Царица Савская

Незадолго до своего прибытия в город она встречает царского посланника Бенаяху, красота которого производит на нее глубокое впечатление. Прекрасный, как утренняя звезда, когда наступает день; великолепный, как вечерняя звезда, которая светит ярче всех других звезд; и прелестный, как лилия в пруду, — таким видит его царица и так поражается, что принимает Бенаяху за самого Соломона.

После выяснения этого недоразумения Бенаяху сопровождает царицу во дворец. Соломон принимает ее в тронном зале, который сделан из стекла. Поэтому царица подвергается обману зрения. Она думает, что трон Соломона стоит в воде. Поэтому она приподнимает платье, чтобы пройти к царю по воображаемой воде. Ее ноги оголяются. И, о ужас, они волосатые! Это вызывает у Соломона отнюдь не галантное замечание: «Твоя красота — красота женщины, твои волосы — это волосы мужчины. Волосы — украшение для мужчины и позор для женщины!»

Эти пренебрежительные слова являются концом приветствия Соломона и началом наших розысков. Тема волосатых ног в «Targum Scheni» дальше не развивается. Правда, другие предания ими занимаются. «Азбука Сиракида», собрание изречений 12 в., знает, что все тело царицы было покрыто волосами.

В то время длинные волосы у мужчин были признаком аристократического образа жизни, то же самое и в христианских кругах. В средние века специальные распоряжения касательно одежды и волос регулировали подобающую длину волос в соответствии с социальным рангом. Каролингские аристократы обрезали волосы своим врагам или скальпировали свои жертвы, чтобы лишить их дворянского достоинства. В Израиле были так называемые назиреи, которые среди других обетов принимали решение никогда или определенное время не стричь волосы. К ним принадлежал знаменитый Самсон, который потерял свою неимоверную силу, когда Далила обрезала его длинные волос. Пророк Самуил, секта рекабитов, возможно, Иоанн Креститель и, наконец, апостол Павел давали назирейский обет.

А тут царица с волосатыми ногами! Необычное явление, которое не могло остаться без последствий для оценки этой дамы. Фактически исчезает ее добрая слава, правда, в «Targum Scheni» этого не происходит, в отличие от более поздних преданий. В 1702 г. йеменский еврей Бен Иосиф недвусмысленно называет ее дьяволицей.

Характеристика царицы Савской, как волосатой дьяволицы в корне противоречит ее почитанию в исламской и эфиопской традициях. Очевидно, демонизация образа является признаком полемики. (Ответная легенда, направленная против положительных характеристик царицы в легендах других культур, с которыми, соперничая, соприкасались евреи.

В одном из рассказов «Азбуки Сиракида» Соломон не ограничивается унизительным замечанием по поводу волосатых ног царицы. Он приказывает своим придворным колдунам изготовить мазь для удаления волос. Эта косметическая помощь вызвана не чистой любовью к ближнему, а желанием Соломона переспать с царицей, что, собственно, и происходит. Но последствия этого малоутешительны! Ребенок, появившийся от этой связи, Навуходоносор, бич израильской истории, которого ненавидели как разрушителя храма Соломона и виновника вавилонского пленения израильтян. Царица Савская становится матерью несущего погибель царя. Таким образом, она не утратила своего демонического характера, несмотря на волшебную мазь царя.

Причины демонизации становятся яснее, если мы еще раз представим себе, что «Targum Scheni» в отличие от Ветхого Завета считает Соломона просто повелителем, которому, по-видимому, совершенно естественно, должна подчиниться царица. Но речь идет о большем, а именно — о борьбе полов, борьбе между мужчиной и женщиной.

На это указывает прежде всего встреча с царским гонцом Бенаяху. Тогда как царица имеет отвратительный волосяной покров на теле, Бенаяху появляется как «безукоризненно красивый» мужчина. Его красота носит почти божественные черты, это красота утренней и вечерней звезды, символа совершенства. Сама царица переносит высочайший идеал женской красоты на юношу, которому тем самым придается женственность, царице же остается волосяной покров, который Соломон в «Targum Scheni» безапелляционно относит к мужскому признаку.

