Реквием по мечте. Я бы не выстрелил

Тери Сан

Реквием по мечте. Я бы не выстрелил.

   Посвящается...

   У каждого человека существует мечта - маленькая или большая, достижимая или не очень... Все люди разные, желания у них разные, стремления свои собственные: по способностям, по возможностям, каждому своё.

   Дьяволу часто приписывают фразу, клише банальности объединяющее всех дьяволов на свете или ...людей:

   "Века проходят, времена меняются, а люди - нет".

   Остаются прежними, жадными, суетливыми, подлыми. Мол, и желания все одинаковые, не меняются. Жаждут славы, власти, признания, денег, секса...

   На что похожа мечта?

   Я вижу тебя, стоящего передо мной на коленях. В моей руке пистолет, а ствол упирается тебе в лоб. Твоя жизнь в моих руках, а у меня существует право нажать на курок, осуществить один единственный выстрел и отомстить за всё. Вышибить мозги.

   Если бы чувства можно было записать на съёмный носитель, и дать тебе прочитать...

   Кажется, именно так ты выразился в очередной своей оде лжи. Сколько ты лгал мне?

   Ложь не всегда ложь, иногда в ней содержится то, во что мы верим или во что нам хочется верить, не так ли? Существовало ли в тебе хоть что - то настоящее?

   Не хочу понимать. Существуют вещи, масштаб которых просто не хочется понимать, прикасаться к ним не хочется. Спустя время я не знаю, чего в этом больше: "больно" или "мерзко"? В чём больнее? Не могу подобрать определения.

   Я не пишу, выплёвываю истины.

   Десятки маленьких истин, прожженных собственной шкуркой опыта. Ты стал очередной из них, расписался циничной бритвой.

   Придёт день, и у меня хватит сил собрать себя заново, воедино, заштопать из лоскутов раскуроченную тушку души.

   Кем я стану? Не знаю. Пугалом, висящим на палке жизни. Страшилой, смотрящим на мир без надежды, что однажды придёт добрая девочка Элли. Разве что добрый психиатр навестит. Иногда мне даже это безразлично. Я не знаю, где живёт волшебник Гудвин, способный дать мне мозги. Понимаешь, малыш, не все дороги из жёлтого кирпича ведут в правильном направлении и приводят к мечте.

   Моя дорога из жёлтого кирпича выстилается собственной соломой, а чем выстилается твоя?

   Человек может быть разным. Неважно кто он, что он: лыжник, президент или огурцы сажает на грядке. Важно то, что он в это вкладывает, насколько отдаёт себя.

   Величина масштаба личности не измеряется масштабом социального статуса или содеянного подвига иногда она измеряется нашими человеческими поступками каждый день. Одной единственной пуговичкой, пришитой на халат, стаканом воды, тремя каплями дождя в луже.

   Женщина на кухне личность, захочет - в чай плюнет, захочет - в суп. (с)

   Мне бы хотелось придумать себе огромное чувство значимости, большое, как солнечная система или космос. Да только, знаешь, в нём ничего нет. Вообще ничего. Пустышка, иллюзия, фат... Почему? Потому что на планете, как ни крутись, всё равно будут находиться люди, которые ничего о тебе не знают, и клали они на тебя с приборчиком, и будут существовать те, кто тебя любит.

   Достаточно, чтобы тебя знал и любил один человек, и вот ты уже значим и важен для него. Ты для него - целый мир.

   Один или сто тысяч? Не имеет значения. Когда одного недостаточно, и сто и двести тысяч не будет достаточно. Потому что снаружи много, а внутри пусто. Всё, что значимо, находится в наших руках в пределах собственной досягаемости, для этого никто не нужен. Одна своя жизнь... Бери! Что в ней? Вселенная.

   Мне кажется - это важно, по - настоящему важно. Внутреннее бытие определяет человеческое счастье, а всё остальное - чисто так - положить с приборчиком.

