Страница 11 из 81
Чем же эксперту Медведеву приходилось заниматься в этот период? Ещё одна цитата из воспоминаний Дмитрия Анатольевича начала 2008 года. В этот период с Путиным ему приходилось общаться «прежде всего, по тем делам, которыми занимался Комитет по внешним связям. Это были правовые вопросы, внешнеэкономические, иногда я ездил в командировки. Кстати, для меня они были очень интересными. Я тогда впервые посетил ряд крупных государств, попробовал себя в решении практических правовых проблем. Всё это было крайне интересно».
Из слов Медведева недвусмысленно следует, что работа в мэрии исключительно с профессиональной точки зрения его крайне увлекала. Тогда непонятно, почему же этот интерес пропал осенью 1991 года? Причём пропал настолько, что Дмитрий Анатольевич предпочёл перейти в категорию внештатных советников путинского КВС?
Ещё раз напомним: с октября-ноября 1991 года Дмитрий Анатольевич предпочёл едва ли не полностью погрузиться в науку, ибо у него возникло ощущение, что в качестве эксперта-консультанта мэрии северной столицы он себя «полностью исчерпал». Что, впрочем, не помешало ему с прежней энергией исполнять функции эксперта при путинском Комитете, но уже – на внештатной основе. В чём тут дело?
Безусловно, во всех этих странных, на первый взгляд, оговорках и умолчаниях очевидно проглядывает стремление выстроить некую легенду прикрытия. О чём идёт речь? Необходимо учитывать два важных момента.
Когда в 2000 году в книге-интервью «От первого лица…» Путин вспоминает о своём знакомстве и работе с Медведевым в 1990–1996 годах, он говорит об этом периоде достаточно обтекаемо. Понятно почему: ставший Президентом РФ Владимир Путин только-только перетянул в Москву Дмитрия Медведева, и у него были достаточно большие планы по поводу карьеры своего бывшего внештатного эксперта. Важно было не «запалить» перспективный кадр каким бы то ни было упоминанием о его причастности к периоду крайне «неприятного полугодия», интерес к которому, когда Путин стал преемником Ельцина, с новой силой прорезался в российских СМИ. Сам Путин говорил о том, что, пригласив Медведева в столицу, хотел предложить ему возглавить Федеральную комиссию по ценным бумагам. «Он же специалист по рынку ценных бумаг», – добавлял Владимир Владимирович в 2000 году.
В конце 2007 – начале 2008 года ситуация была кардинально иной: Медведев уже был главным претендентом на пост Президента России. А это означало только одно: в его биографии не должно быть никаких тёмных пятен. Поэтому сам Медведев в беседах с Николаем и Мариной Сванидзе аккуратно, но достаточно чётко обходит «неприятное полугодие», давая понять вдумчивому читателю бестселлера под названием «Медведев», что уже с осени 1991 года он вроде как не был никоим образом причастен к работе мэрии Санкт-Петербурга.
Понятно почему: тот период ознаменовался грандиозным скандалом, в эпицентре которого, помимо Анатолия Собчака, оказался председатель Комитета по внешним связям мэрии тогда ещё г. Ленинграда – Владимир Путин.
Речь, конечно же, идёт о масштабной афере, связанной с бартерными поставками из-за рубежа продовольствия для Ленинграда в обмен на сырьё из государственных резервов. Денежный эквивалент этой аферы и сегодня поражает своим размахом. Но об этом более подробно – во второй главе книги.
«Зачистка» свидетелей
«Превращение России из мировой сверхдержавы в нищую страну – одно из самых любопытных событий в истории человечества. Это крушение произошло в мирное время всего за несколько лет. По темпам и масштабу этот крах не имеет в мировой истории прецедента», – написал в своей книге американский журналист Пол Хлебников, позже застреленный в Москве. (П. Хлебников. «Крёстный отец» Кремля Борис Березовский, или История разграбления России. Москва, 2000.)
Как верно подметил российский исследователь истории отечественных спецслужб Евгений Стригин, в основном выдвигают две противоположные версии, объясняющие эту загадку ХХ века. Одна из них базируется на том убеждении, что крушение советской системы было неизбежным в силу целого ряда объективных причин, а «причастность к нему тех или иных лиц – лишь случайность в общей закономерности».
