Мстители гетто

В полутора километрах от лагеря сидела в засаде другая группа партизан. Враг наступал. Борис подпустил гитлеровцев на близкое расстояние. Когда фашистские бандиты были метрах в 70 от партизан, раздалась его команда:

— Огонь!

После первого же залпа немцы потеряли около 30 человек раненными и убитыми. Ряды их дрогнули, но скоро они оправились. Борис со своей группой перешел к той группе, которая была расположена ближе к лагерю. Снова враг был подпущен на близкое расстояние и — снова раздалась команда: «Огонь!»

Борис хорошо запомнил первую цифру (впоследствии он потерял счет) — 70 уничтоженных бандитов.

Из Белорусского штаба партизанского движения прибыл приказ: уничтожить гитлеровский гарнизон, закрепившийся в селе Суша Могилевской области.

Немцы укрепили свою базу дотами, четырьмя рядами колючей проволоки, противотанковыми рвами.

К выполнению приказа Белорусского партизанского штаба отряд хорошо подготовился. В лесу был построен макет вражеских позиций, и каждая рота подробно изучала поставленную перед нею задачу. Рота, с которой шел в бой Борис Хаимович, должна была нанести главный удар.

Бой открыла партизанская артиллерия: отряд располагал шестью 45-миллиметровыми пушками и одним 122-миллиметровым орудием.

Рота, в которой находился Борис, подошла метров на сто к позициям врага и бросилась на штурм. Загорелись немецкие казармы. Евсей Шнитман забежал вперед и в тридцати метрах от врага стал бить по амбразуре. Френкель заставил умолкнуть дот гитлеровцев. Партизаны проникли в помещение вражеского гарнизона, уничтожая оставшихся гитлеровцев. Спустя некоторое время появилась немецкая авиация. Она застала уже не гарнизон, а кладбище.

Это был первомайский подарок Родине Бориса Хаимовича и его товарищей.

В деревне Суша до конца войны больше не было гитлеровского гарнизона.

Немецкий гарнизон в Богашевичах (Могилевской области) мешал партизанам добраться до железной дороги. Его надо было уничтожить.

Три отделения партизан пошли в бой. Первым отделением командовал Хаимович. Он подошел вплотную к бандитскому гнезду, остальные два отделения зашли с флангов. Сотня гитлеровских разбойников была уничтожена. Двое спрятались на чердаке. Один из них был фашистский бургомистр. Гриша Гордон подобрался поближе к ним и предложил спуститься вниз. Один стал было спускаться. Бургомистр выстрелил в него. Флегматичный Гриша за минуту до того поймал на лету брошенную в него бургомистром гранату, пришел в ярость и зажигательной пулей поджег чердак.

Встреча с ротой СС-овцев у деревни Гатец закончилась тем, что разбойничья банда была вынуждена отступить. Борис погнался за ними.

Четверым гитлеровцам он всадил в спину пули. Он и не заметил, что остался один, так как был отдан приказ вернуться. Один из гитлеровцев лег и стал целиться в Бориса из автомата. Тогда Борис залег, и началась дуэль. Минут десять пролежали они, один против другого, в ожидании мгновения, когда меткая пуля решит исход этой дуэли. Борис кричит: «Сдавайся, не то уничтожу на месте!». Немец выждал, пока у Бориса кончились патроны, и начал приближаться к нему. Кто знает, чем бы закончилась эта дуэль, если бы к Хаимовичу не подобрался 14-летний Миша Буйницкий. Вдвоем они убили фашиста.

Началась историческая «рельсовая» война. Партизанская Белоруссия вышла на все железнодорожные линии родного края, чтобы единым концентрированным ударом разрушить коммуникации врага. Это было подготовкой к решительному наступлению Красной Армии, шедшей на освобождение Белоруссии.

Партизаны отряда, в котором состоял Борис Хаимович, получили задание: уничтожить 2000 рельсов. Борису с его отделением было приказано охранять отряд от неожиданных нападений врага.

Отряд выполнил задание, и партизаны радовались своим успехам. Борис же ходил расстроенный и не находил себе места. Он ходил в штаб, что-то там доказывал и на следующий день вместе со своим отделением внес и свою долю в это дело: снял 518 рельсов. Таким образом на протяжении шести километров путь Минск — Могилев был полностью разрушен.

