Страница 16 из 27
На первом этаже таверны, куда меня принес Ларт, и где остановился беловолосый охотник, было довольно шумно. Для меня осталось загадкой, как я не слышала из своей комнаты стоявшего здесь людского гомона и веселой мелодии, которую наигрывала маленькая рыжая девчушка на необычной длинной дудочке, каких я никогда не видела ранее. В большом помещении витал такой вкусный аромат, который сразу пробуждал дикий аппетит и заставлял потирать ладонью громко завывающий живот. Я быстро оглянулась по сторонам, хорошо, что никто не слышит, как сильно я голодна.
Стены в помещении были выкрашены в темно-зеленый цвет, с потолка свисало несколько заправленных не дающим дыма маслом, больших ламп. К стене, напротив входа в таверну, была прибита голова болотницы. Явно зачарованная, ибо отсутствовали какие-либо следы разложения и запаха. Не смотря на это чучело и темные краски, первый этаж был очень уютным и чистеньким.
Всего в огромном зале находилось около двадцати пяти столиков. И больше половины из них сейчас были заняты различными людьми: от благородных до странных личностей, скрывающих свои лица под глубокими черными капюшонами. Я усмехнулась, наверняка меня тоже сейчас разглядывают, люди любят тайны.
Прощальный подарок Ларта пришелся кстати. Теперь мое лицо скрывала черная маска, оставляющая открытым только правый глаз. Впрочем, часть лба и моя иссиня-черная шевелюра тоже остались открытыми, так как маска надевалась под волосы. Не знаю, из чего была сделана ткань, но в ней совсем не было жарко, дышать тоже оказалось легко, в общем, никаких затруднений не возникало. Кроме косых взглядов в мою сторону, что очень меня смущало и заставляло опускать взор.
Первым делом я решила, что нужно забрать у хозяина таверны мои вещи, которые уже должен был вернуть Ларт. Не знаю, за что можно было зацепиться на этой невысокой лестнице, по которой я спускалась, но я это сделала. С визгом пересчитала ладонями и голодным животом, взвывшим еще громче от такого обращения к себе, оставшиеся несколько ступенек до первого этажа, после чего растянулась на довольно чистом деревянном полу, вогнав себе под кожу пару заноз. Вот и спустилась незаметно.
Естественно, под маской, скрывающей лицо, и в моем простецком запасном платье прислуги - благо такое обнаружилось в комнате взамен моего грязного и насквозь промокшего - люди не признали во мне благородную, никто не кинулся помочь мне встать. С одной стороны, это хорошо, что, даже не смотря на маску, я не привлекаю такого внимания, как когда я вышла из дома без повязки, выставляя на обозрение свои ужасные шрамы, или как раньше, когда мое лицо было красивым. Но с другой - обидно до слез, я все-таки девушка.
Я попыталась встать, но, видимо из-за удара о ступеньки, пришла колющая боль в левом боку, дыхание перехватило. Я зажмурилась и воткнула ногти в расцарапанную ладонь, чтобы хоть как-то отвлечься от этого приступа. Неожиданно меня подняли сильные руки и поставили на ноги, словно маленькую и легкую куклу. Боль перестала сильно меня тревожить, но в голове все равно до сих пор раздавался приглушенный звон.
Я подняла голову, чтобы посмотреть на человека, который пришел мне на помощь, и увидела безразличный взгляд темных, почти черных глаз. Охотник хмыкнул и махнул рукой, зовя идти за собой. Стало еще обиднее от этого холодного равнодушия. У него что, совсем чувств нет что ли? Пришлось взять себя в руки и идти за беловолосым мужчиной, имя которого я до сих пор так и не спросила.
Под чужими внимательными взглядами мы прошли к своему столику, находившемуся у дальней правой стены от входа в таверну. Я смотрела на наемника и не понимала, зачем ему со мной носиться, если он давно мог меня бросить на произвол судьбы. Да, были бы последствия печальные для меня, но ему-то какое дело. Так в чем же кроется настоящая причина?
- Что будете заказывать? – к нам подошла тощая служанка в вылинявшем коротком платьице. Как же так можно на людях показываться, с открытыми коленями? Стыд-то какой! Она хмурилась и постоянно оглядывалась на соседний столик, за которым сидела подвыпившая компания мужчин и недвусмысленно подмигивала девушке.