Сторонники второй версии считают, что развал Советского Союза произошёл вследствие случайного стечения обстоятельств исключительно субъективного характера, которые сдетонировали под воздействием внешних сил.
Как видно, и та, и другая версии полностью не исключают наличие враждебных действий заинтересованных лиц, что, с конспирологической точки зрения, трактуется как заговор. Разница заключается лишь в том, в какой именно степени заговорщики (или – агенты влияния иностранных держав) смогли повлиять на конечный результат. С нашей точки зрения, их роль была куда более существенной, чем принято считать.
Так как данная тема достойна отдельного исследования, сейчас мы обозначим лишь тезисно основные этапы реализации беспрецедентной по своему масштабу и политическим последствиям операции, блестяще проведённой спецслужбами США.
Первый этап. Вербовка и последующее многолетнее карьерное взращивание своих агентов, прежде всего в идеологических структурах госаппарата и КГБ СССР – главном оплоте советского государственного строя. Профессионалам спецслужб хорошо известен такой тактический приём, как инициирование провала своих менее значимых агентов в целях продвижения по служебной лестнице ценного «крота», которому идут в зачёт «успешно проведённые операции». Чем выше в структуре КГБ поднимался «крот», тем больше возрастала цена очередного карьерного шага. В отношении контрразведчика Олега Калугина эта задача со стороны ЦРУ упрощалась тем обстоятельством, что жертвовать приходилось, в основном, не кадровыми американскими разведчиками, а советскими – из числа перебежчиков и так называемых двойных агентов, которых молодой генерал с изяществом и блеском «вычислял».
Неоднократно аналогичная мысль высказывалась на страницах СМИ и в отношении бывшего председателя КГБ СССР Владимира Крючкова, роль которого в известных событиях, связанных с развалом Советского государства, сложно переоценить.
Не вдаваясь в подробности, просто порекомендуем интересующимся этой темой ещё раз посмотреть замечательный американский фильм «Ложное искушение» (2006 г.). В этой шпионской драме главный герой – Эдвард Уилсон – по сути, является «обратным прототипом» генерала КГБ Калугина, и не только из-за внешнего сходства актёра Мэтта Дэймона с Олегом Даниловичем в молодые годы.
Второй этап. Культивирование «пятой колонны» внутри страны из числа советских интеллигентов, которые негласно сотрудничают с органами госбезопасности и способны к активным политическим действиям: в своей массе они должны обладать такими личными качествами, которые могли бы позволить манипулировать ими продолжительное время в режиме «длинного поводка».
Внешним толчком к активизации «пятой колонны» послужили призывы М.С. Горбачёва к «гласности», «ускорению» и «демократизации», закреплённые директивным образом высшим руководством страны.
Одновременно с этим активизировалась работа Пятого Управления КГБ СССР, которое запустило в действие широкомасштабный алгоритм политической активности, просчитанный ещё Ю.В. Андроповым. Осуществляя внешнее прикрытие действий своих подчинённых, председатель КГБ СССР В.А. Крючков поручил функции главного координатора «андроповской схемы» генералу Ф.Д. Бобкову, который непосредственно направлял усилия таких «кураторов» на местах, как О.Д. Калугин.
Суть приведённого в действие алгоритма заключалась в том, чтобы на низовом уровне оперативной работы (5-е управление и отделы: Виктор Черкесов и ему подобные «душители инакомыслия») жёстко нейтрализовывать политическую активность таких неуправляемых диссидентов, рвущихся к идеалам демократии, как Новодворская и ей подобные; а на уровне высшего звена офицерского состава территориальных управлений, наоборот, побуждать к проявлению публичной политической активности таких фигур, как Собчак и ему подобные. Разделение новоявленных «демократов» на две категории – «ручных» и «диких» – позволило в дальнейшем выстраивать весьма эффективные схемы политического манипулирования, что с успехом применяется и по сей день («системная» и «внесистемная» оппозиции).