Сицилианская защита

— Я надеюсь, что работа в вашем еженедельнике станет тем самым стартом, после которого я стану настоящим журналистом — отбарабанила видимо заранее придуманный текст Соловьева, хлопая глазами, преданно смотря на меня и совершенно не обращая внимания на иронично улыбающуюся блондинку, нахально глазеющую на нее. Прыщ Мариэтты алел, впалая грудь взымалась, лохмы торчали в разные стороны. Кларетта, Колетта, Мариэтта... Конец цитаты.

— Уверена, так и будет — раздался у меня за спиной голос Вики, она шагнула вперед и потрепала Соловьеву по плечу — Толкового сотрудника видно сразу. Кстати, представлюсь. Виктория Травникова, заместитель Харитона Юрьевича. В его отсутствие именно я осуществляю руководство издательством.

Ммм, а моя маленькая леди тщеславна. Спорно, что нас можно назвать издательством, 'изданием', это еще туда—сюда, но чтобы вот так громко, издательством. Хорошо, что Мамонт этого не слышит, грешным делом старик мог бы решить, что у него спиной все уже поделили, а его вот—вот отправят бутылки собирать. Руководит она... Не замечал за ней такого раньше. Или это не тщеславие?

Вика стояла, уперев свой взгляд в блондинку, которую, казалось, все это просто забавляло.

— Травникова, Травникова — наморщила красотка свой точеный носик — Слу—ушай, а ты не та самая Травникова, которая все пять лет в универе зубрилой слыла, автоматом все сессии сдавала, красный диплом получила, и после его вручения, уже на теплоходе, на радостях нажралась так, что сначала пыталась ректору отдаться с криком 'Ну должна же я как—то вас отблагодарить за науку', а потом за борт упала и ее на спасательном круге еще пол—мили за теплоходом тащило? Или ты просто однофамилица?

По багровым пятнам на лице Вики и улыбкам на лицах гамадрилов я понял две вещи. Первое — мое сокровище в ярости, и в ней она очень похожа на свою сестру. Второе — блин, это о ней. Забавно, а я думал, что она в универе хоть и училась хорошо, но была зажигалкой. А она была зубрилой.

Третья вещь мне была ясна и без лица Вики. Отныне и до смерти одной из сторон наша редакция становится полем боя между сжавшей губы бело—красной Викой и насмешливо ее разглядывающей, и крутящей на палец белокурый локон все еще пока еще безымянной красоткой.

Может не доводить до крайностей и прямо сейчас, еще на дальних подступах эту 'Мисс не пойми зачем ей вообще работа нужна' без особого шума и пыли отсюда вежливо попросить? Нет, нельзя, не получится. Кто—то из этих четырех интересен хозяевам, а значит, пока я не пойму кто из них, придется всех тут держать. А жаль. Я бы всех поменял, ну, кроме парня, пожалуй.

Но на место эту белокурую бестию ставить надо, иначе она тут быстро коневодом станет, и мое юное чадушко гнобить будет, просто, так, для забавы, знаю я таких. А Вику я в обиду не дам, это моя добыча. Ну, красавица, встречай, вот она, твоя лужа.

Я взглянул на часы и обеспокоенно покачал головой.

— Ай—яй—яй, что же вы так — я со скорбью глянул на блондинку — Вам самой—то не совестно?

— А что такое? — невинно захлопала глазами она.

— Ну как — я взялся руками за щеки — Вторую ванну пропустили, до солярия всего ничего осталось. Вы же, наверное, сюда пришли с одним из моих туловищ, видимо с Генкой? Кстати, Геннадий, мы тебе слишком много платим, если тебе по карману такая... хм... девушка.

Я, оттопырив нижнюю губу, придирчиво оглядел немного напрягшуюся блондинку. Понятное дело, одним таким трюком ее конечно из себя не выведешь, подобные намеки для нее уже привычное дело, за пять лет того же универа она наверняка и не такого наслушалась. Это прыщавую Соловьеву не тюкают, а тут, небось, все кому не лень отметились. Это я еще безобидно.

— Да откуда у меня такие деньги — Стройников меня не подвел, ситуацию прочитал правильно и подал верную реплику — У меня девушки попроще, у меня на таких, как вот эта, средств не хватит.

Блондинка явно не ожидала, что только что пожирающий ее глазами Геннадий окажется предателем.

