Страница 7 из 32
Слова Хоро подстегнули мальчика собираться быстрее. Он вдруг осознал, что приготовлениями к дороге занимается он один, но он не мог прервать молитву Ариетты и не решался попросить помощи у Хоро. Однако когда выяснилось, что и мешок с пожитками Хоро тоже предстоит тащить ему, он обиделся. Ее мешок был совсем не такой, как их худая сума; он был набит массой вещей, нужных для путешествия, и самым тяжелым там был кожаный мех с вином.
– Говоришь, совсем не можешь их нести? Как вообще тебе удалось столько пройти? – с подозрительной клыкастой усмешкой спросила подошедшая к нему Хоро, когда он ей пожаловался.
– Ты вправду хочешь это услышать?
У нее совсем не было причин кивнуть; однако же она кивнула и отошла, виляя хвостом, явно довольная его реакцией. Клаус вздохнул и поплелся следом, избавленный от ее беспокойного присутствия, но не от необходимости нести весь груз. Ну, во всяком случае, идти с двумя мешками он вполне мог. Размышляя об этом, он вдруг почувствовал, что рядом с ним кто-то есть, и поднял голову. Это оказалась Ариетта.
– Тебе помочь?
За шесть дней их совместного путешествия она впервые предложила ему помощь. Однако Клаус помотал головой – Ариетта ведь вчера свалилась от переутомления.
– Но…
Судя по выражению лица девочки, она сейчас чувствовала не беспокойство, но вину. Поэтому Клаус протянул ей суму с едой, которую он нес с самого начала. Сейчас сума уже полегчала, так что для Ариетты она не будет непосильной ношей.
– Тогда помоги вот с этим.
Ариетта тут же кивнула и взяла суму. Он не знал, что на нее нашло, но был рад, что она проявила участие.
– Ладно, идем.
Ариетта закинула суму за плечо и тихо последовала за Клаусом, держась прямо у него за спиной. Это было что-то новенькое. А еще новым было ощущение вызова – Клаус должен был не отставать от идущей впереди Хоро. Он сперва тревожился, что Ариетта может снова упасть, но земля постепенно становилась ровнее, а холмы положе. К полудню, когда они остановились на отдых, они прошли уже три холма. Незадолго до привала Ариетта, все время молчавшая, вдруг заговорила.
– Я до сих пор не поблагодарила тебя за защиту от волков. Большое тебе спасибо.
Ее неожиданные слова и серьезный тон удивили Клауса, но, похоже, она все это время ждала подходящего момента, чтобы его поблагодарить. Похоже, она вправду воспринимала все всерьез.
– Хм? О, пожалуйста.
После его ответа девочка расслабила плечи и сделала глубокий вдох. Судя по появившейся на губах улыбке, она была совсем не уверена в себе; но сейчас она выглядела такой милой, что ему захотелось сказать «нет проблем, я с радостью». Однако Хоро была совсем рядом, так что Клаус оставил свои слова при себе. Лицо ее не было обращено к ним, но уши ловили каждый звук.
– Давайте поедим.
Клаус заметил на лице Хоро выражение скуки. Возможно, она нарочно заставила его нести мешки, чтобы Ариетте пришло в голову поблагодарить его за работу. Сердце Клауса шептало «это вообще не ее дело!». Он шел с Ариеттой вовсе не потому, что желал ее благодарности.
Но все равно он был рад.
После обеда Хоро улеглась на землю. Похоже, от обилия выпитого вина ее одолела сонливость. Сказав Клаусу и Ариетте, что догонит их позже, она взяла одеяло и жестом дала понять, чтобы они шли. Когда они были втроем, Клаусу и Хоро приходилось подстраивать свой шаг под Ариетту, но Хоро сможет с легкостью их нагнать, даже если они уйдут прилично вперед.
Она присоединилась к ним так внезапно, а теперь вдруг захотела независимости. Клаус мог лишь вздохнуть. Но она ведь дала ему пшеничного хлеба – одного этого было вполне достаточно, чтобы позволить ей делать что ей захочется. В конце концов, человек в долгу перед тем, кто дает ему пищу.
Так что Клаус и Ариетта вновь шли вдвоем. Однако, хотя до обеда Ариетта следовала за мальчиком по пятам – ища возможность поблагодарить его, – теперь она, как и прежде, плелась позади и то и дело останавливалась, вопрошающе глядя на него.
