Вопар

  - Поменялся, у товарища дочка родилась. Не дежурить же мужику в самом деле.

  - Нет, - подтвердил Максим, размышляя о глупости совершенной Афанасьевной. Нет никого, кто бы лучше знал детали дела, саму Вопар, насколько она опасна.

  - Ты не ерши. Раз не пускают, значит так лучше. Никуда она от тебя не денется. Ребята вон, смотрел, и Степанова не вызывали.

  Максим хмуро оглядел водителя, и только спустя мгновение в голове следователя созрела догадка.

  - Палыч, ты знаешь что-нибудь о записке?

  Мужчина озадаченно нахмурился. Ковалев, неопределенно махнул рукой, давая понять о незначительности упомянутой вещицы, и погрузился в размышления. Мама Аня не просто упрямилась или переживала за них с Олегом. Все было намного прозаичнее, и если бы он не был настолько полон рвения поймать скотину, то догадался бы сразу. Адресат злополучного послания не был установлен до сих пор, вот почему не вызвали Степанова. А не пустить их обоих стоило хотя бы потому что один из них являлся целью Вопар, ее навязчивой идеей. Получи она свое - события могут начать разворачиваться непредсказуемо. Но если сейчас среди штурмующих она не найдет того, кто ей нужен, то вполне вероятно на время продолжит играть образ Радаевой, штатного сотрудника "Медиума". В том, что любой психологический внешний барьер эта женщина с легкостью преодолеет и узнает о приближении и перемещении ОМОНа по территории дома, Макс не сомневался.

  - Стоим? Или едем куда? - спокойно поинтересовался водитель.

  - Давай обратно. Там подождем. Сам Степанова найду.

  Палыч кивнул и завел железного коня.

  Ковалев невидящим взором наблюдал, как проносятся за окнами ночные пейзажи. Каждая секунда в дороге казалась непроходимой вечностью. Он то и дело смотрел на циферблат наручных часов, злясь на тянущиеся мгновения неизвестности относительно происходящего за городом. Хотелось поскорее добраться до этой женщины, заставить ее сознаться, посадить в клетку до конца жизни. Какой бы исключительной она не была, но выбраться на свободу ей уже не удастся. Для таких как она не держали наручники - свободу особых ограничивал сильнейший нейролептик. Не гуманно - зато эффективно. Иных мер обезопасить общество от действий подобных граждан просто не существовало, ибо никакие замки не остановят того, кто способен управлять разумом тюремщика.

  Макс взлетел по ступеням на второй этаж, прокручивая в голове возможные варианты дальнейших действий. Важно было точно рассчитать стоит ли дергать Степанова или все же повременить. Ковалев вновь прокрутил в голове текст записки от Вопар, выучить который наизусть не составило труда. Ему до сих пор не верилось, что адресована она была именно ему. Странное, неподдающееся описанию ощущение держало сомнение на плаву, не давая ему потонуть под давлением уверенности окружающих.

  Следователь толкнул дверь, намереваясь получить ласковый взгляд Цветка и все-таки вызвать от любовницы Олега. В том, что друг отдыхает в объятиях Ульяны, Макс не сомневался - слишком хорошо изучил Степанова за эти годы. Однако, замер на пороге так и не войдя внутрь. На кушетке, где недавно отдыхала его Маргаритка, восседала темноволосая красивая женщина, в которой вполне узнавалась та, в чей дом ему совсем недавно не позволили войти.

  - Макс!

  Ковалев напряженно взглянул на подступившего к нему сбоку Олега.

  - Зайди, нужно поговорить.

  Следователь пристально оглядел друга. Даже если тот и находился под влиянием Вопар, то заметить он этого не сумел. Впрочем, он не видел ни разу как именно выглядят мужчины под ее влиянием, вполне вероятно так, что комар носа не подточит. Макс возвел вокруг своего сознания стену, наподобие той, что научился строить с Цветком - даст бог Радаева не проникнет под барьер, затем осторожно обвел взглядом кабинет. Ни смартфона, ни вещей Маргаритки не нашлось, а значит, вероятность, что покинула кабинет она самостоятельно, возрастала.

