Страница 5 из 105
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
ЖЕНЩИНА
МУЖЧИНА
Обоим за пятьдесят.
<i>Женщина</i>. Без определенного возраста, пока еще. Сидит за гримировочным столиком почти в самой глубине сцены — справа. Лампы, расположенные по периметру зеркала, ярко светят, подчеркивая ее профиль. Перед ней на столике кремы и румяна. Несомненно, это — актриса, готовящаяся к выходу на сцену. На ней халат. Его форма и цвет не имеют значения. Он должен быть таким, чтобы она чувствовала себя комфортно.
<i>Мужчина</i>. Тоже сидит. <i>Мужчина</i> сидит на авансцене — слева. <i>Мужчина</i> сидит склоненный всем телом на простом деревянном табурете, опустив голову, его руки бессильно висят. Он сидит, не двигаясь с места в полутени, с замкнутым и одновременно покинутым видом, с его губ иногда срываются смутные почти (или) полностью непонятные бормотания. Серый костюм, совсем непривлекательный, измятый.
Между этими двумя телами — Ничто. То есть подмостки. Голые театральные подмостки. У сцены нет высоты; это нечто вроде погреба, укрытия. Слева в глубине в полутени — стол и четыре стула, у одного из которых сломана ножка; в небрежно брошенной на стол белой простыне и стульях не должно проявляться никакого эстетического замысла (простыня валяется в полном беспорядке).
Никакой музыки. Только ничего не значащие бормотания <i>Мужчины</i> и небольшие точные жесты, производимые <i>Женщиной</i> за туалетным столиком.
Темнота.
В положении тел ничего не изменилось, но теперь появился отблеск (очень белый), благодаря которому стали ясно видны ноги <b><i>Мужчины</i></b> — это словно полоска света, просачивающаяся из-под плохо прилаженной в наличнике двери. <i>Мужчина</i> замолк. Теперь он смотрит. <i>Женщина</i> продолжает свои медленные движения.
Пауза.
<i>Женщина</i> приостанавливает один из своих жестов — между столиком и лицом.
Пауза.
ЖЕНЩИНА. Нет. (Снова кладет руку.)
Я только спрашиваю у себя, что ты делаешь.
Пауза.
Спрашивала. Всего лишь. О чем ты…
Пауза.
Поешь? Ты говоришь, что поешь. Ты говоришь — что-то приходит.
Что-то.
Ты говоришь, что поешь о том, что что-то приходит. Ты поешь как ребенок. Однако слишком рано. Слишком…
Пауза.
Она встает; качает головой; встряхивает волосы как после купания; разражается коротким смехом, который можно назвать ребяческим; останавливается.
Пауза.
Репетирую. (Горбится, стареет, усиливает дрожь в руке.)
Еще репетирую. (Встает, снова разражается коротким взрывом смеха.)
Вот.
Так лучше.
Что скажешь.
Пауза. Очень долгая.
Это было в Киеве; сначала в Киеве,
На берегу Днепра.
Первая наша настоящая прогулка, и…
Пауза.
Нет.
Не сейчас.
Пауза.
(Голосом, о каком говорят «белый».)
Ося.
Пауза.
Нет.
Не сейчас.
Пауза.
Словно что-то накатывает само собой, независимо от ее воли.
Однажды ночью и меня тоже вызвали; к тому времени ты давно умер — тебе уже не могло навредить, что меня вызывали однажды ночью, — а я едва успела надеть на себя что-то приличное.
Пауза.
Не успевала. Только накинула на плечи старое пальто.
Ты бы не одобрил, конечно.
Многие годы заставлять себя быть всегда готовой к такому событию — и в последний момент забыть все свое достоинство, я имею в виду подобающую одежду…
Но они, они-то об этом заботились. И по-прежнему заботятся, по отношению к себе.
Пауза.
А почему вы…
Пауза.
Нет.
Не сейчас.
Пауза.
«Товарищ женщина всегда на самом острие борьбы с классовым врагом / на передовой линии борьбы против таких элементов, как вы / как вы…»
а я,
кто я такая, чтобы запретить поступать в университет /
«Кто вы такая, чтобы запретить поступать в университет…»
Вместе со всеми возможными мотивировками о моей
иудейской национальности.
Народ иудеи, иудейство.
Заметил созвучие?
«Но мне наплевать на МОЕ ИУДЕЙСТВО!»
Как тебе было и есть наплевать, так и мне наплевать.
Существуют и другие вещи. (Медленно поворачивается в сторону распрямившегося мужчины. Смотрит на него. Кажется, что смотрит.)
Ничего.
МУЖЧИНА. Что-то.
Перед дверью.
Это задержало меня в самый последний момент.
ЖЕНЩИНА. Я репетирую.
МУЖЧИНА. В последний момент, перед тем как постучать в ее дверь, когда рука уже поднялась, чтобы постучать в ее дверь, одна мысль: здесь, в этом коридоре, здесь даже не пахло щами… И не пахло даже остатками со вчерашнего дня…
Идиотизм, идиотская мысль западного человека!
<i>Женщина</i> быстро распрямляется.
Темнота.
Она опять сидит, в старом пальто (возможно, вероятно, пальто Надежды?), надетом прямо на халат, и смотрит на мужчину с настоящим испугом.
<i>Мужчина</i> наполовину приподнял руку со сжатым кулаком, словно собираясь постучать в невидимую дверь. Этот жест напомнил также о другом: об отголосках, былых отголосках революционного приветствия. Он говорит.
4
Здесь и далее нумерация стихов дана автором пьесы по изданию: Мандельштам О. Э. Собр. соч. в 4 т. под ред. Г. П. Струве и Б. А. Филиппова. Нью-Йорк: Международное литературное содружество. 1967. Т. 1. Название стихотворения «День стоял о пяти головах. Сплошные пять суток». (Примечание переводчика.).