Страница 20 из 31
И воцарилась тишина, прерываемая шуршанием объятий.
Сатана и Нугзар переглянулись. Сатана руками спросил — что будем делать? Нугзар пожал плечами и, растопырив пятерню, ткнул ею в воздухе — другого выхода не было. Но показал на наган и погрозил — не стрелять! Потом вытащил из кармана злосчастные чулки. Бесшумно, двумя большими шагами на цыпочках, оказался около Сатаны, который в щель наблюдал, как в передней высокий бравый старик обнимает молодую блондинку с челкой во весь лоб.
— Нацепи! — протянул он Сатане чулок. — Будем давить!
— Как я скучал по тебе, девочка моя, Гита!.. Пойдем, я наберу тебе ванну, сделаю кофе, открою шампанское, — говорил старик, скидывая туфли и влезая в домашние тапочки. — Потру твою нежную спинку… Поцелую твои ножки…
Они ушли в комнаты.
Нугзар натянул чулок, поджался.
— Готов?.. — оглядел он Сатану. — Ты — к ней, я — к нему!..
Поправь чулок. Вперед!.. — скомандовал он и с треском распахнул дверь.
Он настиг старика около спальни. Тот, застыв с халатом в руке, растерянно смотрел на черноголовое чудовище. Из другой комнаты слышались визги и шлепки увесистых пощечин.
— Молчать! Лицом к стене! — грозно произнес Нугзар, потрясая в воздухе финкой.
Слышались звуки борьбы — это Сатана загонял женщину в туалет. Грохот двери и щелчок задвижки. Старик открыл от испуга рот и ошарашено уставился на сверкающее у него перед очками лезвие.
— Лицом к стене, сказано! Руки на стену! — повысил голос Нугзар и резко повернул старика.
Споткнувшись, тот уперся в стену и глухо булькнул что-то.
— Слушай меня внимательно. Ты с этой шлюхой явился не вовремя, поэтому тебе придется самому отдать мне все.
Старик стоял недвижно. Нугзар положил ему на плечо свою руку, от которой исходил такой жар, что старик невольно попытался сбросить ее. Но рука сжала его сильней, а Нугзар, нагнувшись к его уху, повторил серьезно, размеренно и разборчиво:
— Слушай внимательно, Давид! Сейчас ты отдашь мне все, что есть у тебя тут ценного, а не то страшная смерть — и тебе, и ей!.. Цепь, деньги за дачу, деньги на Израиль! Я знаю — все тут. Если не отдашь сам — будем пытать, а потом убьем — и тебя, и ее, потом обыщем квартиру и все равно найдем. Понял? Пока вернется твоя змея — одни черви от вас останутся в этой жаре!.. Соображаешь?.. Слышишь меня?.. — И он лезвием финки поскреб висок старика, подцепил его очки, приподнял их и водрузил на место. Старик поежился, а Нугзар, перехватив его за локоть, повторил как заклинание: — Не отдашь сам — будем пытать, убьем. Мы знаем точно, что деньги у тебя где-то тут! — И он очертил лезвием круг.
— Но… — выдавил наконец Давид Соломонович. — Но… Вы уже… Я вижу… — Не оборачиваясь, он кивком указал на развороченную спальню.
— Это цацки, ерунда. Я говорю о живых деньгах. Ведь тебе принесли неделю назад деньги за дачу?.. Хочешь скажу, в котором часу покупатель приходил? В полдвенадцатого ночи. На нем была черная рубашка с белыми полосами. И приехал он на белой «семерке»! Спина старика обмякла.
— Недаром ты поставил квартиру на сигнализацию, а?.. — ехидно добавил Нугзар для надежности.
В это время из туалета послышались всплески.
— Слышишь? — спокойно произнес Нугзар, внимательно прислушиваясь к своей руке, которая, казалось, влезла в старика и шарит в его голове. — Это только начало… Ты измучаешься, умрешь, а деньги мы все равно найдем.
Появился Сатана. Подскочив к старику, он закричал, потрясая лимонкой:
— Где бабки? — но Нугзар остановил его:
— Подожди! Убить его мы всегда успеем. Может быть, он поймет, в конце концов, что происходит. Должен понять, не мальчик… — И он сильнее сжал локоть старика, проникая в него, словно в вату.
Тот пробормотал, озираясь на Сатану:
— Что мне еще дать? Вы все уже забрали…
— Что-о-о? — зарычал Сатана, но Нугзар остановил его:
— Нет, бить мы его не будем… Иди, включай газ, грей отвертку!