   Мне, как и любому существу, обидно, когда на меня кладут с приборчиком. Наверное, поэтому я автоматом предпочитаю записываться в аборигены местности под названием "самопослался на хуй", - наверное, так проще изначально отстреливаться из окопа, ничего не ожидая ни от жизни, ни от людей, начинать с нуля....

   Зачем ты вытащил меня за руку и подставил под свои пули? Неужели так сложно было понять, что он нихрена не выдержит, мой резиновый бронежилет, предназначенный для единственной цели - не утонуть, когда плаваю в ванной с уточками!..

   Ходит дурачок по лесу,

   Ищет дурачок глупей себя....

   ....Светило солнышко и ночью и днём,

   Не бывает атеистов в окопе под огнём.

   Каждый день, идя на плаху тебя, я твердил заклинанием:

"Так не бывает..."

   Потом мешок на голове Страшилы развязался, лопнул, и во все стороны посыпалась трухлявая соломка... На моей дороге из жёлтого кирпича тебе не было места, а ты взял и перегородил путь - заунывная фея фиолетовой страны, владеющая волшебными обезьянками.

   Я бы отпиздячил Элли и заебенил тебе этими волшебными башмаками прямо по морде, обладай пониманием, чем всё закончится! Спиздовался б куда - нить на Северный полюс за ведром особо мыльной воды...

   Верю, что так далеко твои чаяния не распространялись ... Боже, я бы отрубил себе руку, заехавшую по твоей морде, вырвал язык, предложивший тебе засунуть свою снисходительность в собственную задницу! Ничтожная жертва по сравнению со всем остальным...

   Игры, в которые играют люди, - долина тщеславия, которую ты мне открыл. Мой неискушённый Пиноккио превратился в осла, не успев сделать и половины десятых шага.

   Я тебя ненавидел с самого первого дня, как крыс, влюбленный в дудочку Гамельдина. Зная, куда приведёт эта музыка, крыс ничего не мог с собой поделать.

   Застраховал детишек, родню, сложил весчички, белые тапочки, настрочил завещание, закрыл все домики, кладовки, всё, что могло спасти при условии, что случится чудо, и крыс не утонет в речке.

   Целая система, один единственный способ свалить из душащего безумия.

   Но звучала дудочка, приходил Гамельдин.... Возвращаясь под утро домой, мокрый, нахлебавшийся воды мазохистично-счастливый крыс сушил шёрстку в норке, свернувшись калачиком и ... продумывал способ.

   Иногда правда вылезала на поверхность чёрными спрутами ненависти. За то, что происходит. Крыс согласился с тем, что он крыс, Пиноккио поверил, что он осёл, а Страшила понял, что ему не нужны мозги.

   Чудовищно....

   В моей мечте я размахиваюсь и со всего размаха въёбываю тебе по лицу рукояткой пистолета до крови. Сука!

   Мечта-а-а-а-а-а!

   Держу тебя за волосы, заставив откинуть голову назад. Знаешь, мне это нравится, именно так. Провожу стволом по скуле, размазывая кровь по уголку губы, почти нежно в эту секунду.

   Сложно удержаться и не вбить тебе в зубы пистолет, но предпочитаю растягивать удовольствие. Я бы тебя даже поцеловал в лучших канонах жанра, да боюсь, стошнит.

   - Меня от тебя тошнит, слышишь? - шепчу в самое ухо, рисуя пистолетом вдоль щеки.

   - Выворачивает от знания, что ты, мразь, где - то существуешь; ходишь по земле и продолжаешь прикасаться к людям, пачкая их соприкосновением с собой, причиняя зло! Ты поддонок? Нет, ты хуже, гораздо хуже.

   Ты - человеческий палач; твоя подлость измерялась не твоей мерзостью, она измерялась болью другого человека, пыткой, на которую ты его обрёк, зная, абсолютно точно зная, на что обрекаешь. Оправдался словами, придумал себе игрушку...

   Господи, да, как ты смеешь, после всего этого?!