Страница 10 из 60
Особенно много людей приходило к советским спортсменам. Об этом мы подробнее расскажем в одной из последующих глав.
Вечера спортсмены проводили в основном в клубе, который немного напоминал дом глухонемых. Во всяком случае, основным средством общения там был язык жестов. Но это совершенно никому не мешало. Все прекрасно понимали друг друга. В фойе играли в шахматы, в разные настольные игры, читали газеты, в зале смотрели художественные кинокартины, хронику, научно-популярные фильмы, танцевали.
Страстью многих спортсменов был обмен значками. По деревне ходили олимпийцы, вся грудь которых была украшена десятками и даже сотнями значков. Особенным успехом пользовался советский олимпийский значок — красный флажок с пятью олимпийскими кольцами, за который отдавали десяток любых других.
Но в клубе не ограничивались обменом значками. Обменивались адресами, дарили друг другу открытки с видами родного города, надписывали пожелания. Здесь, в весёлой, шумной обстановке, завязывались крепкие дружеские связи, возникали и укреплялись чувства взаимного уважения, развеивались подозрения, навеянные лживой тенденциозной пропагандой.
…Каждое утро 200 автобусов и 300 автомобилей развозили спортсменов к местам тренировок, а руководителей в Оргкомитет, на заседания конгрессов, бюро.
Места тренировок располагались во всех концах города.
Огромные зелёные автобусы с большими разноцветными буквами «Олимпик спешиэл» («Олимпийский специальный») на ветровом стекле мчались по улицам города, привлекая всеобщее внимание. Люди приветствовали спортсменов, махали вслед автобусам. На улицах к спортсменам часто подходили мельбурнцы, жали руки, вступали, если могли, в разговор.
Здесь надо сказать несколько слов о языке. Австралийцы шутят, что они владеют тремя языками: австралийским, английским и американским. Действительно, в отличие от Европы, стран Ближнего Востока, Южной Америки, в Австралии мало кто знает другие языки, и, несмотря на то, что французский является первым официальным олимпийским языком, в Мельбурне котировался лишь английский.
Даже официальные программы и заявления делались на английском. Порой без всякой системы и притом с большим опозданием делалось сообщение и на французском языке, причём далеко не всегда и не на всех соревнованиях. По этому поводу не раз высказывали, например, своё возмущение президент Международной федерации борьбы Р. Кулон, секретарь Международной федерации гиревого спорта и физической культуры Ж. Дам. У них даже не было переводчиков, и, не зная английского языка, они оказывались в трудном положении.
Из-за незнания языка происходило немало комичных случаев. Так, японский журналист пришёл в ресторан, посмотрел в меню и, ткнув пальцем, сказал: «Вот это!»
— Что же именно? — спросил официант.
— Вот это! — сказал японец и снова ткнул пальцем в меню.
Официант изумился. В меню стояло: или суп, или томатный соус, или сосиски. Он принёс японцу всё сразу. Тогда пришла очередь изумляться японцу.
Однажды мы пришли на почту, обратились к телеграфистке и, собрав свои скромные знания английского языка, спросили её, говорит ли она по-французски. Получив отрицательный ответ, мы задали тот же вопрос на немецком языке и получили тот же ответ. Тогда один из нас сказал другому по-русски: «Плохо дело. Не удастся поговорить». Телеграфистка посмотрела на нас и спросила на чистейшем русском языке: «А вы русский-то язык знаете?» «Знаем!» — отвечали мы хором. Действительно, по-русски в Мельбурне порой было легче объясниться, чем по-французски или по-немецки.
Дело в том, что в Мельбурне много русских, словаков, поляков, болгар. Есть среди них и всякие тёмные личности и просто предатели своей родины из числа так называемых «перемещённых лиц». Но много и иммигрантов, приехавших сюда ещё до первой мировой войны или сразу после неё. Многие из русских входят в члены Общества австралийско-советской дружбы. Нам пришлось побывать в гостях у членов общества, на приёмах, устроенных в честь советских спортсменов. И все русские, с которыми нам пришлось там встречаться, с удивительной теплотой и любовью говорили о своей родине, жадно интересовались жизнью в Советском Союзе.
Некоторые из них вместе с австралийцами приглашали нас к себе домой или увозили за город на экскурсии.