По правде сказать, ее частые остановки его раздражали; но ему нравилось, когда она смотрела на него такими глазами. Он тогда надевал на лицо выражение «ну ладно, ладно» и объяснял ей, что было непонятно. Но один раз он услышал ее возглас, более похожий на вскрик. Он испуганно повернулся к ней.
– Ариетта?!
На мгновение в голове его мелькнули события позапрошлой ночи, но он тут же взял себя в руки. Он знал: если за ними погонятся волки, Хоро придет на помощь. Но Ариетта, стоя немного позади, смотрела на мальчика и показывала рукой куда-то в сторону. Сперва ему показалось, что на лице девочки написан ужас, но тут же он понял, что это не ужас – это страдание.
– Что случилось?
Когда он услышал крик Ариетты, он едва не бросил мешки, чтобы подбежать к ней… но, похоже, ничего такого уж важного не произошло. Вскинув мешки обратно на плечо, Клаус потрусил к девочке. Если мешки оставить без присмотра, ястребы могут украсть из них вещи – и глазом не моргнешь. С горечью Клаус вспомнил, как его собственный обед украли однажды, когда он работал пастухом в поместье.
– Это… это…
Мальчик заметил, что выражение лица Ариетты немного изменилось. Теперь она не страдала – она была огорчена и обеспокоена. Клаус увидел наконец, куда она указывает, – на бурого зайца чуть поодаль. Похоже, заяц был уверен, что убежит, если мальчик погонится за ним.
– Это всего лишь заяц… что такого?
Даже если она впервые в жизни видела зайца – он был не такой страшный на вид, как, например, лошадь, так что, несмотря на удивление, зверек должен был бы показаться ей милым. Пока он пытался сообразить, что ее так обеспокоило, девочка сглотнула и выдавила:
– Его уши…
Наконец Клаус понял, что встревожило Ариетту, и не смог удержаться от смеха… должно быть, она подумала, что кто-то тянул зверька за уши и вытянул их.
– У них уши всегда такие. Они такие длинные, чтобы они могли издалека слышать.
В ту памятную ночь Клаус услышал звук волчьих лап; но когда он спал в конюшне, ему часто доводилось слышать заячий топот. Похоже, так они сообщают своим друзьям, что поблизости рыщут волки или лисы. И как раз благодаря таким ушам они и могут друг друга предупреждать.
– Так их никто не тянул?
– Нет, конечно.
Ариетта выдохнула с огромным облегчением.
– Вкусно выглядит, правда?
Заяц деловито щипал травку, но не забывал одним глазом настороженно следить за Клаусом и Ариеттой. Он был толст и одет в прекрасную меховую шубку. Клаус воображал, каким жирным стал бы его рот, если бы он этого зайца изжарил и впился зубами в его ляжку; но Ариетту его заявление явно застало врасплох – она словно ушам своим не верила.
– О… ээ… в смысле, травка ему вкусная, раз он ее так ест… да, должно быть, очень вкусная.
Это была явная ложь, но Ариетта купилась. Ее лицо смягчилось, она больше не смотрела на Клауса как на какое-то чудовище.
– О, понятно… прости, я не –
– Нет, нет… это ты прости, что я тебя напугал…
Напуган на самом деле был, конечно, Клаус, но по крайней мере ему удалось сделать так, чтобы Ариетта его не ненавидела. Неужели она никогда в жизни не ела зайчатину? Не успел он так подумать, как услышал шепот девочки.
– Мир такой…
– Э?
– О, прости. Я хотела сказать «в этом мире столько вещей, о которых я ничего не знаю».
Она говорила, глядя куда-то вдаль. Лицо ее выглядело спокойным, но в то же время полным чувств. Она жила в четырех каменных стенах с самого своего рождения. Памятуя об этом, Клаус ответил:
– Тогда давай пойдем вперед и увидим их.
– Что?
– Пойдем в дальние края, пойдем к морю. Увидим много разных вещей.
Хоро дала понять, что им нужно задать себе цель. Странствие во имя познания… это звучало весьма неплохо. Но Ариетта не ответила. Она лишь стояла на месте, словно на нее кто-то наложил заклятье. Вскоре, однако, ее лицо расслабилось. Появившаяся на нем улыбка была такой взрослой, что Клаус был просто потрясен.