  Ковалев расслабил правую руку и незаметно сквозь карман джинсов нажал на телефон, последний номер в списке вызовов как на удачу остался Афанасьевным, а она женщина догадливая, послушает - перейдет к мгновенным действиям. Следователь прошел внутрь помещения и отступил от Олега на два шага вбок, тем самым улучшив точку обзора.

  - Макс, не надо. Лучше выслушай ее. Она дело говорит.

  Следователь перевел взгляд на Радаеву, боковым зрением продолжая следить за действиями друга - благо Олег понимал всю опасность и неоднозначность сложившейся ситуации, а потому старался не делать резких движений.

  - Год назад, я написала докладную на одного из учеников, устроившего костер в школьном дворе из библиотечных книг. Знаете, я работаю в заведении не по необходимости, достаток у меня и без того высокий, а скорее по стремлению, из порыва помочь этим детям. Вы сотрудники правоохранительных органов и лучше любого знаете, какое ужасающее число детей гибнет от неумения пользоваться своим даром, от того наркотика, что поглощает их разум. Я сама добилась успеха, стабильности и надеюсь помочь другим. Так вот, учащийся этот, на кого я столь низко донесла, - один из основных школьных дилеров. Именно он расписывает группы, устанавливает время и длительность сеансов. Нужно быть достаточно талантливым и сильным, чтобы уметь вводить детей в транс. Зовут мальчика Димой Вишневским, - Любовь Ивановна подалась вперед, в глазах ее застыло напряжение и неподдельная искренность.

  - Продолжайте, - Ковалев сделал еще один небольшой шаг в сторону, ближе к своему столу.

  - Макс, я заглянул в статистику по школам наркоконтроля. С тех пор как Вишневский в больницу загремел ни одного вызова, от школьного медкабинета затишье.

   Женщина прерывисто вздохнула.

  - Тогда весь педагогический состав надеялся, что его все же исключат, но, увы, появилась сестра и Журавлев удивительным образом встал на ее сторону, а я получила предупреждение от Вишневской о последующих переменах в моей жизни. В жизни не забуду этот ее взгляд. В них обоих есть нечто жуткое, но при этом совершенно не всплывающее на поверхность. От осознания такого страшно становится.

  Следователь наконец достиг своего стола и теперь мог наблюдать за обоими собеседниками. К чему клонила Радаева, не составляло труда понять. Вопар - Цветок.

  - Я слушаю.

  - Больше я ее не видела, но несколько месяцев спустя начала получать вырезки из газетных и журнальных статей. Первая была огромной подборкой, наверное, вырезанной давно, там были на фотографиях вы и все эти рассказы о трупах. А потом стали приходить по одной. Некто просто в конвертах бросал их в ящик.

  - Вы обратились в полицию?

  - Я обратилась, но тот мужчина, он вдруг рассмеялся и сказал, что я глупа, и обязана помалкивать. Я сбежала оттуда. Понимаете? Как одаренная, я часто действую с человеческой психикой, но занять чью-то голову, суметь управлять волей другого... Тогда я впервые в жизни увидела нечто подобное. Она на самом деле безумна и сильна. Больше попыток я не делала. Вместо этого начала издалека изучать историю этих убийств, кто ими занимается, искать к кому могу обратиться. Вот вы, Максим, мне сейчас не верните. Она приблизилась к вам, убедила, заставила жить ею и думать то, что ей нужно, чтоб вы думали, именно поэтому я обратилась к Олегу. Нам повезло, что ее с вами не оказалось. Не представляете, на что эта женщина способна.

  Максим собрался задать новый наводящий вопрос, когда Олег вдруг начал оседать, теряя сознание, а в открытую дверь зашел человек в черной маске. Мгновение и в плече Радаевой появился шприц с алым наконечником, точно такой, какими пользуются группы захвата, если речь заходит о поимке особых, - укладывает из пневматики на расстоянии, словно животных. Следом за "маской" медленно вошла Рита, приблизилась к сотруднице "медиума" и едва слышно прошептала: спи. Макс не запомнил, как отключился, но очнулся он всего мгновением позже, в той же комнате, все так же стоя напротив двух женщин, с той лишь разницей, что Радаева теперь лежала на кушетке в позе эмбриона, а мужчина в маске бесследно исчез.