Плечи старика поникли. Он взялся за галстук:
— Мне нехорошо…
— Понимаю. Поэтому и говорю — отдай все, и мы уйдем. Разве твоя жизнь не дороже этих бумажек? Я знаю, что ты замыслил сбежать в Израиль. Долго собирался, долго. Я ведь не прошу у тебя того, чего тут нет, что уже в тель-авивских банках покоится. Отдай мне то, что в квартире. У тебя еще останется! Будешь себе дальше своих цыпочек лизать, будут и они у тебя сосать… А так — муки, смерть, могила… Так что выбирай! — И Нугзар, загипнотизированный своими же словами, опять поднес к носу старика блестящее жало финки. Тот отпрянул. — Ну?
— Надо пройти в кабинет, — пробормотал старик.
— Надо — пройдем. Пошли! — И Нугзар повел старика за локоть по квартире; тот с трудом волочил ноги в шлепанцах.
В кабинете, увидев вскрытые ящики, он развел руками:
— Вы и здесь уже были… Что вам еще надо? Больше ничего нет. Все.
— Все, говоришь? — Нугзар швырнул старика в кресло. — Комедию ломаешь перед смертью? Эй, веди эту шлюху сюда! — крикнул он в сторону кухни, где гремел конфорками Сатана, а сам навис над стариком. — Где главные деньги? Где двухкиловая цепь, которую твоя мать подарила твоей жене на свадьбу? Где?
Появился Сатана. Он за руку тащил женщину. Та упиралась. Во рту у нее торчал кляп из туалетной бумаги.
— Ну, что с ней сделать? Говори!
Старик поежился.
— Молчишь? Тогда давай, покажи ему, что его ожидает! — И Нугзар яростно махнул рукой.
Сатана рывком нагнул женщину к столу, распластал ее и, задрав юбку, с треском сорвал трусы, сбросил со своих плеч лямки, спустил комбинезон…
— Боже! — пробормотал старик.
— Это и с тобой он сделает. Он любит мужчин ебать, в зоне научился… — Под стоны и охи женщины Нугзар нагнулся к уху старика и прошептал: — Мы ведь так просто не уйдем, понимаешь? Ведь все равно найдем, но только тебя уже не будет на этом свете!
Старик стал отворачиваться, всхлипывая:
— Подонки, подонки!..
— Что? — холодно спросил Нугзар. — Ее отваляем и убьем, тебя будем пытать, потом тоже убьем, а деньги будут наши!
Вдруг Нугзару показалось, что старик поглядывает в сторону письменного стола. Подозрительно спросил:
— Стол на сигнализации? Как только скрипнет входная дверь — я прирежу тебя, учти. Зарежу как свинью!
— Пусть он прекратит! — взмолился старик, слабо взмахивая рукой в сторону Сатаны.
— Говори, где деньги?
Старик жевал губами, не в силах произнести ни звука. Женщина, ерзая лицом по столу, стонала в такт толчкам. Нугзар в очередной раз дернул старика:
— Эй, дошло до тебя, наконец?
Сатана сунул дуло нагана куда-то вниз. Женщина взвизгнула.
Старик вскрикнул:
— Хватит! Я отдам деньги! Пусть он прекратит!
Нугзар поднял руку с финкой.
Стоны затихли. Сатана натянул робу, легко подтолкнул Гиту к креслу, она упала в него, запутавшись в обвитых вокруг щиколоток трусах. Старик встал на нетвердые ноги. Нугзар взял его за локоть. И они опять пошли по квартире. Старик обернулся на кресло, где полулежала Гита, но Нугзар потянул его за собой:
— Он не тронет ее без приказа.
Миновав сумрачную гостиную с мерцающей мебелью и душистым полом, они оказались в библиотеке.
— Вон, зеленая книга! — задрал голову старик, стараясь не смотреть на жуткий черный обрубок головы Нугзара.
— Что значит — зеленая? Ты полагаешь, я читать не умею, а? Не меньше твоего прочел, не сомневайся! Стефан Цвейг? Лезь сам!
Когда старик, трясясь всем телом и опираясь на его руку, влез на стул и вытащил книгу, Нугзар сказал ему:
— Ты не зря все-таки приехал из Ликани…
Старик протянул ему книгу. Это был макет, набитый сторублевками.
— Сколько тут? — хмукнул Нугзар.
— Не знаю… На черный день прятал.
— Черного дня ты еще не видел… — угрожающе хмыкнул Нугзар. Он попытался вытащить деньги из картонного каркаса, но купюры оказались такими ломкими и хрупкими от старости, что стали крошиться в его пальцах, как табачный лист. Нугзар покачал головой. — Всякие деньги видел, но чтобы вот так, от старости… Значит, еще много есть! — заключил он, перетирая в пальцах банкноту в прах.