Сицилианская защита

— Ну, что скажешь, приятель? — Зимин стоял напротив меня — Сделка?

Он, улыбаясь, протянул мне руку.

— Сделка — ответил я ему и эту руку пожал.

—Отлично. А теперь давай свои вопросы — Зимин, очень довольный сел в кресло — Ну, а потом накатим. У тебя как со временем?

— Да нормально, только у меня Вика внизу кофе пьет. Надо бы предупредить.

— Да я тебя прошу — Валяев подошел к столу Зимина, взял с аппарата телефонную трубку и набрал трехзначный номер — Сейчас мы ей культурную программку организуем.

Он забарабанил пальцами по столу.

— Алло, кто это? Светлана? А что же это вы, Светлана, когда берете трубку и говорите 'Компания 'Радеон', забываете всем звонящим сообщать как раз то, что вы Светлана? Кто это? Это Никита Валяев. Эй, не падайте в обморок. Вы смотрите у меня и радуйтесь, что это я вас прищучил, этакий добряк и весельчак. Попали бы на Зимина, тут бы вам карачун и настал, он вас убить бы не убил, но занудил бы до смерти.

— Киит — протянул Зимин.

— Ладно. Вот что, Светлана. В кафетерии сидит жена моего друга и не просто друга, а человека, который возможно, в скором времени станет одним из нас, и тоже будет работать в нашей с вами, Светлана, корпорации. Я очень хочу, чтобы эта милая дама по имени Виктория — Валяев посмотрел на меня, я шепнул 'Евгеньевна' — Евгеньевна не скучала. Поэтому организуйте ей, к примеру, экскурсию по нашему зданию, отведите в наш салон красоты, в общем, делайте все, чтобы наша гостья не чувствовала себя заброшенной и печальной. И если она останется довольной, возможно я забуду о вашей небольшой оплошности, Светлана. И даже награжу чем—нибудь, так что — бегом в кафетерий.

— Она там с Елизой Валбетовной — сообщил я Валяеву.

— Светлана, стоп — быстро сказал тот — Пойдете туда тогда, когда оттуда Елиза уйдет. Вы, судя по голосу юны и прекрасны, мне будет жалко вас хоронить. Почему хоронить? Вы видимо у нас недавно работаете. Две недели? Оно и видно. Спросите у более умудренных опытом коллег, почему нельзя мешать Елизе Валбетовне. И вот как только она пойдет к лифту, так вы идите развлекать Викторию Евгеньевну. Понятно? Ну и славно.

Валяев повесил трубку, явно довольный собой.

— Надо будет с ней познакомиться — сообщил он нам — Судя по голосу блондиночка, в достаточной степени скромная и непорочная. Экий деликатес для дядюшки Никиты.

— Кит, если ты еще хоть одну девицу с ресепшн отправишь на аборт, Ядвига тебя кастрирует, и я не шучу — действительно серьезно сообщил ему Зимин — Не забывай, что это запрещено законом, и мы платим серьезные деньги, отправляя их в абортарии Германии.

Аборты и впрямь законодательно запретили лет пять тому назад, когда стало понятно, что титульная нация если еще и не начала вымирать, то близка к этому. Как ни странно, при всем обычном и традиционном бессилии и продажности нашей законодательной и исполнительной системы, этот закон и в самом деле выполнялся, подпольные абортарии закрывались, не успев открыться, и после того как пара сотен подпольных лекарей сменили место жительства на довольно длинный срок никто особо не рвался составить им компанию. Народ попроще рожал, частенько оставляя детей в роддомах, девицы побогаче в случае казуса летали в Европу.

— Ладно — махнул рукой Валяев — Если что — сам оплачу.

Мне этот разговор с одной стороны был неинтересен, с другой я понимал —вот теперь я похоже совсем свой.

— Киф, так что ты хотел спросить? — Зимин взглянул на меня — Что конкретно?

— С чего начать? С игры или с кадрового вопроса? — уточнил я.

— С кадрового — перехватил мяч Валяев — Про игру и под коньяк поговорим, а про кадры — фиг он даст.

— Кадры решают все — назидательно произнес Зимин — Что у тебя по кадрам?

— Все то же — пожал плечами я — Крот. И вопросы по нему.

Зимин посмотрел на Валяева и поднял телефонную трубку.

— Илья Павлович, зайди ко мне.