Мы побывали в горах недалеко от Мельбурна, на пляжах. По прекрасным дорогам машины мчали нас мимо городов, очень похожих на Мельбурн, но только меньше его: Кройден, Морвен, Френкстон, Кембервел… 5, 10, 40 тысяч населения… Всё те же бесконечные улицы аккуратных одноэтажных домиков с садиками.
Навстречу мчится много автомобилей. Среди них встречаются и довольно старые. Порой попадаются совсем музейные экземпляры, которые еле ползут по дороге, — огромные, с громадными, блестящими медью фонарями, с рычагами «за бортом», с допотопной грушей вместо электрического сигнала. Это модели начала века.
Движение на австралийских дорогах левостороннее, к чему мы никак не могли привыкнуть.
В воскресенье обычно все разъезжаются за город или сидят по домам. Впрочем, по вечерам дома сидит большинство мельбурнцев и в будние дни. Многие, закончив рабочий день, заходят в пивные и сидят там до шести часов вечера, но не позже. Дело в том, что в Мельбурне спиртные напитки, в частности пиво, в ресторанах и пивных отпускаются только до 18 часов. Попытка оттянуть «роковой час» хотя бы до 22 часов (как, например, в Сиднее) не увенчалась успехом. Проведённое по этому поводу голосование принесло победу (утверждают, что за счёт женских голосов) тем, кто отстаивал «шестичасовой лимит». Но эти ограничения не уменьшают потребления пива — напитка, производство которого остаётся важной отраслью австралийской промышленности. Говорят, что в этой стране приходится в день 2 л пива на душу населения, считая детей. Если же учесть, что дети пива не пьют, то взрослый австралиец выпивает в день около 4 л пива!
После 18.00 большинство мельбурнцев возвращаются домой и занимаются домашними делами — стригут газон, ремонтируют или подкрашивают дом, помогают жёнам по хозяйству. Мало кому охота снова проделывать долгий путь до Сити. Поэтому вечерняя жизнь города не очень оживлённа. Постоянного театра в Мельбурне нет, концерты не очень часты, кинотеатров немного.
И хотя поздно вечером Сити горит огнями реклам, сверкает освещёнными витринами магазинов, хотя в отдельных ресторанах, где отпуск спиртных напитков не ограничен, гремит джаз, прохожих на улицах почти не увидишь, веселятся в основном приезжие, а подавляющее большинство жителей города спят мирным сном в своих удалённых от центра домиках.
Но в воскресенье те, у кого есть машины, в первую очередь выезжают за город, к морю, в горы, едут в «автомобильное кино».
Нам довелось побывать в одном из семи таких кино, расположенных в окрестностях Мельбурна. Оно называется «Кройден» и рассчитано на 500 машин. Что собой представляет такой кинотеатр?
По слегка наклонной площадке, мимо кассы, где надо заплатить 5 шиллингов за каждого сидящего в машине, мы подъехали к расставленным ровными рядами столбикам, на которых висят небольшие динамики. Динамик берётся в машину, и, не вылезая из неё, можно смотреть картину, демонстрируемую на приподнятом метров на 8 экране площадью 400 кв. м.
Среди окрестностей Мельбурна особенным успехом у отдыхающих пользуется гора Дендино. Она не очень высока — 1000 м над уровнем моря. Машина несётся мимо заправочных станций компании «Золотое руно» с подвешенным к столбику толстым жёлтым светящимся барашком, папоротников, елей, мимо лесных отелей. Вот и вершина горы. Здесь находится недавно открытая мельбурнская студия телевидения. Её высокая мачта высится над деревьями. Поднимаемся на небольшую площадку, где расположен круглый чугунный столик, на котором выгравированы названия селений, гор, достопримечательностей, видных с вершины. Тут же подзорная труба. Вид с горы действительно красивый: как на ладони пестрят красные крыши Мельбурна, переливаются синие волны моря, зеленью отливают лесистые горы с затерянными между ними домиками, а вдали блестит в горах извивающаяся серебристая река Ярра и тонут в туманных далях селения, луга и рощи. А когда идёт дождь, гигантские яркие радуги протягиваются над горизонтом, придавая ещё большее великолепие этой незабываемой австралийской природе.