Две партизанские группы, среди них Борис со своими боевыми товарищами, получили от штаба задание: уничтожить пять вражеских эшелонов. Партизаны ушли в направлении станции Толочин. Движение на этом участке очень оживленное. Гитлеровцы оберегали этот путь, как зеницу ока. Однако нашим диверсантам удалось заложить взрывчатку. Но проходит поезд, а взрыва нет. Партизаны добавили взрывчатки. Благополучно проходит второй эшелон. Как ни в чем не бывало прошли и третий, и четвертый… Начинало светать, и надо было уходить… Несется комфортабельный поезд… Момент — и вся окрестность оглашается грандиозным взрывом! В течение целого дня немецкие самолеты прилетали и куда-то увозили раненых и убитых. Надо полагать, что это были очень высокопоставленные лица — иначе их похоронили бы на месте без особых церемоний. После этой удачной операции две группы спустили под откос еще четыре эшелона. Без малого шестьдесят вагонов с живой силой и техникой врага были полностью уничтожены. За эту боевую операцию Борис Хаимович был награжден орденом Красной Звезды. Штаб прославленного 208-го партизанского полка имени товарища Сталина пишет в боевой характеристике:

«Борис Файвелевич Хаимович, 1910 года рождения, член ВКП(б), за время партизанской борьбы показывал образцы мужества и храбрости. Он — активный участник сорока партизанских боев».

III. ВСЕГДА С ПУЛЕМЕТОМ

Хаим Александрович был очень ценный человек для подпольной организации гетто. Его хладнокровие и большой политический опыт помогали решать основные вопросы нашей работы.

Но когда он пришел после бойни 2 марта 1942 года — в этот день погибла подруга его жизни — и тихо, но решительно сказал: «Мне пора уходить», — никто не возражал.

Вместе с пятнадцатью товарищами Александрович ушел из гетто, чтобы создать новую партизанскую базу — 406-й отряд. Путь был невероятно труден. Мотя Пруслин, Мейер Фельдман, Баскин отморозили себе ноги и не могли двигаться. Не успели они еще как следует обосноваться в лесу, как налетели немцы.

Палачи соорудили виселицу и повесили Пруслина и Баскина. Неподалеку лежал убитый Мейер Фельдман. Отмороженные ноги не позволили им во-время выйти из кольца вражеского окружения.

Но отряд все же продолжал существовать.

Было холодно и голодно. Оружия нехватало. Однажды командир послал Александровича в соседний лес — встретить людей из Минска. Невооруженный, пошел Александрович в незнакомый лес. Он очень устал, но гнал от себя сон. И все-таки не заметил, как оказался среди группы людей, одетых в немецкую военную и полицейскую форму.

— Кто такой?

— Лесной сторож.

Те начали допытываться, но Александрович чутьем старого подпольщика сразу понял, что это не гитлеровцы. Однако это и не группа из Минска. Почему они не знают пароля? Они требовали, чтобы Хаим указал им, где находятся партизаны. Но он твердил, что ничего не знает. Он — только лесной сторож. Тихо, очень тихо, словно про себя, он повторял:

— Случается, проходят лесом вооруженные люди… Да, ведь, кто их знает, чьи такие… Ежели встречу кого-нибудь, скажу им, что они вам нужны…

Пришедшие приказали Хаиму итти искать партизан, тоже поняв, с каким «лесным сторожем» они имеют дело…

Прошло немного времени, и прибывшие были радушно приняты в 406-м партизанском отряде. Это были товарищи, впоследствии прославившиеся на всю Белоруссию, как руководители крупных партизанских соединений: одному из них позднее было присвоено звание Героя Советского Союза, другой был назначен командиром бригады. Александровича с тех пор в отряде звали «подпольщиком» или «лесным сторожем».

Отряд, начало которому было положено выходцами из Минского гетто (его комиссаром был еврей из Минска — Бинун), вырос, но еще не был настолько внутренне сплочен и вооружен, чтобы противостоять частым нападениям врага. Спустя некоторое время он встретился и присоединился к отряду героического партизанского командира «дяди Васи» (Воронянского). В этом отряде уже находилась значительная группа наших людей во главе с Каганом, ушедших из Минского гетто.