Страница 10 из 36
Бывший иностранный корреспондент газеты «Нью-Йорк Геральд Трибюн», впоследствии - редактор журнала «Ньюсуик», уже упоминавшийся выше Ричард Монтегю, автор книги «Океаны, полюса и авиаторы…» написал, что полёт Бёрда над Северным полюсом являл собой «самый крупный и самый удачливый обман в истории полярных исследований». В этой книге автор не только теоретически доказал, что Бёрд и Беннет вообще не могли достичь Северного полюса, но и прямо изобличает их во лжи.
Этой теме ещё десять лет назад посвятил отдельную статью журнал « Знание - сила». Примечательно, что сомнения в подлинности рассказа Бёрда и Беннета появились сразу же после их «возвращения» с Северного полюса. Первым усомнился норвежский журналист Одд Арнесон, прибывший на Шпицберген для освещения полёта дирижабля «Норвегия» Руаля Амундсена. В первом репортаже, отправленном им в газету «Афтенпостен», говорилось следующее: «Бёрд и Беннет уверяют, что побывали над полюсом. Но за такое короткое время они вряд ли могли добраться туда». Арнесон полагал, что Бёрд долетел примерно до того же места, что и Амундсен годом раньше.
Римская газета «Трибуна» писала, что хотя за пятнадцать с половиной часов и можно преодолеть расстояние, отделяющее Шпицберген от полюса, и вернуться обратно, но в арктических условиях сделать это, практически, невозможно.
Обоснованное сомнение выразил и президент Норвежского географического общества. Он напомнил о том, что в данных условиях трудно достоверно определить положение самолёта, в этом убедились ещё во время полёта Амундсена. Бёрд указал, что определял местоположение по высоте Солнца, используя для этой цели секстант. Ряд специалистов считали этот метод неубедительным. Но «мировое сообщество» тогда к скептикам не прислушивалось, ведь они были либо норвежцами, либо итальянцами и, стало быть, их невольно воспринимали как завистливых конкурентов Ричарда Бёрда.
Сам Ричард Бёрд постепенно - то в беседах с репортёрами, то в собственных статьях - стал вспоминать всё новые подробности полёта. Именно так мировая общественность и узнала, что сразу после старта ему и Бернту Бальхену в самом деле пришлось повозиться с двигателем, находившимся по правому борту (из него вытекло масло), в результате чего скорость полёта снизилась с 90 миль в час до 60-ти. Тем не менее, Бёрд и Беннет решили продолжать полёт и вскоре сумели запустить мотор. Ветер был крайне благоприятным, поэтому в самом начале десятого часа утра они, дескать, уже были над полюсом, затем в течение четырнадцати минут кружили вокруг него. Когда полетели назад, ветер усилился и одновременно изменил направление, теперь он дул практически в спину, и скорость вновь повысилась на десять миль. Во время полёта к цели Бёрд шесть раз определял местоположение с помощью секстанта и потом ещё четыре раза вблизи полюса, но на обратном пути не производил измерений, поскольку прибор сломался. Измеренные координаты он наносил на две карты.
Именно эти карты своего полётного дневника Бёрд представил в американское Географическое общество, которое помогло ему финансировать полёт. В 1926 году у комиссии Географического общества отчёт не вызвал никаких вопросов. Лишь много лет спустя он подвергся серьёзной критике. Оппонентом стал шведский профессор метеорологии Гёст Х. Лильеквист из Упсальского университета. Знавший полярные области не понаслышке, он заявил, что рассказ Бёрда о попутном ветре не соответствовал действительности. Профессор сопоставил американские и норвежские метеорологические карты, чтобы выяснить, какова же всё-таки была погода в день полёта в этой части Арктики. По словам учёного, направление ветра было совсем иным.
С другой стороны, относительно розы ветров имеются противоположные свидетельства. В мае 1973 года в советском журнале «Вокруг света» была опубликована статья «Ложь, которой не хватило часа», посвящённая полету Бёрда и Беннета над Северным полюсом в 1926 году. Авторы текста попросили Гидрометеоцентр СССР по имеющимся данным проанализировать ветровую обстановку 9 мая 1926 года. Советские синоптики подтвердили правильность данных Ричарда Бёрда.