Происходит смена ролей: мужчина феминизируется, что соответствует его стремлению к красоте и отнюдь не считается позором; женщина приобретает мужские качества. Но это уже означает вторжение в мир мужчин, которое наказывается «изгнанием» в царство демонов.

Еще более удивительным, чем отождествление царицы Савской с волосатой дьяволицей, является ее отождествление с издавна пользующейся дурной славой женской демонической фигурой Лилит.

Образ Лилит уже имел за собой волнующую, более чем двухтысячелетнюю историю, прежде чем он был слит в еврейской традиции с царицей Савской. Еще древняя шумерская культура в междуречье Тигра и Евфрата рассказывает о Лилит («Сказании о Гильгамеше»):

«Инанна (Иштар), богиня войны и любви в древневосточных цивилизациях, взяла под свое покровительство дерево Халуппу, вероятно, дуб. Она пересадила его в свой прекрасный сад в Уруке, столице древнего шумерского царства, чтобы изготовить из его древесины трон и ложе для отдыха. Однако дерево не оправдало надежд, так как под его корнями змея устроила себе логово, а в его ветвях поселилась злая дьяволица Лилиту. Инанна (Иштар) заплакала. Тогда герой Гильгамеш предложил ей свою помощь. Змея была убита, Лилиту изгнана с дерева в пустыню. С тех пор она там живет и подстерегает мужчин».

Лилиту (Лилит) представлялась как дьяволица пустыни, именно здесь находится точка соприкосновения с царицей Савской. Пустыня с незапамятных времен — это местопребывание демонов. Именно в пустыне искушали Иисуса демоны, как и живущего там отшельника святого Антония. Предатель Иуда повесился в пустыне, туда бежали одержимые демонами. Как легко могли быть приписаны свойства пустынной дьяволицы царице, которая прибыла из пустыни!

Доказано отождествление царицы с дьяволицей Лилит в одном арамейском переводе книги Иова. Библейский текст сообщает о нападении савеев, однако в арамейской версии переведено: «Внезапно на них напала Лилит, царица Смарагда, утащила их прочь». Обозначение Лилит как «царицы Смарагда» создало множество головоломок. Возможно, имелось в виду общеизвестное богатство царицы, и вместо него упомянули драгоценный камень. Возможно также, что переводчик прочел вместо «Саба» древнееврейское слово «sebo». Этим словом обозначался один из драгоценных камней на особом кармане израильского первосвященника. В этом нагрудном кармане находились два жребия-оракула, которые в особо важных случаях бросались как кости, и имели силу божественного приговора. Вполне возможно, что царица Савская в качестве Смарагдской царицы характеризовалась как царица магии. Вплоть до наших дней изумруд (смарагд) с его мерцающим зеленым цветом является важным реквизитом при магических действиях. Таинственно уже его происхождение — он якобы выпал из короны Люцифера, падшего ангела. Его сверкающему свету приписываются тайные силы. Один из известных магов 15 в. Гермес Трисмегитс, консультант императоров и королей, озаглавил одно из своих основных произведений «Изумрудная скрижаль».

Но правильно ли мы вообще прочли? Действительно ли речь идет о Лилит, как Смарагдской царице, или это значит «Самаркандская царица»? Такое прочтение тоже может иметь смысл. Уже в «Химьяритской книге царей» встречается Самарканд, знаменитый город драгоценностей в Средней Азии. Например, об одном из ближайших потомков царицы Савской Семмере сообщается, что он в своем походе дошел до Самарканда. Там он, согласно легенде, высек на камне городской стены надпись на савейском языке: «Это царь арабов и варваров Семмер Юис, могущественный царь. Кто продвинется дальше этого места, равен мне; кто пройдет дальше меня, лучше, чем я».

То, что здесь приписывается потомку царицы Савской, является легендарным воспоминанием о событии, которое имело место гораздо позже времени царствования Семмера. А именно — о завоевании Самарканда в 709–772 мусульманами. Исламизация Самарканда длительное время будила фантазию и полемику евреев. Город по всем правилам демонизируется, а вместе с ним и предок Семмера царица Савская, а именно — как свирепейшая дьяволица.