- Мясо отварное, картофель к нему и компот из асы, – холодно бросил охотник, даже не взглянув на эту девицу. И правильно, как в этом, с первого взгляда, приличном заведении работают такие люди, они же своим видом отбивают весь аппетит.
- А что есть? – я не знала местное меню, в отличие от моего спутника, и мне не хотелось рисковать из-за этого своим здоровьем, ведь неизвестно, чье мясо тут подают.
- Девушке то же, что и мне, - перебил беловолосый открывшую рот подавальщицу. Я нахмурилась и поджала губы, только под маской этого никто не увидел. Не люблю себя чувствовать маленькой девочкой, за которую все решают. Я вырвалась из семьи и хочу пробовать жить самостоятельно.
Служанка приняла наш заказ и ушла. Я продолжала негодовать, но поднять глаза на охотника и тем более что-либо ему сказать не смогла. Страшно. За нашим столиком установилось молчание, которое меня очень напрягало. Не спасала ни музыка, ни голоса с соседних столиков, раздававшиеся по всему помещению. Руки не находили себе места, как я не оторвала рукава своего платья, нервно теребя их, только боги и ведают. Наконец, мое любопытство пересилило страх, и я оторвала взгляд от столешницы.
- Можно узнать ваше имя? – тихо спросила я.
- Все разговоры после еды, - махнул рукой мужчина и замолчал.
Я покраснела и снова стала разглядывать наш поцарапанный столик. Как же стыдно-то, сижу в компании незнакомого мужчины в людном месте. И не важно, что я в маске, а этот человек спас меня когда-то, и что он охотник – для благородной девушки это неприемлемо. Вот только привыкать пора к тому, что сбежав из своего родового гнезда, я вычеркнула себя из знати. Интересно, меня все еще ищут?
Еду принесли нам довольно быстро. Я поняла, насколько сильно хочу есть лишь тогда, когда вкусно пахнущая пища предстала передо мной в глиняной посуде. Предыдущие завывания моего живота оказались слабыми писками, по сравнению с тем, что сейчас услышали я и люди за соседними столиками. Пришлось торопливо взять столовые приборы и, не смотря на нахмуренное лицо моего спутника, наконец-то накормить свое истощенное тело. Насытившись, я в ожидании уставилась на медленно поглощающего еду мужчину, а он словно специально растягивал время.
-Терпение, маленькая леди, - надо же, он умеет улыбаться, только вот темные глаза оставались такими же равнодушными, какими и были.
Неожиданно двери в таверну с шумом распахнулись. В помещение влетел холодный сырой ветер, принеся с собой четыре промокших человека, которых не спасли от дождя даже их длинные теплые плащи. Шум в зале моментально стих, взгляды всех посетителей направились на только что вошедших людей.
Мужчины с угрюмыми лицами, высокие, статные, одетые во все черное, они производили бы грозное впечатление, если бы не стекающие с их голов и плеч потоки воды, которые портили всю картину. Новые посетители таверны прошли в середину зала, заняв центральный пустующий столик. Один из мужчин оглядел едящий и пьющий народ, но, судя по разочарованному взгляду, не нашел того, что искал и присел со своими товарищами. Сам хозяин заведения принял у них заказ, что подогрело мое любопытство к этим представителям сильного пола. Кто же они такие?
Тем временем беловолосый охотник закончил есть. От меня не укрылся взор, с каким наемник рассматривал ту же компанию, что и я. Только она у меня вызывала интерес, а в глазах своего соседа по столику я видела неприкрытое презрение.
- В чем дело? – я уже не могла молчать, даже страх отступил немного.
- Поговорим не здесь, - быстро ответил мужчина и встал из-за стола. – Пошли за мной.
- Хорошо, - я в полном недоумении направилась за охотником.
Уже поднимаясь по лестнице на второй этаж, я почувствовала чей-то обжигающий взгляд на спине. Показывать, что я заметила, как за мной кто-то следит, было глупо, но не обернуться я не смогла. Черноволосый мужчина, даже после того, как его обнаружили, не стал отводить глаза. Наоборот, он улыбнулся, слегка кивнул головой и приподнял массивную кружку. От такой реакции я чуть было не упала с этой проклятой лестницы во второй раз. Но все обошлось лишь моими заалевшими, словно маки щеками, которые все равно никому не было видно под черной маской.