Но даже будь роза ветров в тот день благоприятной, Бёрд и Беннет всё равно не смогли бы уложиться в 15 с половиной часов. Скорость полёта их самолёта «Жозефина Форд» (название самолёта было дано в честь дочери Эдселя Форда, который также участвовал в финансировании экспедиции) составляла 165 километров в час. Данный параметр был указан в описании «Фоккера». Но вот крейсерская скорость была существенно ниже: Лильеквист определил это, изучив данные о других полётах «Жозефины Форд».
К тому же для полёта на Северный полюс самолёт был оснащён вместо колес тяжёлыми полозьями для старта и посадки на снег. Поэтому скорость должна была быть ещё меньше - около 140 километров в час. При такой скорости Бёрду и Беннету пришлось бы лететь на два часа дольше, даже без учёта того обстоятельства, что один из двигателей какое-то время не работал. Общий путь к полюсу и обратно составил около 2500 километров.
К такому же выводу - независимо от шведского профессора - пришёл и норвежец Бернт Бальхен. Всего через несколько месяцев после полёта к Северному полюсу вместе с Флойдом Беннетом Бальхен совершил продолжительное путешествие по Америке именно на «Жозефине Форд». При этом Бальхен отметил, что максимальная скорость машины составляла всего 120 километров в час, хотя самолёт вновь был оборудован более лёгкими шасси вместо тяжёлых полозьев. Норвежец вычислил, что Бёрд и Беннет смогли достичь в лучшем случае 88 градусов 15,5 минут северной широты, но никак не самого Северного полюса.
Флойду Беннету, с которым он подружился, Бальхен как-то раз сказал это прямо в глаза: «За пятнадцать с половиной часов вы не могли бы долететь до полюса!». И Беннет с обезоруживающей откровенностью ответил: «А мы там и не были!».
Позднее Беннет рассказал ему подробности. Действительно, вскоре после старта они заметили утечку масла. Тогда они решили не продолжать полёт к Северному полюсу, а вернуться на Шпицберген. Через какое-то время течь заделали, и тогда Бёрд приказал немного полетать над этим пустынным местом. Так продолжалось четырнадцать часов, а затем они вернулись на остров.
Через тридцать лет Бальхен, написавший об этом в воспоминаниях, решил всё-таки издать свои мемуары. Но тут вмешался брат Бёрда (сам адмирал незадолго до того умер) - сенатор Гарри Флуд Бёрд. Он надавил на самого лётчика и на его издателя. Первый вариант воспоминаний был заменён «подчищенной» редакцией, где не нашлось места ни вычислениям, сделанным Бальхеном, ни признаниям Беннета.
Однако впоследствии журналист Ричард Монтегю обнародовал первую редакцию мемуаров Бальхена (судя по всему, это произошло в 1968 году), где были такие строки: «В конце концов, не имеет особого значения, что Ричард Ивлин Бёрд не побывал тогда на Северном полюсе. Собственно говоря, из-за этой лжи облик его стал только человечнее - кому не присущи слабости?».
Кстати говоря, в этой книге Монтегю касается и темы антарктической экспедиции Бёрда 1946-1947 годов, завуалированно высмеивая ставшую к началу 1970-х годов популярной версию о том, что экспедиция контр-адмирала потерпела поражение от НЛО: «Первым, кто пустил слух о секретной базе нацистов на Южном полюсе, был сам Бёрд, - писал Монтегю. - Бернт Бальхен, хоть и норвежец, но имеющий американское гражданство, был связан присягой армии США и вынужден был молчать о том, что происходило в море Лазарева в феврале и марте 1947 года. Вот он и разрывался между своим долгом и желанием отомстить чопорному адмиралу, от которого столько натерпелся после смерти Флойда Беннета. Как залетела в голову Бёрда идея о “летающих тарелках” - одному Богу известно!».