть шанс скрыться?

— Заботитесь о моем благополучии?

— А вы сами не боитесь, что будет хуже?

— А что еще может со мной случиться хуже того, что уже произошло?

— Вы можете умереть.

Кобурн лишь пожал в ответ плечами:

— Тогда я буду мертв, и мне уже будет все равно. Но сейчас я жив. И мне не все равно.

Хонор задала себе вопрос: действительно ли этот человек так равнодушен к перспективе собственной смерти? Но она не успела сделать вывод, так как на пороге появилась Эмили.

— Мам, а когда приедет дедушка?

Диск с мультфильмами закончился, и теперь на экране только вспыхивали искорки салюта. Эмили стояла рядом с матерью, сжимая в руках Элмо. Нагнувшись, Хонор обняла девочку:

— Дедушка сегодня не приедет, солнышко. Мы устроим вечеринку завтра. Так будет еще лучше, — быстро произнесла она, увидев, что Эмили собирается протестовать. — Потому что — вот ведь какая я глупая — я забыла купить праздничные колпаки и шляпы. Мы не можем праздновать дедушкин день рождения без колпаков и шляп. Кстати, я видела отличную шляпку, похожую на диадему.

— Как у Белль? — спросила девочка, вспомнив героиню только что просмотренного мультфильма.

— Да, точно такую же. С блестками. — Понизив голос до шепота, Хонор продолжала: — И еще дедушка сказал, что у него есть для тебя какой-то сюрприз.

— А какой?

— Я не знаю. Ведь если бы дедушка сказал мне, это бы уже не было сюрпризом.

Теперь глаза девочки сияли.

— Но я ведь все равно могу съесть на ужин пиццу?

— Конечно. И кекс.

— Ура! — Эмили вприпрыжку побежала на кухню. Хонор встала и посмотрела в упор на Кобурна.

— Ей давно уже пора было поужинать.

Ли закусил нижнюю губу, затем кивнул в сторону двери:

— Только быстро!

Это было нетрудно, поскольку к моменту, когда Кобурн и Хонор зашли в кухню, Эмили уже достала пиццу из морозилки.

— Хочу пепперони, — заявила она.

Хонор разогрела маленькую пиццу в микроволновке и поставила ее перед дочерью.

— А еще есть? — спросил вдруг Кобурн.

Хонор разогрела пиццу и ему, и Кобурн съел ее с такой же жадностью, как за несколько часов до этого иксы и бутерброд.

— А что будешь ты, мам? — поинтересовалась Эмили.

— Я не хочу есть.

Кобурн посмотрел на нее в упор и удивленно приподнял бровь:

— Кишечная инфекция?

— Испорченный аппетит.

Кобурн равнодушно пожал в ответ плечами, подошел к морозилке и вынул для себя еще одну пиццу.

Когда наступила очередь кексов, Эмили настояла, чтобы мать тоже съела хотя бы один.

Хонор положила кексы на тарелки с изображением персонажей мультфильмов и церемонно подала их, чтобы сделать Эмили приятное.

— Только не забудь посыпку, крошка!

Хонор взяла с крышки стола банку с цветной посыпкой и передала ее девчушке. Кобурн как раз собрался поднести кекс ко рту, как вдруг Эмили ударила его по руке. Ли вздрогнул, словно от укуса кобры.

— Не спеши, надо подождать остальных. И тебе нужна посыпка.

Кобурн смотрел на протянутую ему банку с посыпкой так, словно ему предлагали взять в руки лунный камень. Хрипло пробормотав «спасибо», он взял из рук девочки банку, посыпал цветной карамелью кекс и вернул ее Эмили.

Кобурн был на взводе, нервы до предела напряжены от усталости, признаки которой становились все более заметными. Потолочный светильник освещал его лицо так, что особенно четко обозначились глубокие тени, от чего нижняя часть лица казалась совсем худой и костлявой. О чудовищной усталости свидетельствовали также поникшие плечи и хрипловатое дыхание. Несколько раз Хонор заметила, как он усиленно моргает, словно борясь с непроизвольно слипающимися веками.

Сообразив, что от усталости у него замедлилась реакция и притупились все чувства, Хонор решила, что не спустит с Кобурна глаз, ожидая удобного момента, чтобы снова попытаться вырваться. Ей достаточно было сотой доли секунды, когда он устанет и ослабит бдительность.