— Это да — согласился с ним я, еще раз окидывая оценивающим взглядом достопримечательности красавицы — Это вам не это.

— Все — вступила в разговор блондинка и протянула мне руку — Я все поняла, согласна, перегнула палку. Ну и таки да — вы самый главный в этом лесу, мне уже понятно. Елена Шелестова.

— Не все — я уставился на нее, игнорируя протянутую мне конечность, но проникнувшись к ней некоторым уважением — нестандартно мыслит девочка, на разрыв шаблона сработала. Но тут надо еще дожать. — Еще кое—что забыли сделать.

— Что еще? — вправду удивилась Шелестова — Мир, дружба, жувачка. Вы мой босс и во всем правы априори. Я накосячила, раскаялась, потом, перед сном, немного повою в голос от стыда и порву на себе волосы. Пару штук могу прямо сейчас вырвать

— Ну, тут вырванными волосами не отделаться. Вот эта дама мой зам и она тоже вам начальство — я показал на Вику — А вы позволили себе определенную бестактность по отношению к ней. Я бы на вашем месте извинился, причем это должно звучать искренне, я не Станиславский, но 'Не верю' буду орать от чистого сердца. Ну, мы ждем.

По лицу Вики скользнула тень удовлетворения. Лицо Шелестовой осталось безмятежным

— Вика, прости — красавица всплеснула руками — Ну бывает, язык то у меня без костей, вот и мелю всякий вздор. Я больше не буду. Правда не буду. Так — не буду.

Голубые глаза с бесовщинкой заискрились, ресницы захлопали вдвое быстрее обычного, все лицо выражало искреннее раскаяние. Холера забери Зимина с Валяевым, они мне в редакцию черта подсуропили.

— А что вы мне поручите? — Елена довольно улыбалась и ее можно понять — из довольно скользкой ситуации она все—таки выпуталась почти без потерь — Я много чего умею, у меня, кстати, и опыт уже есть.

Вика хмыкнула, мальчишки сально заулыбались.

— Ну, в этом—то я не сомневаюсь — заверил я ее — Да еще и в Германии его набирались...

— Да нет, я не про тот опыт — абсолютно не смутилась Шелестова — Там я вообще вам всем фору дам. Я про издательское дело. Полтора года стажировки в 'Деляге' — как вам?

'Деляга' — это серьезно. 'Деляга' — это печатное бизнес—издание гига—холдинга 'Белый Знак'. В 'Делягу' просто красивую девушку на половую стажировку не возьмут, что довольно часто бывает в других издательствах, там либо на самом деле работаешь, либо ты там просто не работаешь. Там вообще ничего не решают ни связи, ни дружба, там смотрят только на профессиональные навыки и умения. 'Деляга' — это серьезное признание тебя как сурового профи, верхушка российской деловой журналистики. Но то, что она, просидев там полтора года там же и не осталась, означает либо то, что она не закрепилась в основе и никакой журналист, либо...

— Внушает — без какой—либо иронии сказал я — Но мы не 'Деляга' и былые заслуги тут в расчет не идут. Ну и потом — вы же уже не там, а здесь? Что делать скажу, а пока — рад познакомиться.

И я протянул ей руку, которую она пожала. Без пафоса и всяких там колкостей.

— Все, вы закончили заниматься всякой ерундой? — раздался еще один незнакомый мне голос. Он принадлежал невысокой, я бы сказал — маленькой девушке, с бледным личиком и веснушчатым носиком.

— Вообще—то это мой текст — заметил я, рассматривая это диво.

Девушка приятно мне напомнила дриад, которых я спасал. Как и было сказано выше — очень невысокая, худенькая, с прической 'хвостик' и умными глазами, одетая в майку с изображенным на ней каким—то непонятным существом и в кеды с разноцветными шнурками, она стояла, так же рассматривая меня. Даже не девушка — девчушка.

— Вообще—то это моя жизнь — сообщила мне она — Все вокруг ведут какие—то странные и непонятные разговоры, при этом никто не собирается ничего делать. Скука.

— Ну да. Ответьте мне на два вопроса — как вас зовут и кто это такой? — ткнул я пальцем в майку.

— Это? — девчушка растянула майку — Это корейский певец, Минг Нат, он очень мне нравится. А зовут меня Таша. Полностью Наталья Звягинцева, но зовите Таша, я так привыкла. Чего делать надо скажите, а то мне скучно.