Зимин повесил трубку, взял из коробки сигару, прикурив, пустил в потолок кольца ароматного дыма и спросил у меня —

— А скажи мне, друг мой Киф, слышал ли ты когда—нибудь о 'Консорциуме'?

Глава третья

В которой герой узнает много нового

— Ну, это термин такой экономический. Когда кто—то с кем—то объединяется для дела, то это и есть концорциум — сообщил я Зимину.

— Есть такое — согласился со мной Зимин — И ты даже отчасти прав. Но в данном случае 'Концорциум' это имя собственное.

— Тогда не слышал — помотал головой я — Точно не слышал, я бы запомнил.

— А между тем этот 'Концорциум' существует, и это высшей степени серьезная организация — Зимин потушил сигару в пепельнице — И самое главное — это не слишком—то лояльная по отношению к 'Радеону' организация.

— Макс, вот вечно ты все идеализируешь и смягчаешь — Валяев повертелся в кресле — Киф, у всякой порядочной крупной корпорации есть враги. Причем чем она крупнее, тем их больше. Мы очень большая корпорация и у нас очень много врагов. И самый большой и главный из них — 'Консорциум'. Это очень серьезная организация и очень серьезный противник.

— И? — опасливо поинтересовался я.

— И у тебя в газете человек именно оттуда — добродушно разъяснил мне текущий момент Валяев.

Вот же... Только этого мне не хватало для счастья. Было у меня в газете все хорошо и гармонично, было у меня три дебила и умница—любовница, теперь же у меня есть три дебила, умница—любовница и четыре подозреваемых, один из которых наверняка шпион с неизвестным мне пока заданием. Очень мило... Может, здание редакции подпалить? Нет работы — нет проблемы? Но, правда, тогда и кабинета на двадцать втором этаже нет и прилагающейся к нему огромной зарплаты и бонусов немалых тоже нету. Нет, не подумайте, вообще—то я довольно бескорыстный человек и даже готов работать за идею. Но вот только идея у меня есть только одна — купить себе большой остров в Караибском море! Шутка... Ох, беда, беда...

— Стало быть, это не просто безобидный и туповатый инсайдер — обреченно подытожил я — Это матерый вражина.

— Не то слово — подтвердил мне это Валяев — Сейчас Азов тебе кое—что пояснит.

Как будто услышав его, в кабинет вошел начальник службы безопасности 'Радеона', причем с крайне благодушным выражением на лице. Когда человек подобной профессии пытается изображать из себя рождественский пряник, я поневоле начинаю очковать...

— А, вот и наш журналист — похлопал он меня по плечу — Рад тебя видеть Киф, редко к нам заходишь.

— Так дел полно — пояснил ему я — То одно, то другое, то понос, то золотуха. Теперь вон это еще...

— Ну да, ну да — Азов посмотрел на меня с пониманием — То дров нет, то угля, а по утру и котел сп...сперли.

— Так оно и есть на самом деле — подтвердил ему я — А сейчас у меня вон вообще вражья душа завелась. Скажите мне, Илья Павлович, что же ваши молодцы нас не защищают, чего у нас граница не на замке?

— Про 'Консорциум' стало быть тебе уже поведали? — задушевно повел свои речи Азов — Вот ты спрашиваешь — 'почему'? А потому, друг мой любезный Киф, что и с той стороны не шелупонь какая—нибудь обретается, а такие же как я, последние обломки империи, которых еще держава учила. Ты всерьез думаешь, что я сплю тут что ли?

В голосе Азова, поменявшим за всего пару предложений и тембр и интонации отчетливо лязгнул затвор пистолета и раздался звук навинчиваемого на ствол глушителя. Мне стало сильно не по себе.

— Понятно, я ж без претензий. Спымаем злодея вместе — выставил я ладони перед собой — Но мы хоть что—то про него знаем?

— А как же — от слов Азова перестало тянуть запахом оружейной смазки — Он — человек.

Очень смешно. Я прямо сейчас от смеха обсикаюсь.

— А, ну при таких приметах я его уже через час—другой самолично повяжу и сюда доставлю — успокоено заверил я Азова — Чего ж мне сразу—то это не обозначили. Это ж такая примета, что по ней...

— Ладно все, хорош в остроумии упражняться — прервал наше общение Зимин — Илья Павлович, давай детали, а ты Киф слушай, и на ус мотай.